Дональд Глут - Star Wars: Эпизод V. Империя наносит ответный удар
Видение заговорило с той мягкой серьезностью, которая звучала в голосе Бена всегда, когда он обращался к юноше.
– Ты должен выжить, Люк.
Юный командир нашел в себе силы пошевелить губами.
– Я замерз… так… замерз…
– Ты должен отправиться в систему Дагобар, - поучала спектральная фигура Бена Кеноби. - Ты должен учиться у Йоды, мастера Джедаев, у которого учился я.
Люк выслушал, затем попытался коснуться призрачной фигуры.
– Бен… Бен… - простонал он.
Фигура не шелохнулась, когда он попытался дотянуться до нее.
– Люк, - снова раздался голос. - Ты - единственная наша надежда.
Единственная наша надежда.
Люк был в замешательстве. Но прежде чем он смог собраться с силами и попросить объяснения, фигура начала растворяться. И когда исчезли последние следы видения, Люк подумал, что видит, как к нему приближается таунтаун с всадником на спине. Ноги таунтаун заплетались. Всадник был еще слишком далеко, и вьюга мешала узнать его.
– Бен! - позвал юный командир в отчаянии. - Бен?! - и потерял сознание.
Снежная ящерица едва держалась на задних ногах, когда Хан Соло остановился и спешился.
Хан с ужасом смотрел на покрытого снегом, почти закоченевшего человека, лежавшего, как мертвец, у него в ногах:
– Пошли, дружище, - обратился он к неподвижному телу Люка, мгновенно забыв о том, что сам чрезвычайно замерз. - Ты еще не умер. Подай знак.
Хан не мог обнаружить признаков жизни, но заметил, что лицо юноши страшно разорвано. Он помассировал лицо, стараясь не задеть рану.
– Не делай этого, Люк. Сейчас не твое время!
Наконец, слабая реакция. Тихий стон, едва слышимый в шуме ветра, но достаточно сильный, чтобы послать теплый лучик в его дрожащее тело. Хан одобряюще ухмыльнулся.
– Я знал, что спасение Люка и мое собственное - в скорости таунтаун, - Хан поднял безвольное тело юного воина на руки и понес к зверю. Но прежде чем он успел взвалить Люка на спину животного, снежная ящерица заревела в агонии и упала, превратившись в серую мохнатую груду. Опустив товарища, Хан бросился к упавшему существу. Таунтаун издала последний звук - даже не рев и не вопль, а лишь болезненный хрип. Затем зверь затих.
Соло схватил таунтаун за холку, но закоченевшие пальцы не уловили даже следа жизни.
– Дохлая, как луна Тритона, - сказал он, зная, что Люк его не слышит. - У нас мало времени.
Прислонив неподвижного Люка к туше мертвой снежной ящерицы, Хан принялся за работу. Может быть, это и святотатство, раздумывал он, пользоваться для такого дела любимым оружием Рыцарей Джедай, но сейчас, когда надо снять с таунтаун шкуру, лучше лучевого меча Люка ничего не придумать.
Поначалу оружие было непривычным для его ладони, но все же он быстро вспорол шкуру от головы до когтей задних ног. Хан морщился - дым, поднимающийся от кипящей раны, был отвратителен. Да и немногое на его памяти пахло, как потроха снежной ящерицы. Но он без размышлений выбросил на снег скользкие внутренности.
Когда животное было полностью освежевано, Хан закутал в теплую шкуру друга.
– Знаю, это не слишком приятно пахнет, - сказал он, - но не даст тебе замерзнуть. Уверен, будь у нас другой выход, таунтаун нас бы не подвела.
От внутренностей на снегу поднялась новая волна зловония.
– А-апчхи! - глаза Соло чуть не вылезли из орбит. - Это не лучше, чем замерзнуть, приятель.
Для того, что нужно было сделать, времени оставалось мало. Руки Соло полезли в сумку, которая была приторочена к спине таунтаун, и стали рыться в снаряжении. Наконец, он нашел упакованную палатку.
Прежде чем распаковать ее, он произнес в комлинк:
– Эхо-База, как вы там?
Молчание.
– Комлинк бесполезен…
Небо темнело угрожающе, и ветер налетал яростными порывами: даже дышать было тяжело. Хан с трудом распаковал палатку и приступил к ее сборке. Только мот предмет снаряжения мог спасти их обоих, да и то ненадолго.
– Если я не поставлю палатку быстро, - пробормотал он, - Джаббе не понадобятся свободные охотники.
3
Р2Р2 стоял у входа в тайный ангар повстанцев: слой снега лежал на его пробкообразном теле. Внутренние механизмы для измерения времени знали, что он ждет уже долго, а оптические сенсоры говорили ему, что небо темное.
Но робот воспринимал сейчас лишь свои сенсоры-зонды, посылающие сигналы в ледяные поля. Долгие сосредоточенные поиски исчезнувшего Люка Скайуокера и Хана Соло не дали пока ничего.
Когда приблизился ЗПиО, плотно ступая по снегу, приземистый робот нервно забибикал.
– Р2, - сказал золоченый робот, согнув верхнюю часть тела в бедренных сочленениях. - Ты здесь ничего не сделаешь. Возвращайся. - ЗПиО выпрямился во весь рост, изобразив человеческую дрожь, когда ночной ветер коснулся его блестящего корпуса… - Р2, у меня стыки мерзнут. Может, поторопишься… пожалуйста. - Но, прежде чем закончить фразу, он в спешке направился к ангару.
Небо Хота было совершенно черным, и принцесса Лея Органа, возглавляя встревоженных дежурных, стояла у входа в базу. Она дрожала от ветра, вглядываясь во мглу Хота. Рядом с ней стоял озабоченный майор Дерлин. Мысли Леи были где-то там, на ледяных равнинах.
Неподалеку сидел великан вуки: когда два робота вошли в ангар, он поднял мохнатую голову с косматых рук.
ЗПиО был по-человечески огорчен.
– Р2 не поймал никаких сигналов, - доложил он взволнованно. - Хотя он считает, что дальность его восприятия слишком ограничена, чтобы мы оставляли надежду. - Хотя и очень слабая, но в голосе ЗПиО звучала уверенность.
Лея кивнула, но промолчала. Мыслями ее владели двое пропавших героев. Больше всего ее беспокоило, что, как она обнаружила, думы ее фокусировались на одном из двух: на темноволосом кореллианце, чьи слова не всегда следовало понимать буквально.
Принцесса все смотрела, а майор Дерлин обернулся к повстанцу-лейтенанту, подошедшему с докладом.
– Все патрули вернулись, за исключением Соло и Скайуокера, сэр.
Майор взглянул на принцессу.
– Ваше Высочество, - сказал он с участием, - ночью ничего нельзя сделать. Температура быстро падает. Наружные двери должны быть закрыты… Я сожалею, - он немного подождал, затем обратился к лейтенанту. - Закройте двери.
Лейтенант повернулся, чтобы выполнить приказание Дерлина, и в помещении стало, кажется, еще холоднее - так печально завыл вуки.
– Спидеры к утру будут готовы, - сказал майор Лее. - Тогда искать будет легче.
Не ожидая положительного ответа, Лея все же спросила:
– Есть ли шанс, что они доживут до утра?
– Слабый, - честно сказал офицер. - Но все же есть.
В подтверждение слов майора Р2 задействовал миниатюрные компьютеры, и в глубине его цилиндрического тела за Секунды прошли многочисленные вычисления и, завершив их, Р2 издал серию триумфальных гудков.
– Мэм, - интерпретировал ЗПиО, - Р2 говорит, что шансов против их спасения семьсот двадцать пять из тысячи, - затем, склонившись к меньшему роботу, робот-переводчик буркнул: Вообще-то я не думаю, что нам необходимо это знать.
Несколько томительных секунд стояла полная тишина, нарушаемая лишь лязгом металла о металл: огромные двери базы закрывались на ночь. Словно какое-то бессердечное божество официально отделило двух человек от остальных людей и теперь оповещало об их смерти.
Чубакка вновь страдальчески взвыл.
А в мысли Леи пробралась безмолвная молитва, которую прежде часто произносили на планете Альдераан.
Солнце, выползающее над северным горизонтом Хота, было относительно тусклое, но света его было достаточно, чтобы слегка согреть ледяную поверхность планеты. Свет скользил по покатым снежным холмам, пробираясь в трещины и, наконец, остановился на самом совершенном снежном сугробе на всей планете.
Сугроб был настолько совершенен, что, казалось, существованием своим он обязан иной силе, нежели природе. Затем, когда небо просветлело, сугроб вдруг загудел. Со стороны казалось, что снежный купол стал извергаться - клочья снега полетели вверх. Гудящая машина втянула в себя чувствительные руки, ее жуткий корпус медленно поднялся с холодного снежного ложа.
Чуть помедлив, робот продолжил путь по снежным равнинам.
Что- то еще ворвалось в утро ледяного мира -относительно небольшой, курносый транспорт, с темными окнами кабины, с лазерными пушками по обе стороны. Повстанческий снегоход был тяжело бронирован и приспособлен для ведения боевых действий у поверхности планеты. Но сегодня у него была иная задача. Он мчался по белой земле, переваливаясь через холмы снежных наносов.
Снегоход предназначался для экипажа из двух человек, но сегодня Зев был один. Он оглядывал безлюдные равнины и молился о том, чтобы найти то, что искал, прежде, чем он ослепнет от снежной белизны.
Неожиданно он услышал тихий прерывистый сигнал.
