Яна Тройнич - Ягуар и рыжая сеньорита
- Вот сука. Когда-нибудь ее все-таки повесят или сожгут на костре. Ягр, они могут сделать с девчонкой такое, что тебе и не снилось. Мирейя никогда и ничего не прощает. Бывало, отрезала палец или ухо за неосторожно сказанное слово.
- Нокс, эмоции оставь на потом. Лучше скажи, ты можешь, не привлекая внимания, узнать, где сейчас их лагерь?
- Давно пора уничтожить эту ведьму и все их гнездо. Поговорю кое с кем в поселке и выясню точное место. Я знаю все тайные тропы и сумею провести отряд незаметно.
Что ж, это самый разумный выход.
- Нокс, сколько времени тебе потребуется?
- Не больше суток.
- Ладно, идем к графу.
Мэтт выслушал нас внимательно и поддержал. Потом шагнул к Ноксу и обнял за плечи:
- Если спасем ее, озолочу. А сейчас - не теряй времени. Бери любого коня.
Нокс отправился в путь, а нам с графом предстояла бессонная ночь. Мэтт ничего мне не говорил и не упрекал. Но я чувствовал себя подлецом и болтливой бабой. Решил, что никогда себе не прощу, если с девчонкой что-то случится.
Не помню, когда бы еще время тянулось так медленно. Мгла за окном поредела. Затем взошло солнце, озарив мир первыми лучами. Потом оно поднялось в зенит. Мы прислушивались к каждому шороху. Наконец, дверь распахнулась, и вошел Нокс. Вид у него был усталый и встревоженный. Мэтт тут же подал ему бокал вина.
- Говори. Узнал, где она?
- Ваша светлость, нужно спешить. Сеньорита Элина у них. Я видел. Девушка выглядит совсем больной. Не знаю, что с ней сделали.
Граф побледнел, я изо всех сил сжал подлокотники кресла.
Нокс продолжил:
- Лагерь охраняют спустя рукава. Можно захватить врасплох, я проведу.
Юлька
Не знаю, сколько времени пребывала я в забытье, а когда очнулась, увидела, что меня окружает толпа женщин. Тело болело. То ли я ушиблась, когда упала с кобылы, то ли меня так небрежно волокли по земле? Я узнала некоторых из цыганок, только наряжены они были иначе. На них была мужская одежда, а на поясах - оружие: мечи и кинжалы. От ужаса я чуть не закричала, но чувство самосохранения превозмогло страх и боль. Я быстро закрыла глаза. Пусть думают, что еще без сознания.
Услышала, как кто-то подошел и спросил:
- Все еще не очухалась?
Что-что, а очухиваться я не собиралась. Несмотря на то, что меня пнули в бок, и довольно ощутимо.
Еще несколько голосов поинтересовались:
- И чего возимся? Прирезать и все дела.
- Может, уже подохла?
- Я вам дам, подохла!
Обладательницу этого голоса не вспомнить было невозможно. Красивую и злющую предводительницу цыганок я узнала сразу.
- Девка нужна мне живой! Приведите в чувство.
Мою голову приподняли и что-то влили в рот. Напиток походил на вино. Я закашлялась и открыла глаза. Первое, что увидела: склонившееся надо мной лицо прекрасной цыганки. Ожигающая ненависть в ее глазах поразила меня.
Рядом с цыганкой стояла... Бет. Я обрадовалась. Даже забыла про боль и страх. Кузина жива! Слава богу! Вот счастливы будут дядя и тетя.
Я улыбнулась сквозь слезы:
- Бет!
И попробовала приподняться.
Сестрица подскочила и изо всей силы пнула меня ногой в бок. И что-то прокричала. Я не сумела разобрать, что именно. Горло мое сдавило какой-то удавкой, я захрипела и опять потеряла сознание.
В этот раз меня привели в чувство при помощи ведра воды. Потом подтащили к дереву и усадили. Если бы ствол не служил опорой моей спине, я бы опять упала на землю. Ощупав шею, я поняла, что ее сжимает ошейник. Конец привязанной к нему веревки был обмотан вокруг ствола.
'Атаманша', не знаю кто уж она была на самом деле, цыганка или предводительница разбойничьей шайки, долго рассматривала меня, а потом плюнула под ноги:
- И что он в ней нашел? Ни кожи, ни рожи.
Я не удержалась, чтоб не заявить в ответ:
- На вкус и цвет товарищей нет.
Тут же получила пощечину и почувствовала вкус крови во рту. А Бет внесла свою лепту в виде нескольких пинков. Злость предводительницы обернулась на кузину:
- Не люблю повторять дважды. Девка нужна мне живой. Еще раз тронешь - привяжу к дереву с другой стороны. Головой за нее отвечаешь. А что я с ней буду делать - решу позже. Хочу отомстить кое-кому.
Мои мысли смешались от страха: в любое время со мной могут сделать, что захотят. Убить, изуродовать, насмеяться... Как всякий человек, в первую очередь я подумала о побеге. Может, попробовать ночью перегрызть веревку?
Разбойницы на время оставили меня в покое. Все, кроме Бет. Она умудрялась то незаметно ткнуть палкой, то бросить в лицо комком земли. При этом так и сыпала грязными ругательствами. Я старалась по возможности не обращать на нее внимания. Какое счастье, что ее не видит дядя.
От долгой неподвижности начало неметь все тело. Я подумала, что если не хочу заболеть, то надо хоть иногда принимать вертикальное положение. Попробовала встать, опираясь спиной на дерево, но голова закружилась и вокруг все поплыло. Я застонала. Кажется, у меня сотрясение мозга. Такое не раз случалось с моими приятелями-байкерами при падении с мотоциклов. Их бережно несли на носилках и предписывали полный покой. А я, лежа на земле под деревом, им дико завидовала. Мне о покое можно было лишь мечтать. Я чувствовала, что мне становится все хуже и хуже. Но в конце концов все-таки заснула.
Проспала я, по-видимому, довольно долго. Стояла глубокая ночь. Высоко в небе висела луна, на поляне пылали костры. Вокруг них расположились парочки. Слышались сладострастные стоны, звуки поцелуев. А ведь днем в лагере были одни женщины, мужчин я не видела...
Присмотревшись внимательней, от удивления чуть не вскрикнула. А потом постаралась покрепче зажмурить глаза и ничего не видеть и не слышать. Самое неприятное, что среди этих разбойниц была и Бет. Она здорово отличалась от остальных и явно не в лучшую сторону. Те хоть были рослыми, мускулистыми и стройными, а эта - маленькой и толстой.
Во всем, что произошло с кузиной, я винила только себя. Не стал бы ее жених оказывать мне внимание, и мы бы с ней здесь не оказались. Тут я вспомнила слова предводительницы разбойниц. Она сказала, что хочет кому-то отомстить. Я подумала о Марко. Наверное, капитан стражи их преследовал. Сестрица Бет уверила 'атаманшу' в любви Марко ко мне, и меня хотят использовать, как приманку.
Мне совсем стало плохо. Марко такой благородный. Человек чести и долга. Как только узнает, примчится меня спасать. Надо постараться сбежать раньше. Я попробовала грызть веревку, но поняла, что скорее лишусь зубов, чем избавлюсь от нее.
Утром ко мне подошла предводительница. Сорвала с меня крест и отрезала прядь волос.
- Уверена, что когда он увидит эти сувениры, то согласится встретиться со мной.
Я прошептала:
- Делайте со мной, что хотите. Даже убейте. Но оставьте его в покое.
Глаза красавицы злобно блеснули:
- Да нужна ты мне... Я хочу получить его.
Лучше бы мне умереть. Я поняла, что надеяться могу только на чудо. Сидела у дерева и, не сдерживая слез, молила: 'Марко, любимый, не поддавайся на ее провокации. Не ищи и не спасай меня. Я согласна пожертвовать жизнью, лишь бы жил ты'.
Жаль только, о моей жертве Марко никогда не узнает... Так захотелось увидеть его в последний раз. Хоть одним глазком, хоть на минуту. И я снова почувствовала желание жить. Подумала: Марко - опытный боец. Наверняка поймет, что его ждет западня. И вряд ли бросится сюда в одиночку. Соберет людей и раскидает этих баб.
Несколько дней я сидела на цепи, как собака. Рядом стояла кружка с водой. Некоторые разбойницы жалели меня и кидали куски мяса. Зато Бет всячески старалась напакостить: разлить воду или столкнуть еду в грязь.
Время от времени часть вооруженных дамочек исчезала куда-то. Потом они возвращались и привозили с собой еду, вино, оружие. Хвастались, сколько мужиков убили. Бет тоже принимала участие в их вылазках, и только тогда я от нее отдыхала. Ненависть моя росла с каждым днем. Если выберусь отсюда, кузине мало не покажется.
В один из дней я заметила, что Бет шепчется с некоторыми разбойницами и гадко на меня посматривает. Наверное, что-то против меня затевает и явно не хорошее.
Так и вышло. Вечером Бет с несколькими бабами подошли к главной и потребовали, чтоб им разрешили со мной 'поразвлечься'.
- Нечего ей хлеб зазря есть.
- Прежде чем продадим какому-нибудь мужику, пусть поублажает нас.
Главная, кажется, решила не доводить до бунта. Она как-то странно оценивающе взглянула на меня:
- Почему бы и нет? Девчонка свеженькая, молоденькая. Я сама приму участие.
Что они хотят, я понимала. Налюбовалась на их оргии по ночам. Хотя предстоящего боялась до ужаса. Но, может, смогу сбежать, если отвяжут?
