Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму - Алекс Костан
Потянулся к крану, намереваясь умыться, за что тут же отвесил себе мысленную оплеуху — одного раза мало было, да?
«А ты учишься! Прогресс!»
— Мыло расщепляет, бла-бла-бла! — передразнил я себя в зеркале. — Дебил сибирский.
Только сейчас обратил внимание на тот факт, что всё ещё находился в куртке. Извлек баллончик из влажного кармана. Набрав воды в ближайшее ведёрко, благо в ванной комнате оно имелось, засыпал туда от души порошка и окунул баллончик туда. Пускай моется. Куртку снял и карман вывернул.
«В химчистку сдать, что ли…»
Не придумал ничего лучше, чем тоже замочить. Потом простирну отдельно карман.
Закончив с этим, поплёлся в спальню. Хватит с меня приключений…
* * *
Зверь принюхался. Цель была близка. Она была в этом городе. Хрустнули суставы, с щелчком меняя положение. Огромный чёрный волк вытянул вперёд заднюю лапу. Новый хруст и лапа начала раздаваться в размерах, стопа становилась человеческой, кости удлинялись, меняя свою форму.
Волчара выгнулся в спине, подобно кошке. Череда хрустов заставила его хрипло зарычать. Вместе с тем рёбра подались в стороны, а грудная клетка изменила форму.
Ещё несколько секунд и на земле сидел обнажённый мужчина. Он был не обычным оборотнем. Представители его рода, или даже скорее вида, гордо именовали себя ликанами, хотя разница с прочими оборотнями и волколаками была невелика. Впрочем, это была совсем другая ветвь оборотней, обладающая совсем другими способностями и оборачивающаяся совершенно не так, как это обычно бывает. Это было жестоко, болезненно и чудовищно на вид.
Этот вид волколаков вымирал, а конкретно этот представитель — Чёрный Волк — был одним из последних мужчин. Нужно было продлить род. Нужны были щенки. Много щенков. Десяток, не меньше. Только так можно было не дать виду умереть и не разбавить собственную кровь.
Для всего этого нужна была сильная самка, способная выносить сверхъестественных детей и не умереть в процессе. Обычные тут не подходили — либо умирали в процессе зачатия, либо на ранних сроках беременности. Даже сородичи-оборотницы других видов не подходили — все они были слабыми. «Жидкая Кровь», как звери этого вида именовали про себя простых оборотней.
Ликаны вели своё начало от Изначальных. От тех самых двоих — человекоподобной летучей мыши и антропоморфного волка. Другие кланы оборотней либо быстро сношались друг с другом, что привело к необратимым мутациям, либо тратили драгоценную кровь, зачастую инициируя простых смертных. В отличие от них, ликаны пошли другой дорогой. Они не стали растрачивать свою кровь, тщательно следя и отбирая сильнейших представителей. Каждый новый перевёртыш древнего рода рождался на свет маленьким щенком, а не как прочие приобретал силу путём испития крови вожака.
Безусловно, можно было поступить «как все обычные оборотни» и просто обращать в себе подобных. Такой способ действительно существовал. Только он необратимо приведёт к чудовищным последствиям и разжижжению крови. Каждый последующий инициированный будет слабее предыдущего. И так до тех пор, пока род ликанов не станет таким же грязнокровным, как и остальные оборотни, и не лишится всех своих сил, о которых ныне уже все забыли.
Мало кто знает, но вампиры и оборотни — родственники. Первые утратили способность к размножению, распространяясь напрямую через кровь, а вторые вовсе могут размножаться лишь друг с другом, потеряв способности к межвидовой связи давным-давно — их кровь слишком слаба для того, чтобы быть способной зачать ребёнка.
Ликаны, в отличие от простых волколаков, не ограничены сроком жизни, однако очень уязвимы к серебру — оно буквально ослепляет их и лишает обоняния. Более примитивные сородичи получают от серебра максимум ожоги — и то, лишь при прикосновении к плоти. Не смотря на столь существенный недостаток, это не сильно мешает этому роду зверей. Когда жертва вспоминает о серебре, становится поздно, а охотникам нужно ещё умудриться догнать тварь, перемещающуюся на несколько порядков быстрее арбалетного болта.
Для Чёрного Волка было настоящим открытием, когда Зверь внутри него почувствовал фертильную самку другого вида. Обычно вампиры пахнут не так — мертвечиной, хоть они и не являются полностью мёртвыми. Эта же самка… Она была другой. Это был род вампиров, доселе неизвестный Чёрному Волку. Такой же древний, как сами ликаны, и, по-видимому, сохранивший свою густую кровь, а вместе с ней и способности к размножению.
Это значило, что кровь этого вампира ещё не разбавлена, чтобы потерять способность выносить плод, она густая, как у самих ликанов, почти что плоть от плоти Изначальных — Первых Альфа-ликана и Первобытного вампира. Раз так, то и способности к межвидовой связи никуда не делись — слишком мало прошло поколений у этого вампира от его Изначального предка.
Их дети унаследуют гены двух величайших родов, став полноценными гибридами! Легендарный вид вролóков, которые описаны в старинных книгах, но которые ныне истреблены из-за своей чудовищной мощи.
А ведь раньше смешать кровь вампира и оборотня, чтобы получить могущественного бойца Армии Тьмы было нормой. Много столетий минуло с тех пор. Мало кто помнит о том, что было. Ликаны были одними из тех, кто помнит. Они не забыли.
Мужчина поднялся с колен. Скинул со спины грубый холщовый мешок, крепившийся простыми верёвками на шее и под грудью. В волчьем обличье это было очень удобно — мешок крепился на шее и под передними лапами, не соскальзывал и не мешал. Внутри лежали простые штаны и рубаха.
Быстро облачившись, оборотень двинулся к воротам в город. Он знал, что самка здесь.
* * *
Перед взглядом мелькали смазанные картинки. Вот я куда-то несусь по ночному лесу. Ветви больно хлещут по лицу, в голые стопы впиваются камни, а вокруг ночь, окрашенная в серые тона, в которых едва можно отличить одну тень от другой.
А вот я склонился над тушей только что убитого зверя. Руки были в крови, жилка лихорадочно пульсировала на виске, а в сознании царила пустота и непонимание происходящего.
Следующий кадр — я жадно всасываю в себя животную кровь. Такую противную, но такую сейчас необходимую, наполняющую уставшие члены энергией.
Кое-как доплетясь до корней широкого дерева, начал зарываться под них. Грубо раскапывая землю руками, обламывая ногти, зарывался под толстые корни, лишь бы убраться подальше от начинающего светлеть неба. В душе царило непонимание того, почему со мной так обошлась судьба и почему я не сдох в той злополучной деревне. Непонимание, где тот, кто обратил меня и для чего он это сделал.
А ещё боль потери родных и близких. Всё это густо замешивалось со звериной жаждой крови, контролирующей меня, подчиняющей
