Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!

– мы обычно держимся подальше от крупных городов. Но еду находить становиться всё труднее. Вот мы и зашли сюда, в надежде найти, что-нибудь поесть и оружие.

Здоровяк смешно выпучил от удивления глаза и спросил:

– вы что, одни? В смысле, с вами больше никого нет? Вы только вдвоём? Как же вам удалось выжить?

Мне честно не хотелось отвечать на этот вопрос. Больно вспоминать тех, кого мы потеряли. Костя ответил:

– нас было около 30. Мы прятались севернее в лесах, в заброшенной шахте. В прошлом году на нас напали мародёры. Наши родители, друзья… они все погибли. Только нам с сестрой удалось убежать и ещё 2 детям лет 10. Они зимой умерли. Не выдержали холодов.

В машине повисло молчание. Я сняла рюкзак, чтоб посмотреть как там Мурка. Стоило мне его открыть, как она высунулась из него с испуганными глазами и стала цепляться за меня когтями. Я её достала и прижала к себе.

-тшш… не бойся малышка, всё хорошо.

Повстанцы смотрели на эту картину с нескрываемым интересом.

-вы её на чёрный день держите, чтоб с голоду не сдохнуть? – спросил Коля.

Я бросила на него испепеляющий взгляд.

-это всё, что у неё осталось на память о родителях. Папа нашёл её в лесу 2 года назад ещё котёнком. Она была совсем ободранная и тощая от голода. Даже сопротивляться толком не могла. Ева её выходила. Так что сестра за эту кошку, кому хочешь, глотку перегрызёт. Лучше и близко к ней не подходи.

Сказал мой братец с усмешкой.Минут через 10, когда я более-менее успокоилась, задала следующий вопрос:

-а куда мы едем?

Сама себе удивилась, как мы не догадались спросить этого раньше. Степан ответил:

– Домой. Мы скрываемся под землёй. На том месте до войны была расформированная часть. Прямо под ней находится заброшенный склад. Продукты, одежда, вода. Запас на случай войны, который так никто и не успел использовать. Зато нашли мы.

И он довольно улыбнулся. Я заметила, что у него во рту не хватало парочки зубов сбоку. Мда… Вот повезло, так повезло. Мы голодные рыщем повсюду в поисках пропитания, научились охотиться, а они сидят себе спокойно под землёй и проблем не знают. В этот момент продолжил Коля:

– нас немного, всего 78 человек. Если вы захотите остаться – будет 80. Ещё есть несколько детей. Чем больше нас, тем лучше. Сможем отбиваться от мародёров и поползновений со стороны корпорации. Если повезёт, вообще всех истребим и будем жить спокойно.

Я задумалась, поглаживая своего серого пушистого зверька. Вести осёдлый образ жизни опасно. Кочевать безопаснее. Трудно найти, трудно выследить и догнать тоже нелегко. Зато так надоело убегать и прятаться, жить в постоянном страхе. А если как следует обезопаситься, собрать большое количество людей, оружие. Можно и отбиваться от нападающих. Или самим нападать на мародёров, всё равно живут за счёт выжившего мирного населения. Чем меньше будет этих падальщиков, тем лучше. Как же заманчиво звучит их предложение! Надо будет поговорить с Костей. Интересно, что он думает по этому поводу. Закрыв глаза, я откинула голову назад и попыталась немного расслабиться.

Эта проклятая война нас с братом очень сблизила. Иногда вспоминаю с улыбкой, как мы в детстве дрались и дразнили друг друга. Я бежала всегда ябедничать к папе, он у нас в семье был главный. Папа хватал Костика, заламывал ему руки-ноги и говорил: – даю тебе минуту! Делай всё, что хочешь!

Вот я отрывалась! Братец после этого несколько дней меня вообще не трогал. Жаль память у него тогда была короткая, со временем опять начинал лезть со своими проказами.

С тех счастливых времён, когда не было войны, смерти и страха прошло уже 8 лет. 8 долгих трудных лет. Даже не вериться, что так было не всегда. Воспоминания из детства – как будто и не воспоминания вовсе. Похоже на сон, который приснился далеко в прошлом. Когда начался весь этот апокалипсис, мы с братом были ещё совсем детьми. Мне было десять, ему двенадцать. Папа до войны был ветеринаром, имел свою клинику. Мама не работала, воспитывала нас с братом.

Погрузившись в воспоминания, я и не заметила, как провалилась в сон. Проснулась от того, что машина остановилась.

-приехали! – Сказал Степан, открывая дверь, и выпрыгнул наружу.

Дневной свет мне ударил по глазам. Мурка стала вырываться и я крепче её прижала к себе. Привыкнув к свету, я посадила её в рюкзак, который закинула на плечё. Коля и брат уже вышли наружу. Я последовала за ними. На улице нас окружило 3 человека. Один из них, лет 60, со смуглой морщинистой кожей, поседевшей бородой и водянистыми глазами, глядя на нас, спросил у наших спасателей:

– я вижу у вас сегодня неплохой улов. Давно вы не привозили выживших! Последний раз 4 месяца назад.

– мы их буквально отбили у военных. Подоспели в последний момент – деловито ответил здоровяк и, повернувшись к своему напарнику, сказал:

– Коля, доставай мешки! – и развернувшись, пояснил :

– Мы ещё нашли кое-какие лекарства и патроны.

– Отлично! Несите внутрь! Ребят отведите к Маришке, пусть накормит. – Развернувшись, он пошёл в направлении ворот, у которых стояло ещё 2 человека. Тут я себе позволила оглядеться. Мы находились на какой-то базе. Перед нами было большое строение серого цвета с девятиэтажку высотой и мощными бетонными стенами. Вокруг всё было обнесено двухметровым кирпичным забором, по верху была натянута колючая проволока. По периметру стояло несколько вышек. На каждой стоял человек с автоматом и биноклем. На площади перед зданием стояло три бэтээра и 2 танка. Судя по тому, что кто-то в одном из них ковырялся, я подумала, что эта техника может быть на ходу. Пока я оглядывалась, мужчины выгрузили из микроавтобуса несколько мешков, и закинув на плечи пошли в сторону здания, сделав нам знак следовать за ними.

Когда мы вошли в здание, я с удивлением обнаружила ангар с военной техникой. Ещё несколько бэтээров, танков, даже один вертолет! Видя мой удивлённый взгляд, Коля пояснил :

– техника хоть почти вся и на ходу, используем мы её крайне редко. Не хватает запасов топлива. Осталось совсем мало. Буквально на 3-4 машины.

Пройдя сквозь ангар, мы стали петлять по серым облупленным коридорам. Через несколько поворотов я совсем запуталась и перестала напрягаться, запоминать дорогу. Может Костя запомнит?

– Раньше это была военная часть, основанная ещё в советские времена. Во время 2010 годов, когда шла военная реформа, эту часть расформировали. В нашей стране всё как всегда делалось через жопу. Так что при расформировании части, в спешке половину оборудования позабывали. А может поленились вывести. Или специально оставили, уже никто этого и не знает. Ещё склад с законсервированной едой оставили! Хрен знает для каких целей. Там некоторые консервы ещё с советских времён остались! Представляете!? Самое интересное то, что они до сих пор пригодны для питания! На вкус и запах правда отвратно, зато очень сытно! Внизу мы обнаружили не только склад с провизией, но и ещё какие-то комплекс. Наверно раньше там была засекреченная лаборатория. Причём засекречена она была настолько, что учёные там жили годами! Мы обнаружили жилые помещения. Вот там и живём. А что, вообще нормально! Ни тебе радиации, да и спишь спокойно, зная, что не прикончат во сне. Во-первых никто не знает про эту базу, во вторых если и узнают, ни за что не догадаются, что здесь целый город под землёй!