Майкл Муркок - Крепость Жемчужины
Они переходили из одного дворика в другой, каждый необыкновенной красоты, и наконец Элрику пришла в голову мысль, что они таким образом могут пройти через всю Крепость и выйти с другой стороны.
- Размеры этого сооружения явно не соответствуют числу его обитателей, - сказал Элрик Оуне.
- Я думаю, мы очень скоро столкнемся с его обитателями, - пробормотала Оуне.
Они поднимались по дорожке, которая шла вверх серпантином вокруг огромного центрального купола. Хотя у дворца и был строгий вид, Элрику его архитектура не казалась холодной - в ней присутствовало что-то чуть ли не органичное, словно весь этот комплекс был окаменевшей живой плотью.
Их кони все еще были при них, но звук копыт теперь приглушался роскошным ковром. Они двигались по залам и коридорам, стены которых были увешены гобеленами или украшены мозаикой, хотя изображений живых существ они здесь нигде не видели - только геометрический орнамент.
- Я думаю, мы находимся рядом с сердцем Крепости, - шепотом сказала ему Оуне, словно боясь, что ее услышат, хотя они так никого и не видели.
Она заглядывала за мощные колонны в анфиладе комнат, освещенных, вероятно, солнечными лучами, проникавшими снаружи. Элрик проследил за направлением ее взгляда, и ему показалось, что он увидел, как за дверью затрепетала на ветру голубая ткань и тут же исчезла.
- Все равно, - сказала себе Оуне. - Все равно. Однако меч она опять держала наготове и дала знак Элрику, чтобы тот сделал то же самое. Они въехали еще в один дворик. Этот, казалось, находится под открытым небом - под тем же серым небом, которое они увидели, въехав на нагорье. Вокруг них многими этажами громоздились одна на другой галереи. Элрику показалось, что он видит глазеющие на него лица, потом что-то жидкое ударило его по лицу, и он почти вдохнул клейкое красное вещество, покрывшее его тело. Новые потоки этого вещества полились на них изо всех частей галереи, и скоро дворик был затоплен тем, что на вид было похоже на человеческую кровь. Элрик услышал бормотание наверху, тихий смех, крик.
- Прекратите это! - воскликнул он, отпрянув в угол дворика. - Мы пришли сюда для переговоров. Все, что нам нужно, - это Священная Дева! Верните нам ее дух, и мы уйдем!
Ответом ему были новые потоки крови, и он пришпорил коня, направив его к следующему проходу. Этот проход был перекрыт воротами. Элрик попытался поднять их. Он пытался раскачать их, освободить из запоров. Потом он посмотрел на Оуне, которая, отерев с лица красную жидкость, присоединилась к нему. Она просунула в щель свои длинные пальцы и нащупала какую-то кнопку. Ворота открылись медленно, чуть ли не неохотно, но все же открылись. Она улыбнулась Элрику.
- Как и большинство людей, ты теряешь голову, когда начинаешь паниковать, мой господин, - сказала она.
Его обидела эта шутка.
- Я и понятия не имел, что здесь нужно искать такие способы, чтобы открывать ворота, моя госпожа.
- Не забывай о таких вещах в будущем, и твои шансы выжить в Крепости повысятся, - сказала она.
- Почему они не хотят разговаривать с нами?
- Вероятно, они не верят, что мы готовы на уступки, - сказала она, потом добавила: - Но на самом деле я могу только гадать относительно логики их поведения. Каждое новое предприятие похитителя снов отличается от предшествующих, принц Элрик. Вперед.
Они миновали несколько наполненных теплой водой прудов, над которыми поднимался пар. Никто в этих прудах не купался. Элрику показалось, что на глубине он увидел каких-то живых существ, может быть рыб. Он наклонился, чтобы посмотреть, но Оуне одернула его:
- Я тебя предупреждала: твое любопытство может стать причиной твоей и моей гибели.
В пруду что-то заметалось, пуская пузыри, а потом исчезло. И сразу же помещения начали трястись, а вода - пениться. В мраморном полу появились трещины. Их лошади зафыркали от страха, грозя потерять равновесие. Конь Элрика чуть не провалился в одну из открывшихся трещин. Впечатление было такое, словно в горах внезапно случилось землетрясение. Они поспешно переместились в следующую галерею, выходившую на мирную лужайку, и все признаки землетрясения исчезли.
К ним подошел человек. По осанке он напоминал королеву Су, но был ниже и старше. Его седая борода лежала на камзоле из материи золотого цвета, в руке он держал поднос, на котором они увидели два кожаных мешочка.
- Вы признаете власть Крепости Жемчужины? - спросил он. - Я сенешаль этого места.
- И кому ты служишь? - бесцеремонно спросил Элрик. В руке он по-прежнему держал меч и не скрывал своей готовности воспользоваться им.
Сенешаль посмотрел на него с изумлением.
- Я, конечно же, служу Жемчужине. Это Крепость Жемчужины!
- И кто же здесь правит, старик? - язвительно спросила Оуне.
- Жемчужина. Я уже говорил.
- А Жемчужиной никто не правит? - недоуменно спросил Элрик.
- Больше никто, мой господин. А теперь возьмите это золото и уходите. Мы больше не хотим тратить на вас энергию. Они ее расходуют, но до истощения им далеко. Я думаю, скоро вы будете уничтожены.
- Мы победили всех ваших защитников, - сказал Оуне. - Зачем же мы будем брать золото?
- Так вам не нужна Жемчужина?
Прежде чем Элрик успел ответить, Оуне дала ему знак молчать.
- Мы пришли только для того, чтобы спасти и освободить Священную Деву.
Сенешаль улыбнулся.
- Все так говорят, но на самом деле всем нужна Жемчужина. Я не верю тебе, госпожа.
- Как доказать правдивость наших слов?
- Никак. Истина нам уже известна.
- Мы не хотим спорить с тобой, господин сенешаль. Ну хорошо, ты служишь Жемчужине. А кому служит Жемчужина?
- Я думаю, ребенку. - Он нахмурил лоб.
Этот вопрос, казавшийся Элрику таким простым, смутил старика. Элрик все больше восхищался искусством похитительницы снов.
- Видишь ли, мы попытаемся помочь вам в этом, - сказала Оуне. - Дух этого ребенка заточен. А пока он заточен, вы все тоже остаетесь пленниками.
Старик снова предложил им мешочки с золотом.
- Возьмите это и оставьте нас.
- Нет, мы этого не сделаем, - твердо сказала Оуне и повела своего коня дальше мимо старика. - Идем, Элрик.
Альбинос заколебался.
- Может быть, порасспрашиваем его еще, Оуне?
- Больше он ничего не скажет.
Сенешаль бросился к ней, размахивая тяжелыми мешочками - поднос со звоном упал на пол.
- Она не позволит! Это больно! Этого не должно быть. Наступит боль! Боль!
Элрик испытал сочувствие к старику.
- Оуне, мы должны послушаться его. Она не останавливалась.
- Идем. Ты должен идти.
Элрик уже научился доверять ее мнению. Он тоже прошел мимо старика, который принялся молотить себя по телу мешочками с золотом и выть; слезы текли по его щекам на бороду.
Впереди показался еще один огромный проход - тонкая решетка и мозаика, отделанная полосами нефрита, голубой эмали и серебра. Перед ними были две большие двери темного дерева на мощных медных петлях.
Оуне не знала, что делать. Она наудачу протянула руки и уперлась пальцами в двери, и те стали медленно, как и предыдущие, расходиться. Элрик и Оуне услышали слабый звук изнутри, чуть ли не нытье. Двери открывались все шире и шире и наконец распахнулись до предела.
Несколько мгновений Элрик стоял, ошеломленный увиденным.
Помещение было затоплено серовато-золотистым светом, который испускала колонна высотой в человеческий рост, на ее вершине находился шар. В центре этого шара мерцала Жемчужина, она была огромных размеров - почти с кулак Элрика. К колонне со всех сторон вели короткие лестничные пролеты, на ступеньках которых стояли фигуры, которые сначала Элрик принял за статуи. Но он тут же понял, что это мужчины, женщины и дети, одетые в самые разные костюмы, хотя большинство из них были сшиты по кварцхасаатской моде и по моде кланов, обитавших в пустыне.
К ним сзади на нетвердых ногах подошел сенешаль.
- Не повредите это!
- Мы защищаем себя, господин сенешаль, - сказала ему Оуне, не поворачивая головы. - Это все, что тебе нужно знать о нас.
Медленно, все еще держа на поводу своих серебристых коней, а в других руках - серебристые мечи, они направились в следующее помещение; свет Жемчужины касался их серебристых доспехов и шлемов, отчего те издавали мягкое мерцание.
- Это нельзя уничтожить. Это нельзя победить. Это нельзя повредить.
Элрик вздрогнул, услыхав этот голос. Он бросил взгляд к дальней стене помещения и увидел там воина Жемчужины. Его доспехи были продырявлены и покрыты кровью, его лицо - сплошная зияющая рана, его глаза то увядали, то загорались огнем. А иногда они становились глазами Алнака.
Следующие слова воина прозвучали чуть ли не с жалостью.
- Я не могу драться с вами. Больше не могу.
- Мы здесь не для того, чтобы вредить, - снова сказала Оуне. - Мы пришли, чтобы освободить вас.
Среди застывших фигур произошло какое-то движение. Появилась женщина в голубых одеяниях и вуали. Глаза королевы Су были в слезах.
