Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму - Алекс Костан
Капитан беспомощно перевёл взгляд на начавшее синеть лицо старосты. Рот деревенского лидера открывался и закрывался, в попытке набрать хоть немного воздуха. Тщетно.
Разведчик был честным бойцом. Он знал, когда нужно убивать. Всегда был готов к войне, и из-за этого понимал ценность чужой жизни. Если можно было решить дело переговорами, сберечь жизни, то нужно было пойти именно по этому пути. На его глазах командир «специального отряда» безжалостно и с абсолютным безразличием убивал ни в чём не повинного человека.
Да, они, как тут принято говорить, «неписи». Да, они как будто не живые. Ветеран не понимал этого и не принимал. Для него они были живее всех живых. Да даже если и не были — если человек так обращается с неживыми куклами, то и в жизни он та ещё гниль. Конечно, кто-то возразит, дескать, не будет же этот «Чёрный Ящер» в реальной жизни безжалостно убивать других!
Как бы не так. Всё, что ограничивает таких психов от убийства — строгость закона. Дай им власть, забери ответственность и гарантируй, что после совершения преступления ничего не будет, и маска цивилизованности сползёт, как гнилая кожура, обнажив чудовище, готовое убить просто ради развлечения.
Вот поэтому Хавьер ненавидел анархию. Лишь строгость закона гарантируют сохранение чужих жизней. И как бы кто не костерил политиков… Простые граждане были отнюдь не лучше, а зачастую даже хуже. Дай им волю, и они устроят самосуд, который окажется стократ страшнее иного наказания со стороны государственных структур.
* * *
Нирида сидела в таверне, за столиком в дальнем углу. Освещения здесь было мало, потому ей удавалось почти что не привлекать внимания. Уже третий день к ряду она ощущала некую незримую опасность, следующую за ней по пятам. И скрывалась от этой опасности, ночуя на чердаках полузаброшенных домов, перемещаясь через весь город и укладываясь на сон в самых разных местах.
Девушку кто-то преследовал, и она не могла оставить это без внимания. Для начала нужно было понять, кто именно пытался настичь её. Затем необходимо сделать выводы и решить — сражаться или отступать. Требовалось оценить вероятного противника прежде, чем уходить. Потому что неизвестный враг куда опаснее.
Ей было далеко до опыта и возраста её матери, и уж тем более отца. Большую часть своей жизни, даже почти что всю, она пролежала в торпоре, застав едва ли сотню лет, выпавшую как раз на период завоеваний Повелителя. Несмотря на это, её сложно было назвать иначе, чем «древней». Иная кровь, иные способности и совершенно недостижимые обычными вампирами возможности.
И пусть титул достался ей не совсем честно — просто проспала много столетий — это не умоляло то могущество, которое ей давала густая кровь чистокровного бессмертного. Например, куда более выраженное ощущение приближающейся угрозы, нежели чем у других сверхъестественных существ, пусть даже и сильных. Оно позволяло с невероятной точностью определять нацеленное внимание, даже если кто-то просто подумал в её сторону.
Чувство, что гложило носительницу древней крови третий день, внезапно усилилось.
«Он здесь!» — поняла Нирида, ясно почувствовав приближение врага.
Быстро вскочив с места, она устремилась к выходу.
Выскользнув на улицу, сразу юркнула в ближайший проулок, намереваясь обернуться летучей мышью и взмыть под крышу соседнего дома. Стоило девушке только завернуть за угол таверны, как она внезапно почувствовала чьи-то каменноподобные руки на своих плечах. Её хрупкую фигурку тут же сдавили и со всей дури вбили в стену, напрочь выбивая из лёгких воздух. Взгляд помутился. Над ухом раздался хриплый рык.
— Тр-ры мр-рой-р-ра-а!
Зрение медленно сфокусировалось. Перед ней стоял звероподобного вида огромный мужчина. Недельная щетина, огромные надбровные дуги и спутанные лохмы до плеч без того производили не самое приятное впечатление, но выделялись в его облике совсем не они. Янтарно-жёлтые глаза и грязные желтоватые зубы с удлинившимися клыками — вот, что привлекло внимание вампирши.
«Оборотень!»
Зверь не спешил убивать её. Он замер, словно в предвкушении. Его ноздри хищно раздувались, втягивая запах. Не двигалась и девушка, поражённая происходящим.
Мужчина оскалился.
— Теперь ты моя… — прорычал он.
Не успела Нирида осознать, что противник явно сильнее, как могучие руки вцепились в её рубашку и рванули в стороны, обнажая упругую женскую грудь. Мужчина рванул вперёд, буквально вжимая своё тело в хрупкую фигурку. Шею пронзила острая боль, когда его клыки глубоко вошли в плоть. Но это был не укус волка, разрывающего добычу, а скорее…
По спине вампирши пробежал град ледяных мурашек. Это был брачный укус дикого зверя, призванный удержать самку, чтобы самец мог её покрыть!
Древняя дёрнулась и с ужасом осознала, что совсем ничего не может сделать! Она была зажата между каменной кладкой и волколаком, возжелавшим, видимо, её трахнуть!! Более того, вонзившиеся клыки блокировали магию, не давая сделать вообще ничего! И это при том, что обычно укус перевёртыша действует на не-мёртвого совсем не так.
«Кто он такой, Тьма его задери⁈»
Нирида впервые попала в ситуацию, где никак не могла полагаться на своё собственное могущество. Самоуверенность сгубила не одного вампира и, вероятно, теперь эта же черта надменных бессмертных сгубит и её.
Она упёрлась рукой в грудь зверю, но куда там — он даже не шелохнулся! Выпустила когти, глубоко вонзая ему в плоть и… Услышала удовлетворённое урчание. Боль в шее усилилась.
Девушка почувствовала, как её штаны грубо разорвали на животе. Волосатая лапа скользнула к белью.
«Владыка!..» — в отчаянии мысленно взвыла вампирша то единственное, что могла сделать в этой ситуации.
И что-то произошло.
Где-то внутри, в самом центре магического естества, вспыхнуло доселе молчавшее заклинание. Нити Силы знакомо запульсировали в крови, опутывая магический источник, надёжно ограждая от влияния из вне. Энергия заструилась по магическим каналам, наполняя и даруя могущество Древних, доселе спящее. Её кровь закипела.
Волк с рыком боли отпрянул в сторону, хватаясь за лицо и отплёвываясь от вампирской крови.
Не мешкая, Нирида обернулась летучей мышью и взмыла в ночную высь. Крылышки нетопыря интенсивно работали, на пределе возможностей унося тщедушное тельце как можно дальше. Маленькое сердечко судорожно сокращалось где-то внутри грудной клетки.
«Выжила! Смогла! Спаслась!» — билась единственная мысль в разных вариациях.
И следом за ней пришло понимание:
«А ведь он мог меня покрыть, если бы не… чудо?..»
От самой мысли о не свершившемся её маленькое нетопыриное сердечко тревожно сжалось. В следующий раз она будет осторожной. Она подготовится. Изучит всё, что только может, о твари, чей генокод сохранила на своих коготках,
