Натан Лонг - Проклятие Валнира
Райнер сонно нахмурился. Огоньки походили на звезды, но звезды, вообще-то, должны быть в небе. Может, это озеро?
— Факелы, — сказал Оскар.
Райнер покачал головой, пытаясь собраться с мыслями. Ох, и в самом деле факелы.
Он отступил назад в темноту с бешено бьющимся сердцем и обвел долину взглядом. Остальные сделали то же самое. Тучи, словно по команде, снова разошлись, и две луны осветили происходящее внизу.
Долину окаймляли скалы из какого-то ржаво-оранжевого камня, ступенчатые, словно лестница гигантов. На каждом уровне в стенах были отверстия, к каменным ступеням робко жались какие-то странные хлипкие постройки: лачуги, деревянные желоба, строительные леса. Только в одном месте терраса обвалилась, и у подножия в долине лежала бесформенная куча породы. Другой конец долины, около трети, был отгорожен толстой каменной зубчатой стеной, за которой едва можно было различить беспорядочное нагромождение низких построек вокруг оранжевого светящегося провала — очевидно, огромной пещеры. Но взгляды товарищей привлекло то, что находилось перед стеной: обширный лагерь из кожаных палаток, костры, повозки и лошади, смеющиеся, пьющие и дерущиеся варвары.
Курганцы.
— Спаси нас Зигмар, — жалобно пробормотал Оскар.
Райнер закрыл артиллеристу рот ладонью: он внезапно заметил, что не более чем в двадцати шагах слева от них прямо в скалах, окружающих долину, была высечена из камня сторожевая башня. Оскар недовольно заворчал. Все обернулись. Райнер показал на башню. Факелов было не видно, но Райнер мог поклясться, что видел какую-то грузную фигуру над зубцами. Он дал остальным сигнал отступать. Когда все отошли так, что их нельзя было заметить, Райнер привалился спиной к стене и закрыл глаза. Остальные собрались вокруг него.
Он потер лицо ладонями:
— Ну, вот мы и влипли, сомнений быть не может.
— Пойманы, словно крысы, — дрожащим голосом сказал Оскар.
— Курганцы прямо перед нами, — сказал Ульф.
— И позади тоже, — отозвался Павел.
— Ага, прямо за нашими задницами, — проворчал Халс.
Райнер невесело усмехнулся:
— Полагаю, Эрих, пора тебе сказать: «Я же говорил…»
Ответа не последовало. Райнер поднял глаза. Белокурого рыцаря не было видно.
— Где фон Эйзенберг?
Остальные огляделись. Эриха точно не было.
Райнер нахмурился:
— Кто-нибудь слышал, как он повернул назад? — Все помотали головами. — Что, кто-то ткнул кинжалом ему в спину? — Молчание. — Я никого не обвиняю, но я хочу знать. — В ответ — те же жесты и многоголосое «Не я». — Так куда же он исчез?
— До ветру пошел, — пробурчал Густав.
— Ща тебе, — откликнулся Халс. — Он же совершенство. Такие до ветру не ходят.
— Может, нашел в темноте какое-нибудь укромное местечко, где можно спрятаться, — предположил Павел. — И не счел необходимым сообщать нам. Вот пройдут северяне — и он ускользнет.
— Ну да, — сказал Джано. — Глупый мальчишка. Будет там Вальденхейму байки рассказывать.
— К великому своему благу, — добавил Франц.
— Да ну его, — отмахнулся Райнер. — Он сделал свой выбор, а нам предстоит сделать свой. Именно сюда направляются эти ребята, которые идут за нами.
— Это шахта, — сказал Ульф. — Тут добывают железную руду.
Все обернулись к нему.
— Спаси нас Мирмидия, — пробормотал Франц. — Рабы. Они ведут их сюда работать на шахте.
— Добывать железо для оружия и доспехов, — сказал Ульф.
— Дурные вести для Империи, — заметил Халс.
— Но хорошие вести для нас, — ответил Райнер. — Ну, я так надеюсь. Уркарт, что это за дыры в стенах? Ходы в шахты, так?
— Ну да.
— А они достаточно глубоки, чтобы в них спрятаться?
— Конечно.
— Тогда вот вам план. Мы проскочим мимо башни, прокрадемся по одной из террас, спрячемся в дыре и подождем там до завтрашней ночи. К этому времени вражье войско, которое идет за нами, неизбежно разобьет лагерь, и мы сможем осторожно выбраться и бежать прочь с этих проклятых гор.
— Верно сказано, — одобрил Франц.
— Звучит так просто, — сказал Густав. — А если нас заметят из башни? Если вдруг завтра ночью по тропе пройдет другое войско?
— Приму любые предложения, — сказал Райнер.
Густав огрызнулся, но промолчал.
Все снова подобрались к краю долины, оставаясь в тени стен каньона, и посмотрели на башню. На ее вершине с равными интервалами времени появлялся охранник-курганец.
— Ну? — сказал Франц, когда охранник в очередной раз отвернулся.
Райнер покосился на небо. С северо-востока плыла новая череда туч.
— Минуточку.
Тучи поглотили луны и окутали долину тьмой.
— А теперь пошли.
Все быстро прокрались на цыпочках к ближайшей террасе; все террасы были связаны тропой, спускающейся по склону холма. В тупике виднелась покосившаяся хижина. Они сбились потеснее прямо за ней и ждали, пока не придет пора смены караула. Никто, однако, не появлялся.
— Вперед. Пока облака не прошли, — сказал Райнер.
Они прокрались по террасе к ближайшему ходу, но он оказался заколочен. Райнер потянул за доски, и те угрожающе заскрипели.
— Попробуем следующую.
Но следующий ход был заложен кирпичами, скрепленными известковым раствором.
— Ну, за что нам все эти радости? — с досадой сказал Райнер.
— Обвалы, — сказал Ульф. — Вы же видели оползень. Стену слишком изрыли, и она утратила прочность.
Оскар сглотнул:
— Утратила прочность?
Третья дыра была тоже заложена, но доски уже порядком подгнили и покоробились — настолько, что, как оказалось, уже толком не держались на гвоздях. Из-за загородки ручейком стекала вода, уже проложившая себе русло в каменном склоне.
— Выглядит многообещающе, — сказал Райнер.
Они с Халсом и Джано принялись снимать доски как можно тише и отставлять их в сторону. Некоторые так прогнили, что крошились в руках.
Наконец они расчистили проход, похожий на зевающую пасть. Было нетрудно заметить, почему его закрыли. Сверху капала вода, которая уже основательно разрушила потолок. Ее пытались остановить с помощью поднятых на шестах массивных досок, тут же нагромоздили всякие балки и попавшийся под руку мусор, так что выход изрядно напоминал лес, состоящий из тонких деревьев, лишенных веток, но вода неумолимо сочилась, а балки согнулись и потихоньку гнили. На грязном полу было чуть не до колена земли и камней, обвалившихся сверху. Райнеру это совсем не понравилось, но небо понемногу прояснялось, и на поиски другого пристанища не оставалось времени.
— Ладно, пошли, — сказал он. — Вон туда. Возьмите каждый по доске — придется закрыть проход изнутри, а то они заметят.
Остальные потянулись за ним, с досками под мышкой, пробираясь меж гнилых опор, лишь Оскар задержался и в ужасе смотрел на разверстую дыру.
— Пошли, стрелок, — сказал Райнер.
Артиллерист покачал головой:
— Мне не нравятся норы.
Райнер потерял терпение и закатил глаза:
— Мне тоже. Но так надо.
— Не могу, — затянул Оскар. — Не могу.
— Придется. Тут уж ничего не поделаешь. — Райнер шагнул к Оскару и протянул руку.
Артиллерист подался назад:
— Нет.
Райнер бросил быстрый взгляд через плечо и сжал кулаки.
— Оскар! Не валяй дурака! — прошипел он и схватил артиллериста за локоть.
Оскар отпрянул и пнул каблуком лежащую на полу балку. Она закачалась на краю обрыва и наконец свалилась на нижнюю террасу.
Райнер застонал и оглянулся на башню. Было слишком темно, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, но ему послышалось, что кто-то задал вопрос низким гортанным голосом.
Райнер вышел из себя.
— А, чтоб тебя, нытик разнесчастный! — хрипло прошептал он. — А ну, заходи! — Он прыгнул вперед, схватил Оскара за руку и зашвырнул в проход.
И тут же пожалел об этом: артиллерист налетел на первый же ряд подпорок и раскидал их в разные стороны. Одна переломилась пополам. На упавшего Оскара хлынул дождь из грязи и мелких камешков, и потолок угрожающе затрещал.
— Прокляни тебя Зигмар!
Райнер вбежал внутрь, схватил Оскара за шиворот и поволок между опор туда, где находились все остальные — они уже обернулись на шум. Здесь пол был почище, а балок поменьше. Он остановился и оглянулся.
Что-то треснуло — громко, будто кто-то выстрелил из пистолета. Потом еще раз. Одна опора, а за ней и другая начали прогибаться, потом еще три.
— Назад! — закричал Райнер. — Назад!
Все кинулись во тьму. Франц помогал волочить Оскара вперед по туннелю.
Потолок над входом обвалился с оглушительным треском. Вокруг них поднялось облако пыли, невидимое в темноте, и все закашлялись. Острые осколки породы впивались в ноги.
Вскоре обвал прекратился, и люди, кашляя и отплевываясь, отступили в темноту. Не было видно решительно ничего.
