Бен Каунтер - Война ордена

— Всему виной то, что вы дали клятву, которую не способны сдержать, — отозвался Таддеуш. — Скажите, брат, что вам известно о Черной Чаше?

Эти слова несколько сбили Рельнона с толку — кос­модесантник определенно ожидал, что инквизитор ли­бо сдастся в плен, либо попытается атаковать, но не станет задавать лишних вопросов.

— Черная Чаша — это демон, — ответил Воющий Грифон. — Порождение варпа, игрушка Темных Сил. А Носители — поклоняющееся ему отребье рода чело­веческого.

— Когда-то давно они уже посещали Ванквалис и обещали, что однажды вернутся, — сказал Таддеуш. — Никто не знает ни куда они ушли, ни что с ними ста­лось, но память о Черной Чаше настолько глубоко от­печаталась в сознании жителей Ванквалиса, что это, видно, и в самом деле было нечто ужасное. Верно?

— Инквизитор, что бы вы сейчас ни говорили, это никак не отменяет…

— Брат Рельнон! — крикнул Таддеуш. — Так я прав?

Десантник не ответил. Вместо этого он сдернул бол-

тер с груди и положил палец на предохранитель.

— Его еще называют Граалем Проклятых, — сказал инквизитор. — Почти в половине Галактики отсюда, в скоплении Скорпанэ. А на Филакс Минор — Обсиди­ановым Черепом. Там, кстати, рассказывают, что это кубок, вырезанный из головы демона, и что любой ис­пивший из него будет жить вечно. Мерчано и понятия не имеет, что здесь происходит, как не знает этого и никто другой в Галактике. И только мне удалось хоть немного приблизиться к разгадке.

— У меня есть приказ, — произнес Рельнон.

— Понимаю, — с некоторой грустью ответил Тадде­уш. — Но скажите, кем бы я стал, если бы не попытался вначале переубедить вас?

— Вначале?

— Вы прекрасно понимаете, о чем я.

— Без этого вполне можно обойтись, инквизитор, — вздохнул Рельнон.

— Только если бы наша Галактика была идеальной.

Космодесантник начал действовать первым. Его реф­лексы были куда отточенней, нежели у любого обычного человека, и Таддеуш едва успел упасть на колени, когда над его головой просвистела выпущенная из болтера ко­роткая очередь, расколовшая мемориальную плиту за его спиной. Еще несколько выстрелов пришлось в статую, и на пол рухнул обломок каменного меча, выдер­нутый из рук изваяния.

— Если получится, Таддеуш, я возьму тебя живым, но и о смерти твоей особенно жалеть не стану! — за­кричал Рельнон.

Следующий выстрел чуть не лишил инквизитора но­ги — он едва успел нырнуть за статую.

Таддеуш сунул руку за пазуху своего широкого пла­ща и извлек модифицированный автоматический писто­лет, украшенный бронзой и серебром. Передернув за­твор, инквизитор дослал в ствол мощный патрон, а затем выкатился из укрытия, одновременно открывая огонь. Стрелял он вслепую, и пули летели по совершенно про­извольным траекториям. Рельнону не понадобилось много времени, чтобы понять, что они не способны про­бить его силовую броню, и космодесантник вновь вышел на открытое пространство, пытаясь взять на прицел свою жертву.

Щелкнув селектором, инквизитор отправил в ствол один особенный патрон — наследие археотехнологий, очень древнее и очень дорогое. Начинка пули была на­столько сложной, что ее давно уже никто не мог вос­создать. Когда за его спиной стояла вся мощь органи­зации, Таддеуш мог себе позволить полностью заря­дить свой пистолет такими боеприпасами, но те дни давно прошли. Он берег эту последнюю пулю для осо­бого случая, и теперь, когда его жизни угрожал Рель­нон, инквизитор решил, что время пришло.

Перекатившись от одной плиты до другой, он вы­стрелил. Эта пуля тоже пошла в молоко, но затем древ­ние технологии навели ее на цель, и заряд, описав ши­рокую дугу, устремился к десантнику.

Рельнон бросился в сторону, но было уже слишком поздно — в его броне образовалась глубокая дыра. Вою­щий Грифон закричал от гнева и боли, когда его изуве­

ченная рука безвольно повисла, а пуля принялась ме­таться под доспехами, подобно разъяренному жуку, по­павшему в ловушку. Кровь космодесантника окропила подножие нависшего над ним изваяния.

— Предатель! — взревел Рельнон, открывая неисто­вую пальбу и содрогаясь всем телом от многочислен­ных ран.

Заряды болтера разлетались пылающим веером. На пол начали падать статуи с подрубленными ногами, по­катились по палубе отстреленные каменные головы.

Таддеуш низко пригнулся; прочная ткань его плаща прекрасно защищала от металлической шрапнели и кин­жально-острых осколков обсидиана.

Инквизитор уже давно был одинок в этой Галактике и научился не доверять оружию, которое нельзя носить с собой постоянно, как привык и не считаться с расхо­дами, когда речь заходила о приобретении чего-нибудь еще более смертоносного. Он понимал, что рано или поздно работа на дело Императора приведет к тому, что вопрос его выживания будет зависеть от того, су­меет ли он справиться с враждебным космическим де­сантником.

Таддеуш сделал еще несколько выстрелов, расходуя уже совершенно обыкновенные патроны. Рельнон сто­ял на открытом пространстве, и пули били в его грудь и живот, но смогли разве что высечь несколько искр из брони.

Наконец боек пистолета сухо защелкал — магазин был пуст. Таддеуш отбросил ставшее бесполезным ору­жие и извлек из-под плаща богато украшенную руко­ять меча. Спустя мгновение из нее выплыл мерцающий клинок, и силовое поле создало вокруг него причудли­вые завихрения в воздухе. Рельнон исчез из виду — теперь сражающихся мужчин отделяли друг от друга несколько мемориальных плит.

— Надо было сразу тебя прибить! — кричал Вою­щий Грифон, и его голос дрожал не столько от боли, сколько от гнева. — Мерчано не стоило позволять тебе подниматься на борт! Надо было просто выбросить те­бя через чертов воздушный шлюз!

— Скажи я вам тогда правду, вы именно так бы и поступили, — заметил Таддеуш, продолжая красться за статуями, сжимая в руке меч. Он слышал поступь Рель­нона, находящегося буквально в нескольких метрах от него. — Я делаю то, что должен. И ложь моя идет на благо великой правды.

— Мой Император правит с Золотого Трона, — па­рировал десантник, — а ты и тебе подобные восседаете на троне лжи.

Оба пытались отвлечь внимание друг друга и полу­чить тем самым преимущество. Инквизитор насторо­женно прислушивался к лязгу, с которым бронирован­ные сапоги Рельнона ступали по палубе. Теперь про­тивников разделяли только две статуи.

Таддеуш первым сорвался с места и выскочил в про­ход между двумя плитами. Ему навстречу бросился кос­модесантник, распрямляясь во весь свой рост и занося для удара боевой нож.

Свое фехтовальное мастерство инквизитор перенял у культистов смерти, служивших лорду Голдо, когда сам Таддеуш еще ходил у того в младших дознавателях. Стремительным, резким движением он отразил удар, оста­новив вражеский клинок, метивший в его сердце, и по­смотрел в лицо Воющему Грифону — инквизитор видел ненависть в глазах огромного воина, обонял запах крови, сочащейся из многочисленных ран.

Клинок в руке Таддеуша распался на десятки мер­цающих осколков, запорхавших в воздухе подобно рою смертельно опасных бабочек. Рельнон попятился, когда их мономолекулярные пластины вспороли керамит его доспехов, оставляя глубокие порезы на лице, вонзаясь в тело и выходя из спины. Затем заряд в осколках на­чал заканчиваться, и они один за другим попадали на пол, хотя последний еще долго кружил вокруг отмахи­вающегося космодесантника. Таддеуш поспешил вос­пользоваться выигранным временем и, откатившись в сторону, пробежал мимо трех скульптурных компози­ций, за последней из которых и укрылся.

Не удержавшись, инквизитор поднял взгляд и по­смотрел на лицо возвышающейся над ним статуи. Это было изваяние воина с высоким воротником и искусно украшенным силовым мечом библиария. На секунду Таддеуш вспомнил о древних традициях Воющих Гри­фонов и о том, сколь многие из них он нарушил, солгав Мерчано о причинах, заставивших его взойти на борт «Лазурного когтя». Инквизитора даже посетила шаль­ная мысль, а не хоронят ли Грифоны своих мертвецов под этими мемориальными плитами? Быть может, там лежат саркофаги, хранящие скелеты космических де­сантников, слепо взирающие на него сейчас своими пустыми глазницами и проклинающие за осквернение их последнего пристанища.

Таддеуш отогнал от себя посторонние мысли. Сей­час было не время и не место для сомнений. Рельнон наверняка уже успел вызвать подкрепление. Действо­вать надо было быстро.

— Инквизитор! — крикнул десантник, — Ты не смо­жешь убить меня! Ты же простой человечишка. А мы — правая рука Императора. И таких, как я, на этом кораб­ле целых три сотни. Ты заперт, точно крыса в клетке. Конечно, мы предадим тебя суду и обязательно казним, но обещаю, твоя смерть будет быстрой и неунизитель­ной. Сдавайся. Второй возможности у тебя уже не будет.

— Имперские инквизиторы никогда не просят о вто­рой возможности, — ответил Таддеуш.