Питер Фехервари - Ксеноугроза: Омнибус
Амонтар побрёл прочь, не в силах принять всё услышанное. Он посмотрел на Улусеха уже по-новому; там, где раньше стоял его закадычный друг и соперник в борьбе за трон, теперь он видел только жуткого, шатающегося мертвеца из тёмного металла.
Хекирот вновь обратился к вершителю.
— Спрошу снова, вы подтверждаете моё притязание на трон?
Метзой бросил непроницаемый взгляд на собравшихся воинов, лордов и преторианцев. Посмотрел на трупы рабов-иномирян у себя под ногами, а после опять на пустой трон.
Наконец он заговорил.
— Нормы воинского этикета соблюдены, — глубокий голос резонировал в зале. — Триархические преторианцы подтверждают твою власть, Хекирот из династии Нефрехов. Веди этот мир на войну.
Раздался триумфальный смех Хекирота, громкий и долгий.
Выдернув из рёбер клинок и выронив его из пальцев, он сделал несколько размеренных, осторожных шагов в направлении трона, наслаждаясь каждым мгновением. Встав перед средоточием власти над анклавом Бор, он приказал Магадхским стражникам — нет, теперь уже Нефрехским:
— Включить голосферу.
Амонтар вздрогнул, когда по кабелепроводам в основании трона прошёл энергетический импульс, снизу вверх озаривший скелетообразного Хекирота бледным светом, отчего он стал выглядеть зловещее. Гиксос, который по-прежнему сидел на коленях перед кафедрой, зарыл лицо в руки, чтобы своим недостойным ликом не осквернить исходящее от нового регента сияние тщеславия.
Снова засмеявшись, Хекирот повернулся лицом к голосферическому полю.
— Верноподданные граждане Борзиса, вашего прежнего владыки больше нет. Я, Хекирот из рода Нефрехов, изгнал слабого Турахина, и теперь стою перед вами, как законный регент анклава Бор!
По всему миру громадная конусовидная проекция с его изображением появилась в каждом мавзолее, некрополе и районе памятников. Взгляды толп глупых простолюдинов и легионов солдат-дронов были прикованы к величественной, светящейся фигуре, которая обращалась к ним с тёмных небес.
Никто не мог не услышать распоряжения владыки Хекирота.
— К границам наших территорий подбирается зло, и я хочу, чтобы от него избавились раз и навсегда, прежде чем оно успеет бросить вызов вечному господству расы некронтир. Мы остановим продвижение чужеродных паразитов и не успокоимся, пока не приведём их к полному вымиранию.
Все как один, преторианцы, окружавшие трон, принялись бить себя кулаком по золотому нагруднику. Этот громыхающий и пугающий ритмичный стук только подкреплял силу слов Хекирота. Напуганный нарастающим звуком Улусех попытался перехватить взгляд Амонтара, но лорд Ксандерата более был не в состоянии даже на секунду вынести его облика.
Хекирот в этом время продолжал.
— И хотя влившиеся легионы Нефрехов малочисленнее, чем когда-то были, Борзис далеко не беззащитен. Триархические преторианцы долго хранили тайну этого мира, и теперь настало время высвободить его истинную мощь. Мы не нуждались в подобном опустошительном оружии со времён Войны в небесах, но теперь необходимые усовершенствования будут проведены…
Пока он говорил, его пальцы гладили красный драгоценный камень, установленный в том месте, где должно было находиться сердце. Он пульсировал в унисон с ударами преторианцев, и в самом его центре Амонтар уловил очень нечёткий образ мерцающей фигуры из ртути.
Она двигалась. Извивалась. Желала освободиться.
Всё ещё озаряемый туманным свечением голосферы, Хекирот заметил на себе взгляд Амонтара и пронзил его страшным и злобным взором. В тот миг, казалось, в колодце его ненависти нет дна.
— Вершитель Метзой, — прошипел он. — Готовьте мир-механизм.
Митчелл Сканлон
Навеки преданные
Это место называли Адским Болотом, и на то были веские причины. Арвус Дрел, бывший нотариус минорис планетарных архивов Его Превосходительства губернатора Арбенала имперского захолустного мира Байорис IV, к своему неудовольствию познал эти причины за три ужасных дня проведенных здесь. Три дня утомительных переходов от одного унылого болота к другому, а под ногами все время грязь, предательски затягивающая сапоги по самые лодыжки. Три дня, за время которых приходилось терпеть укусы мух се це размером с человеческий палец. Три холодных и сырых дня неудобств. Адское Болото, да и только. Дрел проклинал все это чертово место, дыша часто и прерывисто. Проклинал болота. Проклинал своих спутников. И больше всего прочего проклинал причины, побудившие его отправиться в столь грязное и отвратительное место.
Нотариус посмотрел через плечо на раскинувшийся ландшафт. Они потеряли след шаттла несколькими днями ранее, и Дрел ругался из-за того, что они не приземлились ближе к его намеченным координатам. Но непрочная поверхность болот была слишком мягкой для посадки громоздкого судна, и потому им пришлось оставить его на единственном безопасном клочке земли, какой только смогли найти. Оттуда и берет свое начало их долгий путь. Его взор устремился в небо. Сквозь расплывчатые рои москитов он мог видеть сам Байорис IV, висящий в космосе подобно серовато-синему шару. У него немного закружилась голова при мысли о том, что он стоит уже не на земле планеты, где прожил всю свою жизнь. Адское Болото было луной Байориса IV. Она была необитаема, опасна и не имела никакой ценности. Или, по крайней мере, так все думали. Никогда он не представлял, что однажды ступит на ее вонючую поверхность. Но вот теперь он здесь…
Сержант Ярл, командир взвода солдат СПО, приписанного для сопровождения миссии Дрела, взглянул на него и ухмыльнулся.
— Ха. Теперь у него лицо цвета прокисшего молока, друзья мои. Видя это, я бы сказал, что нотариус начинает мечтать о том, чтобы его нога никогда не ступала на поверхность болота.
Громадный дикарь Ярл, казалось, находил грубое и озорное развлечение в каждом его неудобстве. И не в первый раз Дрел ловил себя на том, что смотрит на толстую меховую накидку на плечах Ярла и желает того, чтобы какой бы невезучей зверушке это шкура раньше не принадлежала, она сражалась за свою жизнь лучше. Все же он был достаточно учтив, чтобы хранить свои мысли при себе. Вместо этого, состроив тусклую улыбку, он постарался ответить более вежливо.
— Ничуть, сержант. Хотя знаете, я надеялся, мы будем к этому времени ближе к нашей цели.
— Хехе. В таком месте, прогресс всегда идет медленно, нотариус, — пожал плечами Ярл. — Если вы знаете короткий путь в этот ваш потерянный город, то, я уверен, мы все будем рады его узнать.
Прикусив губу, Дрел ничего не ответил. Три дня в болотах сделали всех раздражительными, но сержант, кажется, находился в нормальном настроении, и Дрел знал, что лучше не рисковать, провоцируя Ярла и его людей. Волгары — это были кочевые воины из племени, живущего в полярной пустыне планеты, вероятно призванные в Силы Планетарной Обороны в наказание за невыплату десятины. Насколько Дрел был осведомлен, они были немногим лучше, чем варвары, и Ярл, будучи вождем некого небольшого клана волгаров, получил звание сержанта как знак своего статуса.
Вдалеке от цивилизованной жизни, к которой он так привык, Дрел сильно переживал из-за своей изоляции от остального мира. Он находился в компании людей, для которых жестокость была вторым именем, людей, которые, не задумываясь, прикончат человека, как если бы Дрел прихлопнул одну из этих проклятых мух се це. Но до тех пор, пока волгары исполняют приказ по защите его жизни любой ценой, он не собирается проверять, насколько они преданы. Уж тем более не там, где так много болот вокруг и где можно спокойно избавиться от тела. И особенно он не собирается этого делать в том случае, если они когда-нибудь узнают, как их одурачили.
— Нотариус снова замолк, Ярл. Видать, он не знает коротких путей. Или он просто так наслаждается прогулкой по болотам, что не хочет, чтобы она кончалась.
Эту шутку отпустил солдат Скег, седеющий ветеран, чьи искусно сделанные татуировки на лице неудачно скрывали безобразные черты лица. Все волгары одевались схоже, их безобразные лица жителей севера были искрашены черно-голубыми дугами и завитками, словно к ним прикоснулись пальцы какого-то варварского бога. Но в сердцах Дрелу пришлось признать, что его отпугивала не только их вонь. Будучи не самым крупным, не самым сильным из мужчин, он чувствовал себя карликом по сравнению с сопровождающими его людьми, физически явно его превосходящими. Это были крупные мужчины, все мускулистые, широкоплечие и медведеподобные, на полголовы или еще выше, чем он. И в то время, как он спотыкался и мучился, волгары, казалось, были невосприимчивы к любой трудности.
Когда они спускались по грязной и заросшей тропе, случилось это. Один из волгаров повернулся к нему с сардонической улыбкой на лице, без сомнения готовый сострить очередную варварскую шутку, когда возникло ощущение того, что вдалеке произвели выстрел и воздух немного загустел. Слой за слоем, за один удар сердца, лицо солдата испарилось прямо на глазах испуганного Дрела, обнажив сначала влажные красные мускулы под кожей, а затем сверкающую белую кость самого черепа. На мгновение пустые глазницы черепа уставились на него, идиотская ухмылка так и осталась на безгубом рте. Обнаженный позвоночник торчал из неповрежденной плоти туловища солдата, словно это был ненужный мужской костюм, который скелет собирался снять. Потом плоть и кость точно также превратились в дымящуюся груду человеческих останков. Хотя Дрел должен был тогда закричать, более неотложные дела перевесили страх от увиденного отвратительного зрелища. Заметив движение в зарослях высокого камыша на другой стороне тропы, ему пришлось принять нежеланную мысль о том, что он сам вероятно станет следующим.
