Максим Дубровин - Сыщики. Король воров
Разразившись этой экспансивной тирадой, мистер Поулсон выхватил из кармана платок и промокнул вспотевший лоб.
— Решено! — заявил он. — Можете располагать моим гостеприимством столько, сколько вам понадобится. Но вы должны обещать, что не навлечете беды на этот дом!
Сыщики как раз горячо благодарили гостеприимного хозяина, когда в гостиную спустились миссис Поулсон и мисс Элизабет.
Тетушка Аббигайл одарила джентльменов самой доброжелательной и искренней из улыбок. Юная мисс Лидгейт тоже была рада гостям, особенно мастеру Пустельге, хотя и скрывала это под маской хороших манер. Лишь легкое беспокойство — не связан ли сегодняшний визит с недавними пугающими событиями? — омрачало ее хорошее настроение.
— Дамы, хочу сообщить вам, что я пригласил господ сыщиков погостить у нас… мнэ-э-э… некоторое время! — сказал мистер Поулсон таким тоном, будто уже получил категорические возражения и намеревается отстаивать свое решение самым непримиримым образом.
Возражений, однако, не последовало, напротив, дамы выразили восторженное восхищение решением мистера Поулсона. После непродолжительной светской беседы, в течение которой Ричард и Элизабет в основном молчали, зато обменялись несколькими брошенными украдкой взглядами, мистер Поулсон заявил, что гостям нужно отдохнуть, и служанка проводила сыщиков в их комнаты.
Последовавший вскоре обед прошел за непринужденной беседой. Стил проявил чудеса красноречия, чем окончательно очаровал тетушку Абби. Он оказался в курсе всех светских сплетен, событий и слухов. В то же время Эдуард не забывал отдавать должное и хозяину дома: политика, скачки, цены на колониальные товары — обо всем этом он мог рассуждать с видом заправского салонного болтуна.
Ричард даже позавидовал приятелю. Он и сам умел при необходимости поддержать светскую беседу или пустить пыль в глаза богатому клиенту, но почему-то рядом с Элизабет его дар общения застенчиво прятался за угрюмым молчанием.
Лизи тоже не проронила ни звука, что в конце концов даже озаботило тетушку, привыкшую к бойкой натуре воспитанницы.
После обеда в центр гостиной вынесли ломберный столик, и мистер Поулсон собрался разложить партию в вист. Однако сыщики ответили мягким, но непреклонным отказом.
— Прошу нас простить, мистер Поулсон, — сказал Стил, поднимаясь. — Есть важные дела, требующие нашего самого серьезного внимания. Мы с мастером Пустельгой вынуждены на время откланяться, но уверяю вас, по возвращении мы с удовольствием присоединимся к игре.
Мистер Поулсон сделал вежливую попытку настоять, но вскоре отступил и вызвался проводить джентльменов до дверей.
— Помните, господа, о чем мы условились! — попросил глава семейства, убедившись, что женщины его не слышат. — Не допустите, чтобы хоть тень беды легла на этот дом.
— Ни в коем случае, сэр! — горячо заверил его Ричард, в отсутствие Элизабет вновь обретший голос.
— Вас ждать к ужину?
— Надеюсь, мы ненадолго, но сложиться может по-всякому.
— Что ж, желаю удачи.
Сыщики распрощались с гостеприимным хозяином, чтобы вновь оказаться на улицах Лондона. Их путь лежал на ближайшую почту, где можно было заполнить бланк объявления во все крупные городские газеты. Придя туда, они выбрали отдельно стоящее бюро и принялись сочинять текст своего послания. Итогом непродолжительных совместных усилий стало следующее объявление:
«Лицо, потерявшее третьего дня ценного грызуна, может получить его лично в руки завтра, 3 октября, по адресу: Мэрилебон-роуд, Музей мадам Тюссо. В час пополудни, у фигуры короля Карла Первого. Для благополучного разрешения возможных недоразумений лицо должно быть готово доказать свои права на животное любым удобным ему способом».
— Не слишком ли прямолинейно у нас вышло? — усомнился Эдуард, когда текст объявления был готов.
— Как по мне, то понять, о чем ведется речь, может только человек, имеющий отношение к делу.
— Вы ведь готовы к тому, что на встречу явятся и те, и другие претенденты?
— Более того, я в этом убежден! Поэтому и выбрал людное место. Не смогут же они в самом центре Лондона устраивать свои побоища.
— Надеюсь… — задумчиво произнес Стил. — Как вы думаете, этот пучеглазый тип, Джинглз, он действительно представляет интересы истинного хозяина?
— Не удивлюсь, если это так. Он ни черта не знает про мышь, но ведь и Крабб о ней ничего не знал, а он был правой рукой своего патрона. В то же время образом действий Джинглз больше напоминает именно Крабба. В то время как сэр Уинсли со своей аристократической спесью совсем другого поля ягода. С другой стороны, возможно, существует какая-то третья сила, которая и является настоящим владельцем артефакта. Охота за ним идет нешуточная.
Ричард достал из кармана крошечную шкатулку, чтобы еще раз взглянуть на мышь. Фигурка лежала на подушечке, доступная и загадочная одновременно.
— Какое же у тебя все-таки свойство?! — спросил Ричард, не надеясь на ответ.
— Знаете, о чем я подумал, Рик? — вдруг сказал Стил. — В пылу горячего спора с претендентами мы забыли спросить у того же мистера Джинглза о глазах его хозяина. Помните вашу идею о разноцветных глазах?
— Мы много чего не спросили. Например, сэр Уинсли определенно немало знает о таких фигурках. Он ведь намекал на избранность их владельцев и на то, что фигурок может быть много. В любом случае, обстановка не располагала к подробным расспросам. С другой стороны, у нас есть новая ниточка — розенкрейцеры.
— Вот это-то как раз странно. В прошлом розенкрейцеры были могущественным и влиятельным орденом, но сейчас это кучка полубезумных клоунов-мистиков, грезящих мировым господством и увлекающихся спиритуализмом и столоверчением.
— Сэр Уинсли, хотя и производит впечатление фанатика, на откровенного безумца все же не похож.
— Вот именно! Что общего у него с розенкрейцерами — ума не приложу. Но надеюсь, нам и не придется этого выяснять. Вручим завра вашу мышь хозяину и постараемся о ней забыть.
Друзья отдали объявление клерку, заплатили за срочность и, получив заверения, что завтра в восемь утра их послание будет продаваться на каждом углу и любой читатель «Дейли телеграф» сможет с ним ознакомиться, покинули почтовую контору.
Перед ними раскинулась широкая и многолюдная Бейкер-стрит. Движение по ней было таким оживленным, что местами кареты и кебы сбивались в заторы, а многоместные омнибусы делали их почти непреодолимыми. Кучера ругались с возницами, форейторы кричали на кондукторов, пассажиры, плюнув на все, сходили, чтобы продолжить путь пешком. Но и на тротуаре было не протолкнуться: дамы, джентльмены, уличные торговцы, лоточники, посланные по хозяйским нуждам слуги, старьевщики, нищие, почтальоны, уборщики, мелкие воришки, констебли и просто гуляющая публика — все они толкались, пихались, сновали вокруг, ссорились, мирились и обнимались так неистово и отчаянно, словно наступили последние дни человечества.
— Между прочим, Эдуард, — сказал Ричард, оглядываясь. — Мы неподалеку от Мэрилебон-роуд, здесь рукой подать до выставки мадам Тюссо. Если пожелаете, можем пройти посмотреть обстановку.
— Было бы несколько опрометчиво разгуливать по городу, в то время как нас наверняка усиленно ищут.
— В Лондоне больше двух миллионов жителей! Вы действительно опасаетесь, что нас могут найти случайно? Или что мы внезапно встретим кого-нибудь из знакомых?
— Не забывайте, ведь на нас, помимо прочего, лежит ответственность за безопасность гостеприимных Поулсонов и мисс Лидгейт.
При упоминании имени Элизабет Ричард слегка покраснел и согласился, что посещение популярных залов мадам Тюссо может способствовать их преждевременному раскрытию.
Не сговариваясь, друзья повернули в сторону Мэйфэра, намереваясь вернуться в свое временное пристанище. Но не успели они сделать и пары шагов, как почти нос к носу столкнулись с молодым джентльменом, рассеянно оглядывавшимся по сторонам с картой в руках. Он был плотного телосложения, хорошо одет и щеголял густыми моржовыми усами.
— Ба! Старина Стил! Как поживаете, дружище?!
Эдуард слегка натянуто улыбнулся и пожал протянутую руку, бросив на Ричарда многозначительный взгляд, как бы говоривший: «Ну, вот видите!»
— Здравствуйте, дорогой Артур. У меня, как всегда, все превосходно. Познакомьтесь, мой товарищ — мистер Дрейтон.
Ричард слегка поклонился и тоже пожал руку усатого джентльмена.
— Очень приятно! — сказал усатый. — Артур Дойл, литератор.
— Позвольте-ка! — Ричард наморщил лоб. — Артур Дойл, вы сказали? Не тот ли Артур Дойл, что в прошлом году опубликовал великолепную повесть о частном сыщике? Как же она называлась…
— «Этюд в багровых тонах», — несколько смущенно подсказал мистер Дойл, теребя ус. — Да, это я.
