Вонда Макинтайр - Путь домой
– Всё зависит от решения суда, – сказал Маккой, глядя себе под ноги. – Может, у меня не будет возможности вернуться на Вулкан. Если твоё лечение не закончено, и для него требуется моё присутствие…
– Но курс лечения закончен. Нам нет необходимости возвращаться на Вулкан.
Маккой поднял голову.
– Доктор Маккой, – произнёс Спок, – Т’Лар сказала правду. Мы освобождены друг от друга настолько, насколько это возможно. Но у каждого из нас сохранились свои воспоминания. У каждого из нас сохранились отголоски другого. Я тоже стал лучше понимать Вас. Вы можете просто принять то, что случилось? Если нет, Вам будет тяжело. Но это будет Ваша тяжесть, не моя. Если Вы сумеете преодолеть свой страх, Вы сможете преодолеть и опасность.
– Правда? – прошептал Маккой.
Спок кивнул.
Вулканец говорил об отголосках; Маккой почувствовал в душе отголосок услышанной только что правды. Он встал.
– Благодарю Вас, мистер Спок. Вы сняли у меня с души огромную тяжесть. Я оставляю Вас, чтобы Вы могли предаться медитации. Мне надо вернуться в штаб Звёздного Флота. Я буду ждать там с Джимом и остальными.
– Спок.
Спок поднялся.
– Да, отец.
Маккой оглянулся. К ним приближался Сарек. Песок заносил его следы.
– Трибунал собирается объявить своё решение.
– Я должен спешить, – сказал Маккой.
– Мы пойдём с Вами, – сказал Спок.
В просторном зале с окнами во всю стену, стараясь казаться спокойным – хотя до спокойствия ему было очень далеко – адмирал Джеймс Т. Кирк всматривался в залив Сан-Франциско. Вода блестела в лучах солнца. Где-то там, на глубине сотен футов покоились искорёженные останки «Баунти». Где-то за сотни миль, в Тихом океане, плавали на свободе два кита. Джим же был узником, связанным своим словом чести.
Я просто не могу этому поверить, с гневом думал он. После всего, что мы сделали – я просто не могу поверить, что Звёздный Флот продолжает настаивать на военном трибунале.
Земля постепенно оправлялась от воздействия зонда. Благодаря своевременно эвакуации жителей прибрежных районов больших жертв удалось избежать. Большинство нейтрализованных кораблей Звёздного Флота хоть и были повреждены, но не погибли; пострадавших среди их экипажей было немного. Джим был рад узнать это. Слишком много довелось ему видеть смертей в последнее время. Кирк поправил траурную повязку на рукаве. Боль утраты Дэвида вернулась, как возвращалась всегда, в самый неожиданный момент и обрушилась на него в полную силу. Если бы только Кэрол ответила ему, если бы они могли разделить горе друг друга и друг друга утешить… но она всё ещё оставалась на Дельте, игнорируя его попытки связаться с ней. Джим опустил голову и часто-часто моргал, пока в глазах не прояснилось.
Он пытался найти утешение в мыслях о том, что его друг воскрес, его родная планета спасена, а уничтоженную в прошлом расу разумных существ удалось возродить. Спок дал китам определённые обещания. Работа по выполнению этих обещаний удерживала Спока и Джилиан в другом месте, не позволяя им присутствовать на суде.
С помощью образцов клеток китов, сохранённых в двадцатом веке, удастся обеспечить необходимое разнообразие возрождаемого вида путём клонирования, так как двух индивидуумов – даже трёх, учитывая будущего детёныша Грейси – недостаточно для восстановления культуры любой расы. На китов никогда больше не будут охотиться, и никогда больше никто не посягнёт на их свободу.
Юных Джорджа и Грейси, которым предстояло возродить цивилизацию своего рода, нисколько не устрашала сложность такого задания. Конечно, для этого понадобится гораздо больше времени, чем на восстановление их численности. Но, если верить Споку, горбатые киты мыслят категориями веков и поколений, а не минут, времён года и лет.
Джим снова поправил траурную повязку и одёрнул форменную куртку.
Интересно, будет ли у меня через несколько часов право носить эту форму и знаки отличия, подумал он. Ответа на этот вопрос у него не было. Он даже не представлял себе, как отреагирует, когда трибунал наконец объявит свой приговор.
Желая узнать, как держатся остальные, он взглянул на своих людей. Все они, за исключением Маккоя, с самого утра собрались здесь, чтобы провести ещё один день в томительном ожидании. Говорили мало. Скотт сидел неподалёку, то и дело беспокойно ёрзая, тяготясь неизвестностью. Время от времени Чехов пытался шутить, а Ухура выдавливала улыбку.
Зулу стоял у самого дальнего окна и смотрел на залив. Может, отыскивал взглядом то место, где затонул «Баунти». За молодого капитана Джим тревожился особенно сильно. Если все попытки Джима защитить своих товарищей окончатся неудачей, это может оказаться последний корабль, на котором Зулу пришлось летать. Поднявшись, Джим пересёк комнату и остановился рядом с Зулу.
– Это был славный кораблик, – сказал Джим.
Молодой капитан ничего не ответил. Он явно с трудом сдерживал ярость.
– Капитан Зулу, что бы ни случилось – никаких дурацких жестов.
– Я понятия не имею, что Вы имеете в виду, адмирал, – ледяным тоном отвечал Зулу.
– Срыв. Протест или заявление об отставке. Принесение в жертву своей карьеры, если точнее. Думаю, теперь Вы меня поняли.
Зулу развернулся к нему.
– А что ещё Вы думаете, что никто из нас не понял, что Вы делали, когда давали свои показания? Брали всё на себя? И какое у Вас после этого моральное право запрещать другим идти на жертвы? Я скажу Вам, что я думаю. Я думаю, что это несправедливый суд, и не собираюсь молчать об этом, что бы Вы там ни приказывали!
– Думайте, что говорите, капитан, – нахмурился Джим. – Это был мой приказ, и я должен нести…
– Нет, адмирал, это не был Ваш приказ. Каждый из нас сам решал за себя. Если Вы берёте всё на себя и не считаете нас ответственными, кто же мы тогда? Бездумные марионетки, слепые исполнители, лишённые всякого чести?
– Секундочку! – запротестовал было Джим, но тут же осёкся. Он не мог не признать, что Зулу по-своему прав. Беря всю вину на себя, он, Джим, проявлял тем самым нечуткость и эгоизм. – Вы правы. То, что мы сделали, никто из нас не смог бы сделать в одиночку. Капитан Зулу, я не стану больше отрицать участие – и ответственность – своих людей.
Джим протянул руку. После мгновенного колебания Зулу горячо её пожал.
Дверь в зал заседаний отворилась. Все разговоры разом стихли.
– Заседание совета возобновляется, – объявила появившаяся на пороге женщина.
Друзья собрались вместе, и Джим повёл их в зал заседаний. У самого входа их нагнал запыхавшийся Маккой.
Уже у входа Джим услышал со всех сторон шёпот. В зале не было свободного места; даже вдоль стен рядами стояли люди. Рядом с Джилиан Тейлор Джим увидел Кристину Чэпел и Джэнис Рэнд и – к своему удивлению – Сарека и Спока. Хоть Джим и был благодарен им за поддержку, он ничем не выказал, что заметил их присутствие. Глядя прямо перед собой, он прошёл вперёд и остановился в центре свободного пространства. Остальные выстроились рядом. Они стояли прямо в центре изображённой на полу огромной эмблемы Федерации. Члены Совета смотрели на них со своих кресел; по лицам их нельзя было прочесть ни намёка о вынесенном решении.
Шёпот усилился, прокатился по залу при звуке чьих-то твёрдых шагов.
Спок вышел на середину зала и остановился рядом с Джимом и остальными. Он тоже был в форме Звёздного Флота.
– Капитан Спок, – произнёс президент, – Вам не предъявлено никакого обвинения.
– Я разделю судьбу своих товарищей, – отвечал Спок.
– Как Вам будет угодно. – Президент обвёл их внимательным взглядом, задерживаясь на каждом. – Вам предъявлены следующие обвинения: заговор; нападение на офицеров Федерации; похищение принадлежащего Федерации звездолёта «Энтерпрайз»; совершение диверсии на принадлежащем Федерации звездолёте «Эксельсиор»; умышленное уничтожение вышеупомянутого звездолёта «Энтерпрайз», принадлежащего Федерации; и, наконец, нарушение приказа Командования Звёздного Флота. Признаёте ли вы себя виновными?
– От имени всех нас, мистер Президент, – произнёс Кирк, – я признаю нашу вину.
– Выслушайте же приговор суда. – Президент взглянул в свои бумаги, прочистил горло и снова поднял голову. – Смягчающие обстоятельства побуждают суд снять все обвинения, кроме одного.
В зале послышался шум. Взгляд президента заставил всех умолкнуть.
– Это обвинение – обвинение в нарушении приказа вышестоящего офицера – предъявляется одному лишь адмиралу Кирку. – Президент смотрел на Джима с грустью. – Я уверен, что адмирал понимает необходимость дисциплины на любом уровне.
– Да, сэр, – ответил Кирк. Сейчас не время было спорить, говоря о необходимости самостоятельности и инициативы.
– Джеймс Т. Кирк, суд признаёт Вас виновным.
