Отряд ликвидации (ЛП) - Торп Гэв
– А у Шеффера есть имя? – спрашиваю я их. – Типа тех, что я дал вам?
Они с полуулыбками обмениваются взглядами.
– Да, Последний Шанс, есть, – отвечает мне Квидлон, – Он сказал, что он – Полковник.
Характерно, думаю я про себя, киваю и закрываю дверь. В закрывающий зазор доносится отрывок слов Троста.
– … сегодня нам нужно выставить двойную стражу, – говорит он остальным. – Пока я сплю, не хочу, чтобы этот псих оказался где‑то поблизости.
Сначала я порываюсь открыть дверь и вбить этого болтливого придурка в палубу за такие слова, но затем быстро остываю. Сажусь на свою койку и не могу остановить наползающую на лицо улыбку. Я считаю, что это один из уроков, которые они никогда не забудут. Ложусь на койку и закрываю глаза, и жду, когда снова придет сон и кошмары.
РАНО СЛЕДУЮЩИМ утром Полковник присылает за мной охранника. Я спешно одеваюсь и следую за ним в комнату Шеффера. Он ждет меня там, несмотря на ранний час. Полковник безукоризненно одет, начисто выбрит, а в глаза ясность. Охранник без слов закрывает за мной дверь.
Полковник смотрит на меня, пристально и очень долго смотрит, не моргает, а его взор сдирает слой за слоем с моей души. Я начинаю беспокоиться. Круглый шрам сбоку головы безумно чешется, но его взгляд помогает мне оставаться вытянутым по струнке.
– Еще одна ошибка, Кейдж, – медленно произносит он, – и я покончу с тобой.
Я ничего не говорю. Тут нечего сказать.
– Я буду как никогда раньше присматривать за тобой, – предупреждает он меня, его глаза не двигаются, – я не потерплю ни малейшей ошибки, ни единственного намека, что твое лечение было безуспешным. Я ясно выразился, Кейдж?
– Совершенно, сэр, – быстро отвечаю я, а мои кишки от ужаса сжимаются. Вот теперь начнется настоящее давление.
КОМНАТА для брифингов представляет собой половину амфитеатра. Все тридцать метров ширины заняты сотней скамеек на ступеньках, и все это опускается к полукруглому полу с похожей возвышенностью. На ней стоит стол, покрытый какой‑то комковатой тканью. Когда мы входим, Полковник своим присутствием, кажется, заполняет всю комнату. Пока мы спускаемся к нижним скамьям, все наше внимание приковано к нему. Остальные рядом со мной вытягиваются по стойке смирно напротив своих мест. Полковник взмахом руки разрешает нам сесть и начинает ходить туда‑сюда.
– До сего момента вас готовили вслепую, – говорит он нам, изучая своими ледяными глазами шеренгу, – теперь мы начинаем готовиться к заданию серьезно. Наша задача уничтожить командира чужаков, который причинил слугам Императора достаточно страданий, так же, как и своим собственным правителям. С их помощью мы проникнем на базу и убьем его.
Он сдергивает покрывало со стола и открывает масштабную модель причудливого здания. За свою жизнь я еще не видел более странного строения. Если я правильно рассчитал масштаб, исходя из размеров деталей вроде дверей или окон, это здоровенный купол, возможно достаточно большой, дабы вместить в себя небольшой город. Полковник снимает купол и отставляет его в сторону, открывается внутреннее расположение, которое разбито на множество огромных залов. Он подзывает нас посмотреть поближе. Залы странным образом походят на тренировочные ангары. В некоторых из них внутри небольшие модельки деревьев из джунглей, в некоторых подобие пляжа, другие представляют собой предместья Имперского города.
– Вот обитель нашей цели, – объясняет Полковник, – этот чужак происходит из расы, которая сама себя называет тау. У него непроизносимое языческое имя. Как уверили меня лексисты‑переводчики, приблизительно оно звучит как "Командующий Пресветлый Меч". В это время Пресветлый Меч фактически правит одним из миров тау, всего в паре недель перелета от системы Саркасса, что еще во владениях Империума. На протяжении нескольких лет, Пресветлый меч очень агрессивно рассылал флотилии колонистов в глушь вокруг системы Саркасса. Мы полагаем, что он намеревается захватить эту систему в следующие два или три месяца. Его вышестоящие, правители так называемой Империи Тау, очень мудро решили избежать кровавой и дорогостоящей войны с нашими силами и согласились на этот совместный удар.
Он делает паузу, дабы в наших головах в полной мере улеглась значимость сказанного. Эти чужаки, тау, помогают нам убить одного из своих собственных командующих. Или они по‑настоящему напуганы тем, что мы сделаем с их маленькой империей, если Пресветлый Меч воплотит свой безумный план, или они на самом деле не знают, что такое преданность своему собственному народу.
– Простите, Полковник? – Квидлон слегка поднимает руку. – Почему эти тау отправляют на задание нас, вместо того, чтобы просто отстранить командующего Пресветлого Меча или тайно ликвидировать его самим?
Полковник ждет секунду, возможно, его разум переваривает манеру Квидлона выстреливать слова.
– В отличие от нашего великого Империума, у тау нет Императора, чтобы сплотить их, – объясняет Полковник, сжав губы от отвращения, – насколько мы можем судить, они безбожники и поклоняются странной концепции, которую сами тау называют "высшим благом". Их империя, возможно, держится на гармонии между всеми аспектами, вместо высшего самопожертвования, которого требует от нас Император.
– И как вы можете понять, без такой направляющей руки, их империя очень хрупка. Любой намек, что их ложное "высшее благо" не работает, подорвет сами устои общества.
Они не могут признать перед своими гражданами, что один из командующих, в сущности, отступник. Одновременно, по тем же причинам, они не могут пойти на риск разоблачения попытки устранения командующего. Исходя из этого, мы подготовили отговорку, которая позволяет нам, посторонним, убить Пресветлого Меча, действуя как ренегаты, а не слуги Империума. Мы можем показать им официальные записи и представить доказательства, если это потребуется, которые говорят о том, что вы военные преступники.
– Это еще одна причина, по которой я использую отребье, как вы. Полуправда всегда лучше, чем откровенная ложь. Все это вместе означает, что против наших сил не будут приняты никакие ответные меры. Никакие ниточки не ведут к правительству тау или к лояльным слугам Империума.
– Очень хитро, – бормочу я, не осознавая, что произношу мысль вслух, пока меня не протыкает злобный взгляд Полковника.
– Ты хочешь что‑то сказать, Последний Шанс? – презрительно спрашивает он, уперев руки в бока.
– Да, Полковник, – отвечаю я, вытягиваясь и глядя ему прямо в глаза, – чужаки убивают чужаков, это я переживу. Мы убиваем чужаков, это я тоже понимаю. Но чужаки, помогающие нам убивать чужаков, вызывают подозрения. Кроме того, Полковник, мне все это слишком сильно напоминает Коританорум. Все эти внутренние распри, я имею в виду.
– Поверь мне, когда я говорю, что все это задание было досконально изучено со всех сторон мною и другими, – возражает он, глядя на всех нас, – мы были бы глупцами, доверившись тау, уж будь уверен. Однако возможность положить конец угрозе в виде Пресветлого Меча, который, по нашим данным всецело полон решимости, да еще и способен взять Саркассу, слишком хороша, чтобы пройти мимо. Поэтому мы выполним задание, но с осторожностью.
Он снова обращает свое внимание на миниатюрное здание на столе, и мы снова приближаемся.
– Это казармы и тренировочная зона, которые тау называют это боевым куполом, – информирует он нас, наклоняясь вперед и упираясь руками в стол, – он так же служит штабом командующему Пресветлому Мечу. В данный момент он просматривает свои силы на вновь колонизированных мирах вокруг Саркассы, но он проведет смотр своих пехотинцев в этом боевом куполе, прежде чем вернется к флоту вторжения. До парада и после, он будет в недосягаемости для нас или наших союзников тау, так что нам нужно будет ударить, когда он прибудет для инспекции.
Я и пара других штрафников одобрительно киваем. Атаку, как эта, поверьте мне, а я делал такое несколько раз на Олимпе во время торговых войн, нужно делать неожиданной. Я не знаю насколько параноидальны и подозрительны тау в вопросах безопасности, но если у нас есть контакт внутри, то особых сложностей не возникнет.
