Бен Каунтер - Война ордена

— Имперские инквизиторы никогда не просят о вто­рой возможности, — ответил Таддеуш.

Конечно, эти слова были пустым звуком, просто ему захотелось заполнить хоть чем-то звенящую от нена­висти пустоту. Казалось, оба противника понимали, что очень и очень скоро смерть заберет одного из них.

— Не знаю, какие планы ты строил насчет нас, — произнес Рельнон, — или что искал на этой планете, но это определенно не имеет ничего общего с делом Им­ператора.

Космодесантник снова пришел в движение, пресле­дуя инквизитора.

Таддеуш услышал, как противник щелкает селекто­ром болтера, — Рельнон больше не собирался риско­вать, вступая в рукопашную.

Меч уже восстанавливался, осколки растаяли и, по­добно ртути, потекли по полу обратно к рукояти, но Таддеуш понимал, что второй раз тот же трюк не прой­дет. Клинок этот он раздобыл у последователей ксенокульта, действовавшего на галактическом востоке, и с тех пор никогда не расставался с этим оружием, зная, что рано или поздно оно спасет ему жизнь. Как только меч восстановился, инквизитор деактивировал его и убрал обратно в чехол.

— Умри!

Рельнон мчался к нему, прорываясь прямо сквозь лес статуй. Обсидиановые изваяния Воющих Грифонов с ужасающим грохотом валились на пол, раз за разом оглушительно кашлял болтер.

Таддеуш даже не шелохнулся. Он даже не пытался спрятаться или откатиться в сторону — все это было бы бесполезно.

Вокруг него вспыхнули яркие, почти ослепительные огоньки. Конверсионное поле, создаваемое археотехнологиями, сокрытыми в древнем амулете под его пла­щом, было способно защитить от трех или даже четы­рех очередей, выпущенных из болтера. Это устройство также появилось у Таддеуша еще в те времена, когда он мог рассчитывать на поддержку собратьев-инквизиторов, и опять же, уже тогда он понимал, что однажды оно дарует ему несколько лишних секунд жизни.

Он нашарил пальцами небольшой, кажущийся со­всем безобидным, похожий на монетку кружок и, со­рвав его с пояса, вдавил большим пальцем кнопку взво­да. Пока силовое поле продолжало искриться, спасая Таддеуша от гибели, миниатюрная фаната врезалась в статую и взорвалась.

Изваяние библиария разлетелось на куски, обрушив на голову брата Рельнона град каменной шрапнели. Так и не причинив инквизитору вреда, десантник рухнул на пол, не добежав буквально нескольких шагов, и болтер покатился по плиточному покрытию палубы.

Свет конверсионного поля угас, и Таддеуш замор­гал, привыкая к вновь воцарившемуся полумраку. Он посмотрел на Рельнона, который бился в конвульси­ях, хрипел, но все равно пытался дотянуться до бол­тера.

Каменный силовой меч, который прежде сжимал па­мятник, вонзился космодесантнику в грудь и пригвоз­дил его к полу. Таддеушу хватило даже беглого взгляда, чтобы понять: обломок пробил легкие и разорвал доста­точно внутренних органов, чтобы прикончить даже Ас­тартес.

Рельнон умирал. Он был весь перемазан кровью, вытекающей из нескольких десятков небольших ран. Она струилась и по его губам, и по подбородку, выбра­сываемая легкими, все еще пытающимися дышать.

— На все воля Императора, брат Рельнон, — произ­нес Таддеуш, прежде чем отвернуться от умирающего и направиться к дверям ангара.

Давным-давно, когда он был еще всего лишь юным дознавателем, фанатично преданным делу Инквизиции, он не смог бы принять убийство верного слуги Импе­риума как необходимое зло. Но с тех пор Таддеуш стал намного мудрей.

Внутри обветшавшей крепости царила полнейшая разруха. Со стен свисали выцветшие знамена завоева­телей Ванквалиса, предков дома Фалкен, покрытые сы­рыми потеками от непрестанно заливающего сквозь дыры в потолке дождя. Ткань полотнищ местами была разорвана и оплетена корнями и лишайниками, про­бравшимися в здание. Скауты и те космические десант­ники, кто перешел на сторону Евмена, держали караул, стоя по краям зала, некогда служившего командным центром для войск Фалкенов, покорявших тогда еще девственные джунгли Неверморна. Сержант Гекулар охранял проход — толстые металлические двери давно проржавели насквозь, и через дыры можно было видеть заполненные затхлой водой ямы в рассыпающемся роккритовом покрытии двора.

— Скаутам наверху удалось установить антенну, — доложил Гекулар.

— Уже вижу сигнал, — отозвался библиарий Греск, сидящий в центре зала перед полевым воксом, доста­точно мощным, чтобы иметь возможность связаться со «Сломанным хребтом», даже не выходя из крепости. — Мостик? Мостик, ответьте. Говорит Греск.

— Евмен на связи, — раздался из динамиков голос. — Я следил за вашими действиями с орбиты.

— Тогда вам уже известно, что нам удалось взять верх над Сарпедоном. Мы сможем удерживать укреп­ления еще как минимум сутки, прежде чем он произ­ведет перегруппировку своих войск и попытается снова напасть… если, конечно, осмелится на этот шаг. Мы ждем эвакуации.

— Вот это-то, библиарий, меня и смущает.

— О чем ты говоришь, Евмен? Мы же победили.

— Испивающие Души были отброшены обратно в джунгли. А это означает, что они по-прежнему живы. Греск, приказ был четким. Ты должен был удерживать их под стенами и не позволять прорваться в ворота, чтобы мы могли уничтожить их орбитальной бомбардировкой.

— Евмен, я сделал что смог. Сарпедон бежал преж­де, чем «Сломанный хребет» успел открыть огонь. И я подал сигнал к обстрелу сразу же, как…

— Да, Сарпедон бежал, Греск, а должен был продол­жать бой. Не могу найти причин, с чего бы он вдруг передумал штурмовать ворота. Я видел, как вы с ним разговаривали, спокойно стоя друг против друга, хотя должны были сцепиться не на жизнь, а на смерть. И то­гда я задал себе вопрос, почему же это Сарпедон отка­зался от своей затеи и почему десантник, поклявшийся мне в верности, ведет переговоры с тем, кого я приказал убить? Сдается мне, что ответ на этот вопрос может быть только один.

Греск вздохнул. Он был подлинным ветераном ор­дена, — быть может, его псайкерские способности и не были так сильны, как у того же Сарпедона, но зато за ними стоял опыт многих десятилетий. Однако в этом новом мире от них все равно проку было мало. И ста­рый орден, и Испивающие Души Сарпедона ощущали единство, сплоченность ради общей цели. Теперь же вокруг было только предательство. Евмен был ветера­ном интриг, а Греск — зеленым рекрутом.

— Достаточно и того, — заявил библиарий, — что Сар­педон останется в джунглях. Скорее всего, ему никогда не удастся покинуть планету, а если он даже и сумеет, все равно к тому моменту мы будем уже далеко.

— Ты отпустил его.

— Да, Евмен, отпустил. Быть может, ты еще не очень хорошо понимаешь, чем живет наш орден, но тебе следует знать, что на свете существует такое по­нятие, как «верность», и оно не так-то легко забывает­ся. Эти люди были моими братьями по оружию. Их незачем убивать.

— Напротив, это совершенно необходимо! — Гнев в голосе Евмена был очевиден, несмотря даже на помехи орбитальной трансляции. — Сарпедон наш враг! Неуже­ли ты полагаешь, что орден уверует в наши цели, если мы станем так просто отпускать врагов?

— Евмен, я присоединился не потому, что верю в твои цели, — ответил Греск. — Я сделал это исключительно по той причине, что не мог больше смотреть, как Испиваю­щие Души идут к своей гибели. И только это смогло за­ставить меня поднять оружие против Сарпедона. Я сде­лал это ради спасения ордена. И ты не сможешь заста­вить меня убивать моих собственных братьев, Евмен. Настолько далеко моя верность не распространяется.

— Значит, ты вовсе не верен мне, — угрожающим тоном произнес Евмен.

— Послушай, это вовсе не то, что я…

— Сарпедон должен умереть. И если ты, библиарий Греск, не способен это принять, то в будущем Испива­ющих Души тебе нет места.

Греск уже собирался ответить, когда услышал ка­кое-то движение у себя за спиной. Оглянувшись, он увидел нависшего над ним сержанта Гекулара и отряд скаутов, растянувшийся полукругом. Их болтеры были сняты с предохранителей.

— Так как порешим, Греск? — спросил Гекулар.

— Я не…

— Все ты понимаешь. Если собираешься утянуть за собой кого-то из нас, можешь попытаться. Или же мы сделаем все быстро.

Греск немного помолчал, вглядываясь в лица скау­тов. Все они были совсем юными рекрутами из недавно посещенных Испивающими Души миров — дети угне­тенных и измученных народов. Библиарий даже не знал их имен.

— Что ж, — произнес он. — Если вы верите, что вы­полняете работу Императора, так тому и быть. Не те­ряйте времени.

Гекулар поднял болтер, и его примеру последовали скауты. Конечно, Греск, скорее всего, успел бы убить многих из них, но в этом не было смысла. Библиарий даже не мог сказать теперь, на чьей он стороне, и такая смерть казалась ничем не хуже любой другой.

Стоя на мостике, Евмен услышал, как в старой кре­пости на Ванквалисе прозвучал болтерный залп. По лицу командира мятежников нельзя было с уверенно­стью определить, испытал он хоть какие-то эмоции при звуках зарядов, ломающих керамитовую броню и вгры­зающихся в плоть, или когда раздался грохот закован­ного в доспехи тела, повалившегося на пол.