Мелинда Снодграс - Кристаллические слезы
– Мы готовы, сэр, – объявила Ухура.
Мартэн не ответил. Глубоко вздохнув, он сонно уставился на клавиатуру. Присев на корточки перед патриархом, Спок провел длинными пальцами по его круглой голове. Старец тотчас же открыл непостижимо-бездонные глаза и немигающим взглядом уставился на бесцеремонного вулканца. Все четверо почувствовали себя каменными изваяниями. Застыв на месте, они не могли вымолвить ни слова.
Странное поведение товарищей поразило и встревожило Маккоя. Он бросился на помощь, но был остановлен Кором.
– Оставьте! Разве вы не видите – они во власти тайгетянина. Ваше вмешательство принесет только вред.
Тем временем Мартэн заскользил пальцами по клавишам. Округа наполнилась печальными, разрывающими сердце звуками. К землянам вернулся дар речи: Кирк начал нести полную белиберду, Ухура, высоко подняв голову, запела высоким голосом, а Спок, принявший на себя большую часть психической энергии патриарха, отпрянул назад, беспомощно размахивая руками, словно марионетка.
Как во время преодоления барьера, разделяющего параллельные миры, Кирк почувствовал себя в ловушке. Все вокруг внезапно наполнилось слепящим серебристым сиянием, нигде не было спасения от музыки… Навязчивая и всепроникающая, она, казалось, вонзалась в самое сердце.
Не в силах повернуть голову, капитан, тем не менее, знал, что товарищи рядом. Вот они, стоит только протянуть руку. Из размытых образов мироздания выплыла массивная, царственная фигура патриарха. Его круглые проницательные глаза испускали физически ощутимую, почти болезненную энергию.
– Рад приветствовать вас, патриарх Шинг, – радостно воскликнул Кирк, блаженно улыбаясь. – Я хочу поговорить с вами.
– Говори, человек.
Капитан пытался сосредоточиться. Мысли стучали в висках, жили своей собственной бестелесной жизнью.
– Опасность, от которой ваш народ так старательно защищает свой мир, давно миновала.
– Почему я должен верить твоим словам, человек? Твои соплеменники принесли нам много зла.
– Мы очень сожалеем, патриарх. Я прошу вас не судить о землянах по нескольким паршивым особям. На нашем корабле есть приборы, которые могут наблюдать. Прибыв в вашу систему, мы зарегистрировали остаточное излучение от давнего взрыва сверхновой звезды. Но смертоносные лучи, наделав много бед на соседних планетах, ушли из этих мест три тысячелетия назад.
Наступила томительная пауза. Тайгетянин обдумывал сказанное. От яркого серебристого света на глазах Кирка выступили слезы, музыка то отдалялась, то становилась громче.
– Возможно, то, что ты говоришь – правда, – ответил патриарх. – Но это ничего не меняет. «Великая Песнь» досталась нам в наследство от Насула, патриарха, спасшего наш народ от вымирания.
– Но я уверен, что Насул не стал бы обрекать сотни поколений на бессмысленную бесконечную работу. Тем более, он не захотел бы видеть свой народ гибнущим из-за нелепого недоразумения. Пожалуйста, послушайте меня: ваши «песни» больше не защищают вас. Они стали угрозой вашей жизни. Искривление пространства-времени вызвано тем, что звуки ваших «песен» проникают далеко в космос. Еще немного – и феномен поглотит солнце системы, а вместе с ним и всю вашу цивилизацию. Вы обрекаете себя на мрак и гибель.
– Покажи мне эту угрозу. Я хочу видеть феномен собственными глазами.
– Но…
Кирку не удалось договорить, он почувствовал, как выплывает из своего тела. Рядом он увидел своих товарищей.
– Пойдем, – послышался голос тайгетянина.
– Восхитительно! – откуда-то сбоку донеслось восклицание Спока. – Мы в астрале.
Внизу медленно проплывала сонная планета. Кирк увидел парящий на орбите «Энтерпрайз», и совсем рядом клингонскйй крейсер. Руководимый тайгетянином Кирк и его товарищи неслись сквозь абсолютную пустоту и вечный мрак космоса. А вот и феномен, протянувший свои смертельные языки к Тайгете. Их глазам предстало словно развевающееся на ветру многоцветное полотнище с неровными краями.
– Итак, – сказал, обращаясь к землянам, патриарх Шинг, – это и есть наша смерть?
– Но ее еще можно предотвратить! – горячо настаивал Кирк. – Это в вашей власти. Нужно лишь остановить «песни».
Рядом с ними неожиданно появилась группа юных тайгетян, похожих на косматые кометы. Их астральные тела продолжали резвиться вокруг почтенного старца. «Они похожи на обычных детей, – подумал Кирк. – Но какие игры! Их песочная площадка – космос. Знали бы, что им предстоит неминуемая гибель!».
– Ради ваших детей, патриарх, прикажите замолчать своему народу. Подумайте о грядущих поколениях! Даже если феномен и пощадит вашу цивилизацию, не лишайте расу развития. Мы, со своей стороны, поделимся с вами всеми знаниями, что накопили народы Федерации. Заклинаю вас, патриарх, не лишайте детей будущего!
Вселенная зазвенела, наполняясь звуками печальной музыки. Сердце капитана сжалось от отчаяния и безысходности – Джим, с тобой все в порядке? Что случилось? – тормошил капитана доктор Маккой.
Души землян вернулись в их бренные тела. Рядом с ними, мотая головой, свирепо рычал патриарх тайгетян. Задрав голову вверх, он издал властный рык, и в то же мгновение и взрослые, и детеныши замолчали. Наступила непривычная тишина, нарушаемая лишь рокотом прибоя да завыванием ветра в прибрежных скалах.
Глава 15
Отмахнувшись от суетящегося Маккоя, капитан Кирк поспешил к Мартэну. Силы быстро покидали маэстро. Плачущая Ухура бережно гладила впалые щеки возлюбленного.
– Что-нибудь можно сделать? – печально спросил Кирк.
Маккой сокрушенно покачал головой:
– Конечно. Можно сотворить чудо. Но, боюсь, все наши усилия будут тщетны. Позвольте мне забрать его на корабль.
– Нет, не надо, – еле слышно прошептал Мартэн, пытаясь улыбнуться. – Лучшего места для могилы музыканта не найти.
– Не говори так, Ги, – упавшим голосом произнесла Ухура, вытирая слезы.
Кирк заметил стоящих поодаль охранников, прибывших с ним на планету.
– Томас, – подозвал он старшего. – Возьмите своих людей и нейтрализуйте оставшихся клингонов.
– Есть, сэр.
– Вы пойдете с ними, – приказал Кор своим офицерам.
– Не плачь, дорогая, – прошептал Мартэн. – Жизнь часто нарушает наши планы…
– Если бы ты отказался лететь… – всхлипнула Ухура.
– Тогда бы я никогда не узнал тебя, – тихо ответил маэстро, поднося ее руку к своим губам. – Здесь я написал великолепную музыку, а игралось мне так, словно я разговаривал с самим Богом.
– О, Ги! – залилась слезами девушка. Драматическую сцену нарушил настойчивый зуммер передатчика.
– Здесь Кирк.
– Это Скотти, капитан. Хочу сообщить, что феномен только что бесследно исчез, а с ним и все вибрации, разрушавшие кристаллы дилития.
– Прекрасно, Скотти. Ждите моих указаний.
– Есть, сэр.
– Вот, Кирк, мы и выполнили задачу, – слабо улыбнулся Мартэн.
– Я сказал бы, что это вы, а не мы решили проблему, мистер Мартэн.
– Что это? Ложная скромность знаменитого капитана? Давайте, давайте, разрушайте свой имидж.
Неожиданно Кирк опустился перед носилками на колени.
– Я здесь ни при чем. Вы – лучший музыкант во Вселенной, дорогой маэстро, – сказал капитан, пожимая холодеющую руку Мартэна. – Я приношу вам свои извинения. Если бы я знал, что все так кончится…
– Пожалуйста, Кирк, не становитесь сентиментальным, – сердито прошептал Мартэн, иронично взглянув на капитана. – Между прочим, вы были правы, когда как-то сказали: «Есть вещи поважнее собственной жизни». Я рад, что помог тайгетянам.
Словно поняв последние слова маэстро, его маленький друг подполз к носилкам и ткнулся мордочкой в руку Мартэна. На щеках композитора выступили багровые пятна.
– И все-таки нужно перевезти его на корабль, – настаивал Маккой.
– Нет, док, – на этот раз вмешалась Ухура. – Если Ги суждено умереть, то пусть это случится здесь.
– Спасибо, мадам «Звездный флот», – поблагодарил Мартэн, вглядываясь в красивое заплаканное лицо любимой. – Говорил ли я когда-нибудь, как ты мне дорога?
– Прямо скажем, не часто, – сквозь слезы улыбнулась Ухура.
Взгляд маэстро стал рассеянным. Зеленые глаза потускнели.
– Я чувствую, что где-то здесь Кали… – пробормотал Мартэн, пытаясь приподнять голову. – Дай мне руку…
Не только Кали, но и все члены экспедиции собрались у печального одра умирающего композитора.
– Ги, не покидайте нас…
– Не покину. Я останусь в ваших сердцах… правда? – речь маэстро стала бессвязной. – Я ухожу… Иначе… ты никогда не станешь капитаном, любимая…
Глаза его закрылись. Наступила долгая тишина, которую нарушало лишь повизгивание юных тайгетян. Один из детенышей поднял голову и жалобно посмотрел на Ухуру. Из его голубых глаз выкатилась прозрачная слеза.
Подставив руку, девушка поймала капельку в ладонь. Слеза застыла в драгоценный кристалл.
