Йен Макдональд - Дорога Отчаяния
Между ним и разъездом Ишивара пролегло полмира. Его руки потеряли всякую чувствительность, он мог бы проделать весь путь, пробегаемый планетой вокруг солнца, прицепившись к брюху вагона. Он уже не чувствовал боли — ни в руках, ни от воспоминаний о разъезде Ишивара. Он начал подозревать, что его память обладает избирательным характером. Прицепившись под вагоном, он получил достаточно времени для размышлений и самоанализа. Уезжая в этом положении с разъезда Ишивара, он разработал схему, которая повлекла его по сияющим рельсам через разъезды, стрелки, пункты, пандусы и полуночные сортировочные в направлении города Кершоу. Тьма непреодолимо притягивает тьму. Сверток бумаг, висящий у него на плечах, не оставлял ему другого пути.
Он переменил позу на менее неудобную и попытался вообразить город Кершоу. Его воображение заполнил огромный черный куб, с пещероподобными моллами, где глаз радовали эксклюзивные изделия тысяч мастерских; с громоздящимися друг над другом уровнями рекреационных центров, удовлетворяющих любую прихоть, начиная с игры в го в уединенных чайных и концертов величайшего Гармонического оркестра в мире, и заканчивая подвалами, заполненными глицерином и мягкой резиной. Будут там и музеи, и лекционные залы, и артистические богемные кварталы, и тысячи ресторанов, представляющих всевозможные кухни, и закрытые парки, спланированные столь хитроумно, что создают полное впечатление открытого пространства.
Ему виделись грохочущие заводы, на которых собирались гордые локомотивы Железнодорожной компании Вифлеем Арес, Центральное Депо, откуда они во всех направлениях разбегались по северной половине планеты, подземные химические предприятия, сбрасывающие пузырящиеся стоки в озеро Сисс, и фермы–фабрики, извлекающие штаммы искусственных бактерий из танков с нечистотами, чтобы превратить их в гастрономические шедевры в ресторанах, представляющих тысячи различных кухонь мира. Он думал о ловушках для дождевой воды и невероятно экономичной системе регенерации и очистки, думал о шахтах воздухопровода, в которых безостановочно ревел ураган — нечистое дыхание двух миллионов акционеров, выбрасываемое в атмосферу. Он представлял эпидермис куба, образованный пентхаузами руководства, открывающийся из них вид на Сисс и его мрачные берега, все более широкий с увеличением высоты, представлял квартиры в тихих районах для семейных, распахнутых навстречу сиянию и свежести световых колодцев. Он думал о детях, умытых и счастливых, изучающих в школах Компании принципы индустриального феодализма — не слишком трудное занятие для тех, кто каждую секунду и каждый день был окружен крайним воплощением этих принципов. Болтаясь под вагоном первого класса скорого ночного поезда Нова Колумбия, Микал Марголис внутренним оком охватил все достижения Корпорации Вифлеем Арес и вскричал:
— Ну что же, Кершоу, вот и я!
Затем первые порывы кислотного дыхания озера Сисс сжали его глотку и залили глаза слезами.
Существует уровень, расположенный даже ниже этажа технического обслуживания, через который в столицу Корпорации Вифлеем Арес въехал Джонни Сталин. Этот уровень зарезервирован для тех, кто попадает в Центральное депо, зацепившись под брюхом вагона первого класса скорого ночного поезда «Нова Колумбия». Это уровень ненумерованных. Это уровень невидимости. Не настоящая невидимость позволила Микалу Марголису покинуть незамеченным Центральное депо, смешавшись с толпами акционеров — но невидимость отдельного человека для корпоративной массы.
Поднявшись по мраморной лестнице и миновав латунные двери в десять человеческих ростов, Микал Марголис оказался в напоминающем пещеру зале сияющего мрамора и полированной тишины. Прямо перед ним высилась очень большая и уродливая статуя Крылатой Победы, несущая девиз «Laborare est Orate». На противоположной стороне мраморных равнин, в нескольких километрах от него, стоял мраморный стол, над которым висел огромный знак «ЗАПИСЬ НА СОБЕСЕДОВАНИЯ, ПРИЕМ И ВСТРЕЧИ». Разбитые башмаки Микала Марголиса грубо стучали по священному мрамору. Толстяк в бумажном костюме Компании уставился на него сверху вниз из‑за мраморной баррикады.
— Да?
— Я хотел бы назначить встречу.
— Да?
— Мне нужно встретиться с кем‑нибудь, отвечающим за развитие производства.
— Это относится к компетенции отдела Регионального Развития.
— В связи со сталью.
— Управление Регионального Развития, отдел железа и стали.
— В районе Дороги Отчаяния… Великая пустыня, знаете, где это?
— Одну минуту. — Толстый регистратор застучал по клавиатуре. — Департамент Проектов Развития Северо–Западной Четвертьсферы, Отдел железа и стали, Управление Регионального Развития, комната 156302; для подачи предварительного заявления на прием к подсекретарю подотдела субсубпланирования займите место в очереди А. — Он протянул Микалу Марголису бумажную полоску. Ваш номер: 33256. К очереди А — в эти двери.
— Но это важно! — воскликнул Микал Марголис, размахивая рулоном документов перед носом регистратора. — Я не могу ждать, пока 33255 человек подают заявления какому‑то… подсекретарю.
— Предварительное заявление на подачу предварительного запроса на встречу с подсекретарем подотдела субсубпланирования. Что ж, если у вас срочное дело, сэр, вам следует занять место в очереди Б для подачи заявления на участие в Программе Урегулирования Приоритетов. — Он оторвал новый номерок. — Вот. Номер 2304. Пожалуйста, вход Б.
Микал Марголис разорвал оба номерка в клочки и швырнул их в воздух.
— Организуйте мне встречу сейчас же, в самом крайнем случае — на завтра.
— Это совершенно невозможно. Ближайшая свободная дата приема — шестнадцатое октембря; конкретно говоря, приема у управляющего фекальными и водными потоками, в 13:30. Должен соблюдаться порядок, сэр, для нашего общего блага. Итак, вот новый номер. Назовите мне свой, чтобы я знал, кто ходатайствует о встрече, и пройдите в очередь Б.
— Пардон?
— Дайте мне свой номер и пройдите в очередь Б.
— Номер?
— Номер акционера. У вас есть номер акционера? В противном случае у вас должна быть временная гостевая виза. Могу я ее получить?
— У меня нет временной…
Возмущенный вопль толстого регистратора заставил все головы повернуться в сторону мраморного алтаря.
— Ни номера! Ни визы! Святая Госпожа, так вы один из этих… один из этих… — Зазвонили колокола. Черно–золотые полицейские Компании выскочили из незаметных укрытий и бросились к ним. Микал Марголис завертел головой, изыскивая путь к отступлению.
— Арестуйте его, эту сорную птицу, этого бродягу, этого флибустьера, гунду, бича! — вопил регистратор. — Арестуйте этого… фрилансера! — Густая пена полезла у него изо рта. Полицейские выхватили шоковые дубинки и бросились в атаку.
Прогремевшая очередь бросила всех на пол. Раздался обычный для подобных случаев визг. Фигура в сером бумажном костюме появилась в дверях к очереди А, успокаивающе поводя туда–яюда стволом маленького черного МФБС.
— Никому не шевелиться! — закричала она. Никто не шевелился. — Иди сюда!
Микал Марголис оглянулся в поисках человека, которого позвал стрелок. Он указал на себя, одними губами произнеся «я»?
— Да, ты! Давай сюда! Шевелись!
Один из полицейских, видимо, потянулся к коммуникатору, потому что еще одна очередь осыпала всех осколками мрамора. Микал Марголис опасливо поднялся. Стрелок жестом приказал ему отойти в сторону и освободить сектор огня.
— Что происходит? — спросил Микал Марголис.
— Операция по твоему спасению, — заявил стрелок в деловом костюме. — А сейчас, что бы не случилось, следуй за мной и не лезь с вопросами. — Из внутреннего кармана он выхватил дымовую гранату и швырнул ее в зал. — Бегом.
Микал Марголис не смог мы сказать, как долго и по каким мраморным, дубовым или пластиковым коридорам он бежал: он просто бежал, высоко вскидывая ноги и каждую секунду ожидая пули в спину. Когда шум погони достаточно стих, спаситель остановился и раздвинул секцию пластиковой облицовки стены с помощью довольно хитроумного инструмента.
— Внутрь.
— Сюда?
Шум погони неожиданно усилился.
— Полезай. — Оба нырнули в углубление и запечатали стену за собой. Спаситель переключил лазер МФБС в режим широкого рассеивания и в его голубом свете повел Микала Марголиса сквозь джунгли кабелей, шлангов, труб и монтажных штанг.
— Поосторожнее, — сказал он, когда Микал Марголис чуть не свалился в двухкилометровую воздушную шахту и в поисках опоры попытался схватиться за какой‑то кабель. — Он под напряжением: двадцать тысяч вольт. — Микал Марголис отдернул руку, как будто перед ним была змея или кабель под напряжением в двадцать тысяч вольт.
— Да кто ты такой? — спросил он.
— Арпе Магнуссон, инженер по обслуживанию сервисных систем.
— С МФБС?
