Анатоль Нат - Приключения Димки Петрова...

А кто ж её помнит то, тропу эту. Тогда всё было как в тумане. Шёл — ног под собой не чуя. Теперь вспоминай, не вспоминай, а память такая странная штука…. Нечего, выходит ему помнить.

Что делать? Попробуй сейчас вспомни ту тропу. Невозможно! Совершеннейше невозможно. Хотя, если попытаться… Если, господин Димон даст ему шанс…. Хоть малейший.

Сотник совсем приуныл. Открывшиеся было перед ним радужные перспективы, когда он думал что избежал петли, стремительно убывали. Надо было чем-то заинтересовать командира уничтожившего пиратскую лодью отряда. Но единственное что приходило на ум одни трактора. Но на кой они кому нужны, сотник совершенно не представлял. И чем больше размышлял о том, тем больше беспокоился о своей будущей судьбе.

Ну в самом деле, не заинтересует же их возможность нападения на лагерь добытчиков металла самого Подгорного князя. Не самоубийцы же они.

— "А почему, собственно, нет? — снова пробил его холодный пот. — Его дело сказать что знает. А принимать решение — нападать или нет — это уже вне его компетенции. Это пусть решает местное руководство".

"Так тому и быть. Расскажу всё, выложусь до донца. Чтоб лично ко мне не было ни малейших претензий. А там пусть решают сами.

И про то что пираты знали имя начальника каравана добытчиков, тоже скажу. Будь что будет", — пришёл он к окончательному решению.

Багровое солнце медленно опускалось в воду, удлиняя тянущиеся вдоль берега тени от деревьев и кустов.

Гур де Туар аккуратно, без всплеска приподнял над водой голову, осторожно выглядывая из прибрежных камышей. Следовало быть крайне осторожным. Он выжил. Выжил там где погибли все остальные. И не стоило искушать судьбу небрежностью, которая неизбежно привела б его на виселицу. На тот плот, что только что медленно проплыл мимо него вниз по течению, медленно раскачивая на волне тела повешенных.

Проводив взглядом плот со страшным грузом, перевёл его на недалёкую отсюда переправу левобережцев.

Сброшенный в воду с лодьи разорвавшимся рядом с бортом снарядом, Гур де Туар не стал по примеру других судорожно цепляться за свисающие как раз на подобный случай с борта канаты с узлами и не стал пытаться подняться обратно на борт.

Прикинув что до конца артиллерийской дуэли многое ещё может случиться, он стал осторожно выгребать к берегу, изредка подымая над водой голову чтоб хлебнуть глотка воздуха.

Хорошо что у него оказалась прекрасная подготовка пловца. Не зря в своё время он заплатил много золота инструктору по плаванию и не слушал молодых идиотов из своего племени, смеявшихся тогда над ним. Где они сейчас все — на дне рыб кормят. А он выплыл. Вопреки всем — выплыл и ЖИВ.

Ему предстояло сейчас решить что делать дальше.

Возвращаться обратно в отряд ему было нельзя. Теперь его уже точно не простят. И хоть вины его в разгроме лодий и нет, но никто на подобное не посмотрит. Не принёс бы весть, не сказал бы про этот богатый, жирный обоз — три лодьи трофейщиков были бы целы, а экипажи живы.

Гибели экипажей двух боевых ушкуев и лодьи приманки ему точно не простят.

Поэтому приходилось что-то решать.

— "Хотя, — серьёзно задумался ящер. — Причём здесь он. Это именно экипажи лодий перехватчиков оказались элементарно не готовы к подобному развороту событий и это именно они так преступно долго промедлили с ответным огнём. В результате чего теперь кормят раков и рыб на дне реки. А он, лично он, к выучке пиратов не имеет ни малейшего отношения. Как и к их разгрому. В конце концов, у них был собственный командир, Туару ни в коей мере не подчинявшийся.

И обвинять в разгроме его — высшая глупость.

Учиться стрелять надо было лучше", — мстительно подумал Туан о не справившееся со своим делом команде лодий.

Мысли скользнули в другую сторону.

Поставив всё на пиратов, своих бывших хозяев, и бросив коротышку с его теперь уже для него бывшими и недоступными подземными складами, он проиграл, лишившись там своей доли, так как сбежал предупредить своё прежнее начальство.

— "Что-то дороговато мне выходят встречи с этой компанией, — мрачно подумал Туан. — Надо или больше их не трогать, никогда, или раз и навсегда, окончательно с ними разобраться. Что нравится мне гораздо больше.

К тому же я, и только я сейчас ещё владею и ценнейшей информацией — где расположены те склады. А информацию ведь можно и продать. Хорошо продать. Тому, кто больше заплатит. И не только своему нынешнему и непосредственному руководству. Отнюдь нет.

И ещё такое соображение. Обоз нашего Димона ведь не разбит бы.

Поди теперь докажи кто именно слил на сторону сведения о складах. Да и наверняка теперь Димон захочет отыграться на коротышке и не будет молчать, где он разжился таким количеством дорогущего оружия".

Проскочила было мысль проследить за местом куда отправится обоз, и тут же ушла. Соваться на Левый берег после всего произошедшего мог только самоубийца. Гур де Туар самоубийцей не был. И шальная, случайная мысль была тут же задвинута в сторону, подальше.

Вспомнив на миг рвущиеся возле бортов лодьи снаряды, ящер вздрогнул. Ему вдруг стало плохо. Картина, всплывшая в памяти, была — незабываемой.

— "Наверняка будет теперь трепаться, — вернулся он мыслями к начальнику разгромившей их экспедиции. — А раз так, то за его болтовнёй и моя информация, вовремя доведённая до ушей "кое-каких заинтересованных лиц", останется незамеченной. Главное, на продаже секретов не попасться.

Почему-то мне больше нравится последняя мысль, — отметил он для себя.

А раз так, то и скрываться мне от своего бывшего начальства резона нет. Даже — наоборот. Похоже, я единственный кто выжил. И тем — ценен".

— "Умён, Димон, — мрачно отметил он для себя. — Умён, тварь. Всех свидетелей убрал. Даже работорговца, кого никто никогда на реке не трогал, и того зачистил. Теперь ничто и никто не свяжет его с этим убийством. Кроме меня".

Придя к окончательному решению Туан медленно погрузил голову под воду, так что ни одна морщинка не тронула вечернюю гладь великой реки и осторожно скользнул под водой в сторону. Впереди ему предстоял долгий тяжёлый путь к тайной базе пиратов на реке. Но перед тем, следовало бы подкрепиться.

Сладкий съедобный корень аира, в изобилии росший по берегам Лонгары, был в его положении лучшим выбором.

Набившиеся в командирский шатёр егеря мрачно смотрели на не менее мрачного Димона. Здесь собрались все, кто хоть как-то был причастен к руководству экспедицией. Решалась дальнейшая их судьба и кто чем будет дальше заниматься. Все молча ждали, что скажет Димон.

Рядом с ним толокся единственный оставленный в живых трофейщик, какой-то бывший сотник, по странной прихоти командира оставленный пока в живых, но оттого наверное ещё более омерзительный.

В то что тот никоим образом не был причастен к смерти их друзей, никого по большому счёту не волновало. Хоть показания остальных выловленных из воды пленных трофейщиков полностью обелили бывшего сотника, всё равно здесь и сейчас он был чужим. Здесь ему было не место.

Не то чтобы ему не верили, нет, не в этом дело. Тем более что и видоки из пленных трофейщиков полностью подтвердили его слова о непричастности к пиратской команде, но…, всё одно, не было к нему полного доверия. Чужой он был, как ни поверни, чужой.

А чужому веры нет.

— Выйди. Без тебя надо поговорить, — повернув в сторону бывшего сотника голову, сухо бросил Димон.

Дождавшись, когда за вышедшим из палатки сотником и скользнувшими следом двумя егерями охраны схлопнется входной полог, развернулся обратно, лицом к собравшимся.

— Ну вот, — тихо проговорил Димон. — Теперь, можно и говорить.

Первое. Дальше вы возвращаетесь одни. Без меня. Обоз, считай что уже полностью на нашей стороне и можно считать что экспедиция этого года полностью достигла всех поставленных перед ней целей. С чем вас, други мои, и поздравляю.

Заметив как по лицам собравшихся пробежала радостная волна предвкушения, понимающе улыбнулся.

— Да, — с улыбкой кивнул он головой. — Вы все прекрасно всё поняли. Да! Именно так. Поскольку уже по самым предварительным итогам нашей экспедиции можно сказать что все затраты, вкладываемые в поиск на Правом берегу, полностью себя окупают.

Даже более того скажу. Итоги нашей нынешней деятельности полностью перекрыли все предварительные расчёты и все надежды, с таким огромадным походом, что ни у кого из нас нет слов, чтобы хоть как-то оценить добытое в этот раз богатство. Расчётные суммы — просто безумные.

Но! — внезапно замолчав, Димон окинул всех присутствующих ехидно загадочным взглядом.

Но это ещё далеко не всё, судари мои. Хоть лето и кончилось, а пока что ещё тепло. И, следовательно, можно ещё чутка пошевелиться, дабы не утерять наработки этого года.