Елизавета Дворецкая - Ведьмина звезда, кн. 2: Дракон Памяти
По дороге к фьорду Бальдра Гельда одолевала тревога. Зная, о чем с Хлейной беседовал Рамвальд конунг, он знал и его решение отказать квиттам в поддержке. Думая об этом, Гельд сожалел и о своей родине, и о Хагире, которого ждет такое разочарование. Да и Фримод ярл, на которого он так рассчитывает, теперь от него откажется. Не стоит преувеличивать его любовь к подвигам: когда его заставят выбирать между воинской славой в чужих землях и женитьбой на Хлейне, он выберет второе. Об этой девушке он мечтает давно, а случаев прославиться и без квиттов сколько угодно! Единственным союзником Хагира останется Бергвид сын Стюрмира, а это, по совести говоря, едва ли назовешь большим приобретением!
По лицу Бергвида, с которым Гельд каждый вечер и каждое утро виделся на стоянках, трудно было судить, знает ли он о решении Рамвальда конунга и как к нему относится. Только однажды Гельд решился поговорить с ним об этом. Никогда раньше он не испытывал затруднений в разговорах и мог легко найти общий язык с кем угодно, но сейчас терялся: замкнутый, упрямый и честолюбивый парень казался ему вместилищем каких-то исполинских и таинственных сил. Даже сидя на мешках на корме корабля, он был погружен в многозначительные раздумья, а черные брови его хмурились, точно он обдумывал походы и битвы. Да уж, ему есть о чем подумать! В том-то и горе, что перед походами и битвами Бергвид оказался предоставлен сам себе, а без должного руководства он, наследник своевольных самолюбивых Лейрингов и неукротимого упрямца Стюрмира, натворит таких дел, что сам Один схватится на голову.
– Я знаю, что мне делать, – обронил Бергвид, когда Гельд намекнул ему, что на помощь кваргов рассчитывать, как видно, не приходится.
– Ты, конечно, знаешь, – согласился Гельд, а сам вспомнил поговорку, которую слышал где-то на западных островах, у эриннов. На языке эриннов звучит очень складно, а если ее перевести, получится примерно следующее: «Не то чтобы ты ничего не знал, но то, что ты знаешь, – это не то!»
– Твоя матушка тоже всегда знала, что ей делать, и не слушала ничьих советов, – добавил он. – Куда ее это привело, ты видел и сам – ты там прожил пятнадцать лет из восемнадцати.
Бергвид не ответил, но лицо его ожесточилось еще сильнее. Каждый, кто напоминал ему о злополучной участи матери, тем самым приравнивался к ее виновникам. И Гельд вспомнил еще одну старую мудрость: умный человек учится на чужих ошибках, человек среднего ума – на своих, а дурак даже из собственных ошибок не извлекает никаких уроков. Умным человеком Бергвид сын Стюрмира себя не проявил. Окажется ли он человеком хотя бы среднего ума – время покажет…
– Непременно надо попытать счастья у твоих родичей, у Хельги хёвдинга, – убеждал Гельд, которому и в голову не приходило, что Далла на прощание постаралась внушить сыну ненависть к тем немногим людям, на кого он мог бы опереться. – Твоя мать их не слишком любила, но человеку в одиночестве вообще не стоит жить, так сам Один говорил. Повидаться с ними тебе не помешает. Если Хагир еще не появился в Роще Бальдра, то я сам провожу тебя на восточное побережье.
Бергвид не отвечал: советы и доводы просто отскакивали от него, как тупой топор от ясеня. И Гельд усомнился: а может, боги открыли сыну конунга что-то такое, до чего он, Гельд, никогда не додумается, несмотря на свой ум и опыт?
В Роще Бальдра все осталось по-старому, если не считать отсутствия Хлейны. В честь родича-конунга Фримод ярл затеял множество пиров, охот, конских боев, состязаний и прочих увеселений, и разочарование Бергвида его не слишком тревожило. Гораздо больше его смущало, что он скажет своему товарищу Хагиру. Праздник Дис, когда Хагир ожидался во фьорде Бальдра, был уже недалек, и, чтобы не выглядеть совсем уж недостойно, Фримод ярл не поехал сам за своей невестой и остался дома, когда Рамвальд конунг на трех кораблях уже отправился восвояси.
Вскоре после его отплытия в устье фьорда вошел корабль со змеиной головой на носу; Гельду он был совершенно не знаком, и никому другому тоже. Только Бергвид, вышедший вслед за Гельдом, посмотрел и вдруг расхохотался.
– Это он! – воскликнул Бергвид в ответ на вопросительные взгляды и весело посмотрел на Гельда. – Это Вебранд! Он плывет посчитаться с ярлом за свой дом!
Роща Бальдра мгновенно наполнилась криками, топотом ног, звоном оружия, суматошными распоряжениями. Натянув кольчугу, сам Фримод ярл прибежал на берег с мечом у пояса, секирой в одной руке и копьем в другой. Его темные кудри разметались, на лице горели возбуждение, ожесточение и радость, если это только возможно все одновременно. Мать предупреждала его о возможной мести Вебранда, но за празднествами он совсем о ней забыл и сейчас радовался новому случаю развеять повседневную скуку и показать свою доблесть. Жаль, Рамвальд конунг и Эдельгард ярл не видят!
– Сейчас мы с ним посчитаемся! – кричал он на бегу. – Старый змей! Мерзкий оборотень! Вонючий дохляк! Мало ему было там, в кургане! Он вздумал искать меня у меня дома! Сейчас посмотрим! Сожри его Змея Мидгард! Да будет с нами Светлый Бальдр!
В азарте Фримод ярл, похоже, спутал самого Вебранда с его отцом-оборотнем. Но, выбежав на пригорок, откуда открывался широкий вид на фьорд, он в растерянности остановился, и многочисленная дружина в полном вооружении застыла вокруг.
– Чего-то он того… – только и смог пробормотать кто-то из хирдманов. – Не того…
Остальные недоуменно засмеялись. Где грозное войско, где предводитель в звериной шкуре вместо плаща, с искусанным собственными зубами щитом? Вместо блестящих шлемов на корабле пестрели женские покрывала. Гребцов насчитывалось так мало, что едва хватило на все весла. А в довершение всего на мачта вместо красного виднелся белый щит – знак мирных намерений.
– Может, он к нам торговать? – растерянно предположил Гисли управитель. – Может, это он набрал где-нибудь пленников и хочет нам их пристроить?
– Скорее, это не Вебранд! – ответил ему кто-то из дружины. – Продавать пленников нам с его стороны было бы очень глупо! Здесь вернее станет пленником он сам!
Гисли и сам понимал, что предположение высказал глупое, но ничего другого в голову не приходило.
– Вебранд – под белым щитом! – Женщины качали головами, точно отказывались верить собственным глазам. – По тому, что о нем говорят, надо думать, он вообще не знает такого цвета!
Фру Гейрхильда сделала Гельду знак подойти. Она старалась держаться спокойно, но побледнела, и губы у нее дрожали.
– Гельд, что же будет? Что делать? – прерывисто шептала она, ломая пальцы под накидкой. – Если это он… если правда он… значит, он за ней… Он же дал мне клятву не являться, пока я не пришлю ему застежку… Значит, он сам надумал выдать ее замуж, он везет ей жениха… Что делать?
– То, что и собирались, – тихо ответил Гельд, тоже не сводя глаз с корабля. – Ты же хотела устроить поединок. Твой сын здесь, он здоров и крепок. Что ему помешает? А ее самой, кстати, здесь нет. И лучше не говорить ему, где Хлейна. Это дело можно решить и без нее.
Но фру Гейрхильду это не утешило. То, что в воображении было неприятно, но все же преодолимо, на деле показалось нестерпимо ужасным. Вот оно и сбывается, все то, чего она так боялась многие годы…
И вдруг Гельд внутренне вздрогнул: среди множества фигурок на корабле он заметил одну, которая показалась знакомой… несомненно знакомой! В первый миг он даже не обрадовался, а шагнул вперед, вглядываясь изо всех сил. Этого не может быть. Но глазам своим он верил – это она. Сердце забилось, стало жарко… Этого не может быть! Но это же она! Невероятно – почему, откуда, каким образом?! В его мыслях они находились так далеко, во многих днях пути отсюда, но вот он видит их здесь – тонкую женскую фигурку, серое покрывало на голове и светловолосую девочку рядом… Это они! И сразу как будто душистым летним ветром пахнуло в лицо: в душе вспыхнула радость, гоня прочь все иное, жизнь показалась полной и яркой, все чувства обострились, кровь забурлила в каждой жилочке. Да и почему не может быть? Вспомнилось видение Хлейны: Стормунд Ершистый погиб, его дом, возможно, разорен, а значит, появление его домочадцев в любом месте Морского Пути вполне вероятно.
Скользнув взглядом по ряду гребцов, Гельд сразу увидел Хагира, и все сомнения исчезли. Тюра – Хагир – корабль Вебранда: все это звенья одной цепи.
– Посмотри-ка, Фримод ярл! – Гельд обернулся. – Тебе не кажется, что возле мачты сидит Бьярта дочь Сигмунда, жена Стормунда Ершистого?
– Где?
Фримод ярл прищурился, приложил к глазам ладонь, потом в изумлении опустил ее, и его лицо из растерянного постепенно стало радостным, ликующим.
– Верно, это она! – воскликнул он, потом посмотрел еще раз и расхохотался. – Проглоти меня Мировая Змея, если вон там не Хагир сын Халькеля! Ульв, ведь верно? – Он толкнул локтем стоящего рядом хирдмана. – Ведь это он! Только где же Стормунд? Опять в плену? Ха-ха! Ну, уж мы ему поможем! Я уже как-то привык ему помогать! А может, они одолели Вебранда и захватили его корабль? Ну и песня!
