Шон Уильямс - Необузданная сила
Воздух начал наполнять комнату. Хрипы из респиратора Вейдера ослабли.
Он повернулся к голограмме Императора и выпрямился во весь рост, держась одной рукой в черной перчатке за горло.
— Дело сделано, — сказал он холодным, тяжелым тоном.
— Ты ученик, Лорд Вейдер, — прорычал Император. — Ты мой слуга, мой телохранитель. Никогда больше не забывай своего места.
Вейдер склонил голову.
— Да, мой Учитель.
Голограмма Императора замелькала и растворилась. ПРОКСИ вернулся в нормальное состояние, выглядя ошеломленным и потрясенным. Вейдер проигнорировал дроида и подошел к одному из целых иллюминаторов. Он стоял, вглядываясь в пространство, где безвольное тело его ученика безжизненно кувыркалось в вакууме, окруженное облаком из осколков траспаристила.
Юнона закрыла рот рукой, не осознавая этого. Старкиллер не сделал ничего, кроме исполнения приказов, совершенно как и она на Каллосе. Его предал, буквально выражаясь, ударил в спину тот, кому он больше всего доверял. Это было нечестно.
Звук открывшейся двери в ангар сопровождался звуком ботинок бегущих по направлению к кораблю. Слишком поздно она закрылась на корме и сфокусировалась на своих собственных проблемах. Взвод штурмовиков с Имперского корабля взломал замок тайного входа «Блуждающей Тени». Они могли придти только за ней.
Ее серде молотом стучало в груди. Встав, она привела в порядок свою черную униформу. Убедившись, что бластер надежно спрятан, Юнона опустила трап. Вздохнув полной грудью, она пошла навстречу своей судьбе.
Часть 2. «Эмпирикал»
Глава 10
Смерть была совершенно не такой, как он ожидал. Он знал о ней с самого начала, хотя его осведомленность была несколько урывочна и неопределенна. Его сознание уходило и возвращалось волнами: приливы и отливы в нескончаемом потоке. Он тонул и всплывал по прихоти сил, с которыми не мог соперничать. Все, что ему оставалось — плыть с ними и надеяться, что смерть не будет такой вечно.
Количество боли удивляло, учитывая, что его тело уже не существовало, рыская по границам сознания как напоминание чего-то важного, что он забыл. Было ли это неким наказанием за действия, совершенные в его жизни? Или джедаи, которых он уничтожил, пользуясь большими привилегиями в загробной жизни, мстили ему?
Это глупая мысль, сказал он себе. Независимо от того, существовала ли загробная жизнь или нет, ни для кого не могло существовать никаких привилегий. Не по результату, но по сути Светлая и Темная сторона Силы были равны. Джедаи могли мучить его не более, чем он их.
Здесь были также голоса и видения. Их было сложнее осознавать. Некоторые звучали знакомо, как, например, голос ПРОКСИ, успокаивающий его, словно ребенка, также, как он делал много лет, до тех пор, пока ученик Дарта Вейдера не стал слишком взрослым для того, чтобы с ним нянчиться. Был и сам Дарт Вейдер, призывающий его принять свой страх, а не бороться с ним, и таким образом стать сильным, как скала.
Некоторые из его видений были воспоминаниями, когда он просил Прокси сковать его в темноте и отказывался от еды и воды до тех пор, пока не соберет, используя лишь Силу, световой меч, лежащий перед ним в разобранном виде. Он провалил попытку, но в тех суровых условиях ему удалось найти силу отбросить ослабевшее тело и принять Темную сторону. Он возвращался к этому месту много раз после смерти от руки Дарта Вейдера.
В бесконечных циклах он чувствоал световой меч мастера, проржигающий его живот круг за кругом, и холод вакуума, высасывающий воздух из его легких…
Многие из видений, впрочем, были о вещах, которые он не мог увидеть, будучи живым, включая знакомых и незнакомых ему людей, и места, которые не всегда удавалось определить.
Он видел…
… Генерал Рам Кота в центре управления фабрикой по производству ДИ-истребителей на Нар Шаддаа. Его глаза не повреждены, поза с выпрямленной спиной свидетельствовала о недавней победе. Окруженный телами мертвых штурмовиков и стоящими сбоку вооруженными повстанцами, он деактивировал световой меч и начал отдавать приказы.
— Заприте командный центр и запустите этот голопроектор. Передайте всем отрядам рассредоточиться и преодолеть сопротивление.
— Есть, сэр! — Повстанцы разбежались по всем направлениям.
— Генерал Кота, он здесь! — воскликнул кто-то.
Кота быстро подошел к месту, где подрагивающее изображение появилось на вновь активированном голопроекторе. Он показывал приближающуюся «Блуждающую Тень». Увидев это, генерал хмуро улыбнулся.
— Итак, я наконец-то выманил тебя из укрытия… — и сказал подчиненному: — Уберите защитное поле от двенадцатого ангара и прикажите людям занять позиции.
— Есть, генерал. — Солдат покинул комнату, чтобы поспешить исполнить распоряжение.
Он видел…
… Каздан Паратус, вышагивающий на своих четырех металлических конечностях по разрушенному Залу Верховного Совета. Головы его манекенов с пустыми глазницами зловеще поворачивались, следя за его передвижением.
— Нет покоя, — прохрипел он. — Нет покоя никому из нас! Почему бы им не отвязаться от нас?
Он повернулся к статуе Мастера Йоды, как будто эта куча обломков дроида что-то сказала.
— Ну, мой друг? Что? Ах, да. Он воняет ситхом, верно. Но что он делает здесь сейчас? Разве я не достаточно страдал?
Параноидальный Мастер джедай продолжил расхаживать взад-вперед, передавая свой деактивированный меч из руки в руку, как будто споря, использовать его или нет.
Он видел…
… Шаак Ти глубоко в грибных лесах Фелуции. Прикрыв глаза, она наблюдала, как «Блуждающая Тень» скользит над головой, видимая немногим более, чем искажение на свету. Она нахмурилась и взглянула на молодую женщину-забрака, стоящую неподалеку, и также с беспокойством следящую за приближением космического корабля. Несколько воинов Фелуции охраняли их, безустанно наблюдая за деревьями.
— Дарт Вейдер нашел нас? — спросила девушка, с ноткой возбуждения в голосе.
— Возможно, — ответила ей Шаак Ти. — Собери свои вещи и спрячься, как мы тренировались. Не возвращайся до тех пор, пока я не позову тебя.
Гневный румянец выступил на девичьем лице.
— Но ты не можешь отослать меня. Позволь мне сражаться вместе с тобой!
— Против ситха-убийцы? Ты определенно будешь убита. — Шаак Ти подняла руку, дабы остановить ее возражения. — Пожалуйста, Мэрис, просто иди к могиле и жди моего зова. Я пошлю этого убийцу в Древнюю Бездну самостоятельно. Вскоре твоей силе еще представятся другие испытания.
С гневным выражением лица и слезами, бегущими по щекам, девушка повернулась и убежала в лес.
Шаак Ти наблюдала, как джунгли скрыли ее.
— Да пребудет с тобой Сила, Мэрис, — прошептала она.
Он видел прошлое. Он был един с Силой, а Сила видела все, чувствовала все, жила во всем сущем. Он вернулся к истоку реки, текущей через галактику, давая жизнь и сметая мертвое, когда оно умирало. Настоящее рухнуло, ткнув его лицом во все стороны его жизни. Он наблюдал за этим, приобретая новое понимание.
Некоторые фрагменты, впрочем, было гораздо труднее понять.
Он видел…
… Молодая женщина с грустными глазами стояла около большого эркерного окна, взирая на пейзаж с обнаженными лесами. Вдали линия огня тянулась прямо в ночное небо, к той точке на низкой орбите, где собралась группа маленьких огоньков. Где-то неподалеку дроид-астромеханик скорбно взывал к самому себе.
… грязный и оборванный человек сидел в углу укрытия, сделанного, казалось, целиком из кости. Маленькая галогеновая лампа сияла перед ним. Его руки свободно свисали, но запястья были крепко скованы электронными наручниками. Вонь сырого мяса заполняла воздух, заставляя его морщить нос в отвращении.
… Дарт Вейдер, чей бронированный жизнеобеспечивающий костюм разрывал плоть под собой в дюжине мест, стоящий посреди разрушений суровой битвы. Мертвые штурмовики, лежащие кусками на окровавленном полу, окруженные осколками разбитого транспаристила и исковерканного металла. Бывший Мастер положил руку на взорванный храм, дотронулся до видимых там звезд и пошатнулся.
— Он мертв, — с некоторым усилием сказал Вейдер, через хрип поврежденного респиратора.
Император вышел из тени, чтобы встать рядом с ним.
— В таком случае, теперь он сильнее, чем когда-либо.
Было ли это тем, что могло бы случиться, если бы он сопротивлялся Мастеру вместо того, чтобы беспомощно сдаться, в то время как вся его жизнь была перевернута вверх ногами? В своем смертном состоянии полусознания бывший ученик не мог ответить. Он мог лишь смотреть, словно размытую, обрывочную голодраму, в надежде, что когда-нибудь, возможно, когда у него появится больше фрагментов, в них начнет проявляться смысл.
