Александр Бушков - Печать скорби

Лана недоверчиво покосилась на него:

– Так ты действительно ничего не знаешь?

– Это с какой стороны посмотреть… – загадочно ответил Сварог. – Хотя, вполне вероятно, мое знание основано на точке зрения с совершенно другой стороны. – И добавил: – У меня, видишь ли, свои, весьма особенные источники информации.

– Нет, не может быть, – тряхнула волосами Лана, его не слушая. – Зачем? Все документы подписаны, даже в столице дали добро, Привратник проиграл конкурс, а господин И получил, что хотел, заповедник теперь его – зачем же ему убивать побежденного соперника? Да еще и толпу гостей, приглашенных аккурат по поводу подписания документов, да еще таким громоздким способом…

Так, еще и заповедник какой-то…

Сварог поразмыслил малость, вспоминая труп седогривого в луже растекающейся крови, и промолчал. Бездумно уставился на дорогу. А что он мог сказать? Только одно: его величество влипло в очередной раз, оказавшись в центре неких политических игрищ…

Не по себе становится от такой езды. Впрочем, если знаешь, куда едешь, если уверен, что за следующим поворотом будет новый поворот, а уж за ним всенепременно откроется заправочная станция, вся в свете электрических огней, тогда жить, конечно, легше. А вот когда ты пришлый и чужой и вообще не понимаешь, где ты, кто ты и с какой стати тебя принимаются мочить с воздуха, а тут тебя еще заносит на пустой ночной тракт, – то, согласитесь, охватывает жутковатое ощущение. Невольно закрадываются и вовсе уж странноватые, отдающие гнилой метафизикой мысли: «А не навсегда ли это? Вот так и будешь ехать, ехать, и ничего в жизни уже не будет, кроме этого мрака и бесконечной дороги…»

– А мне нравится, – неожиданно громко и невпопад сказала Лана, словно прочитав его мысли. – Нравится гонять ночами на этой колымаге. Через каждые пять шагов никто не перебегает дорогу, не прут напролом жирные уроды с маяками… Ха, попробовали бы они сейчас замаячить сзади! Даже в догонялки играть бы с ними не стала: кишка у ребят тонка… Да и вообще, в кои-то веки здесь, на трассе, можно отдохнуть от людей. А то мельтешат, мельтешат перед глазами целыми днями, чего-то все хотят, чего-то требуют, чего-то им все надо, чего-то у них у всех свербит. А тут… Втапливаешь газ, врубаешь на ченджере что-нибудь эдакое… Что-нибудь типа «Muse». Любишь «Muse»?

– Не знаю, – Сварог честно пожал плечами.

– Ну да, не слышал никогда, – утвердительно хмыкнула Лана.

– Это почему это? – враз насторожился Сварог.

– Ну… – она бросила быстрый взгляд на спутника и тут же снова вернулась к дороге. – Ну, из возраста исходя. Коллективчик-то молодежный… а какая ж ты молодежь!

– М-да, это точно. Не молодежь я, – вздохнул Сварог. Потом неожиданно сказал: – Не нервничай, Лана. Все уже позади.

– С чего ты взял, что я нервничаю?

– Говоришь без умолку, – честно ответил Сварог. – Верный признак. Ты мне лучше вот что скажи: у тебя нет с собой дорожной карты?

– Зачем? – в свою очередь насторожилась Лана.

«Затем, чтобы хоть какое-то представление составить о мире, в котором ты обитаешь, хотя бы об одном куске этого мира», – мог ответить Сварог. Но ответил по-другому:

– На всякий случай. Хочу посмотреть проселочные и лесные дороги, объезды, ближайшие населенные пункты… и все такое прочее.

– Да скоро уже в городе будем. Хотя… Там погляди, – она кивнула на то место в приборной доске, где у нормальных машин располагается бардачок. – Вроде был атлас. Но ничего не обещаю. Может, и выкинула ненароком.

Сварог провел ладонью по шершавой поверхности «торпеды», случайно наткнулся на небольшое углубление, пошарил, осторожно потянул за пластиковый язычок. И ларчик открылся, осветившись изнутри приглушенным светом – явно электрическим… И тут странный звук привлек его внимание. Он повернул голову, посмотрел на Лану. А с той происходило нечто непонятное. Она крепко сжимала губы, надувала щеки – словом, была похожа на человека, который тужится изо всех сил, сдерживая кашель. И не сдержала. Прорвало, правда, ее не кашлем. Лана, что называется, зашлась смехом. Прямо-таки затряслась от хохота, даже в глазах заблестели слезы. Опять истерика? В общем-то, ничего удивительного… Но мобиль из ее рук не выбился, не принялся вилять по дороге. Автопилот у девочки работал вполне уверенно.

– Ой не могу… Я сейчас представила… – Лана делала глубокие вздохи, пытаясь успокоиться. – Представила, как мы… в наших… костюмчиках вылезаем посреди города из этой «вагонетки»… Вылезаем, будто так и надо. Причем не просто в камзолах, а в драных камзолах и порванных платьях. Я босиком. Этакие поизносившиеся маркиз с маркизой, приехавшие домой на «Геландвагене»…

С беспокойством поглядывая на Лану – не начнет ли стучаться головой о руль, – Сварог наугад вытащил из бардачка книжку в мягком переплете, что лежала поверх всего остального барахла. Посмотрел на обложку, прочитал название… и обмер.

Нет…

Не может быть!

Он вдруг почувствовал, как голова стремительно пошла кругом.

– Почти приехали, – услышал он неожиданно спокойный голос Ланы, но теперь с ним самим отнюдь не все было в порядке: голос донесся словно бы откуда-то из-за стены.

Сварог поднял голову, невидяще глянул сквозь лобовое стекло на дорогу. Свет мощных фар выхватил установленный на обочине синий прямоугольник дорожного указателя. На нем, как и положено, белым по синему было написано, причем по-русски: «ШАНТАРСК. 75 км».

Глава пятая

ПРОВЕРКИ НА ДОРОГАХ

Шантарск? Шантарск! Написано по-русски!

– … – невольно вырвалось у Сварога.

– Что еще не слава богу? – спросила Лана.

– Да так… просто свои мысли.

Сварог теребил в руках растрепанную книжонку небольшого формата – поместится и в кармане, с отклеивающейся бумажной обложкой. Называлась книжонка опять же по-русски – «Каналья готовится к нырку», а под названием имелся и рисунок: один аквалангист сосредоточенно целится из подводного автомата, причем совершенно нереальной системы, в другого аквалангиста, мирно проплывающего неподалеку сквозь сине-зеленую муть…

Сварог перевел дыхание и вытер отчего-то вспотевший лоб. Так, значит, что… Значит, он вернулся? В смысле – не на Талар вернулся, а на…

На Землю?! И не просто на Землю – а конкретно в родную Россию!

Ну ничего себе…

У него словно глаза открылись. Только сейчас Сварог сообразил, почему прекрасно понимает жителей этого мира. Да по причине насквозь банальнейшей! Все, исключительно все, с кем он успел здесь пообщаться, разговаривали на обыкновенном, нормальном, знакомом до слез русском языке!.. (Наверное, кто-нибудь из высокоумных психологов сможет объяснить, как это получилось, что Сварог не узнал родной язык, хотя сам же на нем и беседовал. Может быть, всему виной то обстоятельство, что он просто привык понимать многочисленные чужеземные наречия – начиная с Талара и заканчивая Короной, вот и тут принял это понимание как должное, не вдаваясь в лингвистические дебри… А может, дело в том, что Сварог после демонического судилища рассчитывал оказаться где угодно, но только не там, откуда начал свое странствие по вселенным; потому и не узнал Землю, не захотел признавать, подсознательно заместил родину новым, неведомым миром. Кто знает?..)