Код (ЛП) - Прескотт Джеймс Д.
За топливо они платили деньгами Мии. Но сейчас Олли достал три сотни долларов и протянул их Густаво.
– Должно хватить на обратную дорогу, и еще останется.
Густаво послушно взял деньги, как брал у полиции за то, что «продал» их. Так обычно делаются дела у представителей наиболее сомнительной части человечества. «На слово вора не полагайся», — гласит старинная, но по-прежнему актуальная мудрость.
На плохо гнущихся после долгого перелета ногах Миа и Олли отправились разыскивать такси.
— Он «сдал» нас полиции, а вы ему все равно заплатили.
Олли ткнул в ее сторону пальцем:
– Строго говоря, «сдал» он только вас. Я просто под руку попался.
— Все равно не понимаю, — хмурилась Миа.
– Это вроде платы за молчание. Таких, как Густаво, в Бразилии называют «un rato», — он сморщил лицо и изобразил руками щелкающие зубы.
— Крыса, я поняла.
– Он продает информацию любому, кто платит. А с тремястами баксов, глядишь, немного помолчит. А мы выиграем время.
У скромного здания терминала ждала вереница таксомоторов. Миа и Олли сели в первую машину.
— Надеюсь, ваш испанский лучше, чем португальский.
Она процитировала адрес хакера на хорошем испанском.
Олли был впечатлен. Чего нельзя было сказать о водителе. Он принялся жестикулировать и что-то быстро говорить.
– Ну что еще такое? – спросил Олли недовольным тоном.
— Он говорит, что это плохое место. Не надо туда ехать.
Олли помахал в воздухе полтинником:
– Ты слышал, что дама говорит? Нажимай на педальку!
Водитель посмотрел на банкноту, потом на Олли, потом еще раз на деньги, потом взял полтинник, перекрестился, и они поехали.
Они ехали по авеню Перито Морено, широкой оживленной улице, по одну сторону которой был виден парк и стадион, по другую — какие-то жалкие лачуги. Такси въехало в квартал с облезлыми четырехэтажными домами барачного типа из красного кирпича. Сантарен на этом фоне выглядел как Беверли Хиллз. Сомнения таксиста становились понятны.
— Пистолет, хочется верить, при вас?
Олли похлопал себя по бедру и подмигнул.
Бохо Флорес считался одним из самых опасных пригородов Буэнос-Айреса, они же находились в его квартале, известном, как Вилла 1-11-14, куда полиция заглядывала только на бронированных автомобилях. При этом, несмотря на свою дурную репутацию, Флорес в последнее время приобрел международную известность как место рождения и деятельности Хорхе Марио Бергольо, ставшего в 2013 году Папой Франциском.
Понятно, что не все обитатели района были столь благостны. Во время и особенно после Второй мировой войны Аргентина приобрела сомнительную репутацию страны-прибежища для нацистов и вообще фашистов. Многие здесь до сих пор говорили на немецком или итальянском, а то и на обоих языках. После войны ходили слухи, что в Аргентину сбежал сам Адольф Гитлер. В конце сороковых-начале пятидесятых ФБР и ЦРУ направляли агентов в Южную Америку проверять эти предположения. Слухи не получили подтверждения, но и сейчас есть люди, которые верят, что фюрер помер от старости на тайной вилле в Аргентине, а не пустил себе пулю в лоб в берлинском бункере.
Когда Миа и Олли вылезли из такси, то попали в объятия холодного ветра. Глядя на грязный асфальт под ногами, Миа подумала, что мощеная улица — важный шаг в верном направлении. Пока она искала глазами номер дома, такси стартовало с визгом резины, как болид Формулы-1.
-- Беги, кролик, беги, – прокомментировал Олли. – Должно быть, вот этот.
Миа посмотрела на невзрачное четырехэтажное здание. На крыше виднелись веревки для белья, ниже, на балконе, – какие-то пластиковые стол и стулья. По бокам дома шли узкие, не шире нескольких футов, темные проходы. Вход загораживала мощная железная решетка, рядом на стене был щиток с номерами квартир, кнопками домофонов и табличками для имен. Над щитком висела видео-камера. Имен на табличках не было, на всех, кроме одной – Армони.
– Момент истины, – Миа нажала на кнопку вызова.
Прошла минута – никакой реакции.
– Может, не слышит? – предположила Миа.
В дело вступил Олли и долго жал на кнопку.
Никто не отозвался.
Они не решались позвонить или отправить мейл из страха быть обнаруженными.
Олли выругался и принялся размахивать руками перед камерой:
– Давай, кореш, открывай, пока мы себе тут яйца не отморозили! – он покосился на Мию, но та даже не моргнула.
Они собрались уходить, как из домофона раздался голос:
– Деньги при вас? – акцент был явно не английский, но непонятно какой.
– Да, – Миа достала пачку из кармана прежде, чем Олли успел ее остановить.
– Три тыщи американских долларов?
Она растерялась.
– Хэй, приятель. Мы договорились на полутора, помнишь?
– Три тыщи, – настаивал голос.
– Да ладно, Армони, – увещевал Олли. – Мы пролетели чертовы четыре тысячи миль, чтобы встретиться с тобой. У нас полиция на хвосте. Имей совесть.
– Три тысячи или до свидания.
Миа была в отчаянии. После оплаты топлива у нее оставалось две с половиной. Олли отдал Густаво все, что имел.
– Прикройте меня, пока я покажу Армони деньги, – шепнула она.
Он удивленно поднял брови.
– Давайте-давайте.
– Все чисто, – сказал Олли, оглядев переулок.
Миа придвинулась к камере и вытащила оговоренную сумму.
– Боюсь, у нас больше нет, – она надула губки и выпятила, сколько можно, грудь. Идея использовать сексуальную привлекательность для достижения своих целей была Мии чужда, но идея замерзнуть под дверью ей тоже не нравилась. Замок двери щелкнул и открылся.
– После вас, – Миа спрятала деньги и придержала дверь, пропуская Олли. Настала ее очередь нацепить на себя самодовольную улыбку.
Глава 24
Джек присел у одного из опрокинутых контейнеров, рассматривая полупрозрачные мешочки, которые, по всей видимости, выпали из контейнера. Его рука в перчатке потянулась к одному из мешочков.
— Может, сперва позвонить? – Гэби разглядывала странные иероглифы на стенках контейнеров.
— Не звонить же каждый раз, как мы что-нибудь увидим. Возьми скальпель и пробирку-сборник.
Пока Гэби выполняла указания Джека, Анна двинулась вглубь помещения, которое тянулось еще метров на пятьдесят и заканчивалось где-то у восточной переборки конструкции.
Если ничего нельзя трогать, то и понять ничего будет нельзя. А понять в первую очередь хотелось бы вот что: прилетел ли этот левиафан размером с город миллионы лет назад из космоса или был построен здесь, на месте, в глубине кратера Чикшулуб?
Джек смотрел на мешочек, больше всего напоминавший пакет для крови, какие можно найти в любой больнице или отделении экстренной помощи. В верхней части видна была как бы строка, состоящая из пиктограмм. Если бы знать инопланетный язык, можно было бы прочесть инструкцию. Он сжал мешочек и почувствовал, как содержимое пересыпается под пальцами. Вещество внутри было сухим, напоминающим на ощупь порох или специи. Джек сделал надрез и переложил небольшое количество порошка из мешочка в пробирку.
Вернулась Анна, успевшая к тому времени объехать все помещение. Она сразу же направилась к мешочкам, подняла один и принялась его пристально изучать.
— Доктор Грир, я насчитала пятьсот тридцать два контейнера, на каждом – схожие надписи.
— Схожие? — заинтересовалась Гэби. – Не одинаковые?
Колесики скрипнули, и Анна повернулась в сторону Гэби. Чуть склонив вбок голову, она произнесла:
— Они не идентичны, доктор Бишоп. Вероятно, содержимое контейнеров различается.
— Что бы это могло быть? – Гэби посмотрела на Джека.
Он отмахнулся от вопроса.
— Об этом рано говорить, – Джек спрятал пробирку в сумку на поясе. – Чем бы это ни было, этого добра здесь навалом.
Послышался голос Харта:
— Я в верхней части пирамиды. Тут есть кое-что, на что вам будет интересно посмотреть.
