Дэн Абнетт - Лучшее из "Молот и Болтер"

— Кузнец Войны, — холодно приветствовал своего прежнего господина Крендл у подножия алтарных ступеней.

Время шло под взглядом гравированных глаз Императора.

— Крендл, — ответил Дантиох.

Железный Воин поджал изувеченные губы, но не стал реагировать на отказ Дантиоха признать его новое звание.

— Пятьдесят первая экспедиция приветствует вас. Позвольте представить адепта Гракха и капитана Сынов Хоруса Гасдрубала Сераписа.

Дантиох не стал их приветствовать. Коротко закашлявшись, он небрежно махнул перчаткой через плечо.

— Моих людей ты знаешь, — сказал Кузнец Войны. Потом добавил: — И твоих.

— Несомненно. — Крендл приподнял рассеченную бровь. — Мы привезли вам новые приказания от вашего примарха и вашего магистра войны.

— А как насчет приказов Императора? От него вы ничего не привезли? — поинтересовался Дантиох.

Крендл напрягся, затем внешне расслабился. Он оглянулся через плечо на Сераписа, но выражение лица капитана не изменилось.

— Император давным-давно повелел, чтобы его возлюбленные сыны — под верховным руководством наиболее возлюбленного, Хоруса Луперкаля — довели Великий крестовый поход до неизбежного завершения. Здесь, среди покоренного космоса, слово Воителя — закон. Тебе это известно, Дантиох.

— Здесь, во тьме Востока, до нас доходят тревожные слухи о покоренном космосе и о том, куда все это начинает заходить, — прошипел Дантиох. — Ректор, прошу вас. Можете говорить.

Клирик в сине-золотом одеянии с извиняющимся видом нерешительно вышел вперед.

— Этот человек, — пояснил Дантиох, — прибыл к нам с Большого Дамантина с печальными известиями.

Жрец, разом ставший объектом пристального внимания сверхлюдей, спрятал лицо в глубинах своего капюшона. Сначала он мямлил, но потом обрел уверенность.

— Милорды, я — ваш покорный слуга, — начал ректор. — Эта система — конечный пункт малоизвестного торгового пути. Торговцы и пираты, как чужаки, так и люди, перевозят товары между нашей глубинкой и центром Галактики. Последние несколько месяцев они доставляют ужасные новости, весьма важные для Ангелов Императора здесь, на Малом Дамантине. О гражданской войне, пылающей по всему Империуму, гибели целых легионов Космического Десанта и о немыслимом — убийстве сына Императора! Одних этих трагических сведений хватило бы, чтобы привести меня сюда: космодесантники со скалы всегда были нашими друзьями и союзниками в сражениях с зеленокожими захватчиками. Но затем до моих ушей дошли другие ужасные вести, и мое сердце плачет кровавыми слезами, страдая за моих повелителей — Железных Воинов. Олимпия — их родной мир — пала жертвой мятежа и возмездия. Планета разрушена до скалистого основания, ее горы пылают в огне, а народ обращен в рабство. С разбитым сердцем вынужден я сообщить, что Олимпия отныне — не более чем преисподняя, опозоренная и заваленная гниющими трупами, где царят цепи и тьма.

— С меня довольно, — предостерег Серапис.

Крендл повернулся к Кузнецу Войны.

— Твой примарх…

— Мой примарх, — перебил его Дантиох, — как я подозреваю, был участником вышеописанных трагедий.

— Ты зря тратишь наше время, Дантиох, — скривил разорванные губы Крендл, напирая на твердые согласные в имени Кузнеца Войны. — Вы получаете новое назначение. С твоей ролью смотрителя покончено. Ваш примарх и легион Железных Воинов теперь сражаются за Хоруса Луперкаля. Все доступные силы и ресурсы, включая те, что формально находятся под твоим наблюдением, нужны магистру войны для марша к древней Терре.

Жестокие откровения Крендла эхом разнеслись по Большому Реклюзиаму. На мгновение все умолкли, потрясенные тем, что столь бесстыдная ересь прозвучала в этом святом месте.

— Прекратите это безумие! — взмолился со ступеней капеллан Жнев. На его черно-серебряном доспехе играли отсветы священного горна.

— Крендл, подумай, что ты творишь, — добавил Тарраш.

— Я теперь — Кузнец Войны, капитан Тарраш! — взорвался Крендл. — Кем бы ты ни был в этой захолустной дыре, будешь обращаться ко мне согласно заслуженному званию.

— Заслуженному чем? — спросил Дантиох. — Это вознаграждение за провал? Ты стал командиром лишь потому, что тебе не хватило мужества быть верным.

— Не надо говорить мне о провалах и недостатке мужества, Дантиох. Ты то у нас непревзойденный герой-победитель! — огрызнулся Крендл. Он кивнул Серапису, отчего осколки гранаты, до сих пор сидящие в тканях его лица, заблестели в лучах света. — Именно поэтому великий Барабас Дантиох и дошел до того, что его оставили сторожить никчемный кусок камня. Любимчик лорда Пертурабо закончил тем, что потерял Крак Фиорину, Стратополы и мир-крепость Голгис во время миграции хрудов в проливах Вульпы.

При этих словах Крендла Дантиоху вспомнились последние тяжкие дни на Голгисе. Хруды, ксеномерзость. Нашествие невидимого. Ожидание и смерть, когда гарнизон Дантиоха превращался в прах, их доспехи ржавели, болтеры отказывали, а крепость разрушалась. Лишь после того, как мощное энтропийное поле, порожденное мигрирующими стаями хрудов, состарило камень и плоть до предела, позвоночные существа полезли в атаку изо всех щелей и закоулков, вонзая в жертву свои ядовитые когти и разрывая ее на части.

Лучше всего Дантиох помнил, как они ждали, когда «Грозовая птица» заберет тех, кто остался в живых среди развалин Голгиса: сержант Золан, воин-поэт Вастополь и техно-десантник Таварр. Сердца Золана перестали биться на борту «Грозовой птицы» — через считаные минуты после того, как корабль его подобрал. Таварр умер от дряхлости в лазарете крейсера, как раз перед Малым Дамантином. Вастополь и Кузнец Войны считали, что им сравнительно повезло, но они оба превратились в калек с одряхлевшими сверхчеловеческими телами.

— Потом он счел разумным, — с едким презрением продолжал Крендл, — усомниться в том, как его примарх ведет кампанию по истреблению хрудов. Без сомнения, это был способ оправдаться за потерю половины Великой роты, а не попытка переложить вину на истинных виновников — Императора с его неумелыми попытками завоевать Галактику и себя самого за столь неудачное участие в этом. Четвертый легион рассредоточен по звездам. Неисчислимое множество крохотных гарнизонов удерживают расползающиеся остатки Согласия, оставшиеся после безрассудного Крестового похода. Наши некогда горделивые Железные Воины превратились в планетарных тюремщиков.

— Примарх ошибся, — покачал железной маской Дантиох. — Кампания по истреблению подхлестнула миграцию, вместо того чтобы с ней покончить. Пертурабо утверждает, что Галактика очищена от хрудов, но, если это так, что незаметно уничтожает миры Согласия в Течении Коронадо?

Новый Кузнец Войны проигнорировал эти слова.

— Ты разочаровываешь и раздражаешь нашего примарха, — заявил Крендл Дантиоху. — Твоя слабость его оскорбляет. Твоя уязвимость — удар по его генетическому наследию. У нас у всех есть шрамы, но смотреть невыносимо именно на тебя. Не потому ли ты надел маску? — Крендл насмешливо усмехнулся. — Очень трогательно! Ты — оскорбление природы и законов, что правят этой Галактикой: выживает сильнейший, а слабый умирает. Почему ты не уполз куда-нибудь и не умер, Дантиох? Для чего цепляешься за жизнь, не давая покоя остальным, словно дурное воспоминание?

— Если я настолько ужасен, чего вы с примархом хотите от меня?

— Ничего, калека! Я сомневаюсь, что ты дотянешь до места сбора. Пертурабо призывает своих Железных Воинов — истинных своих сынов — под знамена магистра войны. Хорус приведет нас под стены Императорского Дворца, где невообразимые укрепления Императора пройдут испытания нашей отвагой и где будет твориться история.

— Император давно погряз в своих мечтаниях на древней Терре, — зло добавил Гасдрубал Серапис. — Империуму не нужны советы, политики и бюрократия, порожденные им в его затворничестве. Мы нуждаемся в руководителе. Великий крестовый поход должен обрести цель и смысл. Император недостоин более вести человечество на новом этапе его естественного господства над Галактикой. Его сын, Хорус Луперкаль, доказал, что способен справиться с этим.

— Кузнец Войны Крендл, — произнес Жнев, отстраняя Сына Хоруса и угрожающе выдвигаясь вперед. — Если вы стоите в стороне и ничего не предпринимаете, пока магистр войны замышляет отцеубийство и льет яд в уши братьев примархов, значит, вы тоже замышляете отцеубийство. Пертурабо — наш примарх. Мы должны помочь нашему благородному лорду понять ошибочность его решения, а не поддерживать его собственным безоговорочным согласием.

— Действительно, лорд Пертурабо — ваш примарх. Разве так трудно повиноваться приказу вашего примарха? — поинтересовался Серапис. — Или мятежная олимпийская кровь все еще бушует в ваших жилах? Крендл, то, что ваш родной мир взбунтовался в ваше отсутствие, уже достаточно унизительно. Надеюсь, вы не допустите, чтобы то же самое произошло с членами вашего же легиона.