Митчел Сканлон. - Сошествие ангелов

Тогда, будто отгоняя свои грезы, Лев сказал:

– В любом случае, звезды недоступны нам, и поэтому мы построим свое будущее здесь, на Калибане. Однако, даже если мы ограничены в выборе нашего пути, мы не позволим ограничить и наш взор. Если мы только сумеем построить нашу жизнь на Калибане, без доступа к звездам, то мы сделаем этот мир раем.

Лев поднял руку, охватывая широким жестом ночной пейзаж темного леса и верхушек деревьев под стенами Альдурука.

– Это будет наш рай, Захариил, - сказал ему Лев. - Это - то, где мы построим новое, светлое будущее. Кампания против Великих Зверей - только первый шаг. Мы создадим Золотой Век. Мы сотворим мир заново. Будет ли это благородной целью для тебя?

– Да, мой лорд, - сказал Захариил, слова исходили из него почтительным шепотом.

– Цель, достойная посвятить ей наши жизни? - спросил Лев. - Я спрашиваю здесь и сейчас из-за твоей молодости. Именно молодые построят это будущее, Захариил. Ты дал обещание. У тебя есть потенциал, чтобы стать истинным сыном Калибана, крестоносцем, не только против Зверей, но и против любого зла, которое будет угрожать нашим людям. Является ли это достойной целью?

– Да, - ответил Захариил.

– Хорошо. Я рад. Я буду смотреть, как ты исполняешь обещание в последующие годы, Захариил. Как я сказал, у тебя есть потенциал. Мне будет интересно увидеть, как ты ему соответствуешь. Но, ты слишком долго уклонялся от своих обязанностей, мне кажется.

Лев склонил свою голову, будто вслушиваясь в звуки, исходящие из леса внизу.

– Я также должен возвращаться, ведь не очень то хорошо, если я отсутствую слишком долго. Люди замечают. Мое место в Ордене означает поддержание братских уз между рыцарями, поскольку это есть проявление мудрости и осторожности в делах ведения войны.

Мгновение спустя, Лев ушел, растворившись в башне, будто тень. Не было ничего эффектного или изобретательного в этом внезапном исчезновении, поскольку привычки к скрытности были у Льва оттого, что их мог иметь только человек, который рос в лесах Калибана одиноким ребенком.

С уходом Льва, Захариил посмотрел на звезды над головой.

Некоторое время он размышлял о том, что сказал Лев. Он думал о звездах, о Терре, о необходимости сделать из Калибана лучший мир. Он думал о Золотом Веке, который обещал Джонсон.

Захариил думал об этих вещах, и знал, что с такими мужчинами, как Лютер и Лев Эль'Джонсон, которые вели за собой остальных, Орден не мог не достичь этого утопического видения будущего.

У Захариила была вера во Льва.

У него была вера в Лютера.

Вместе, эти двое мужчин - эти гиганты, - могли изменить Калибан к лучшему. Он был уверен в этом.

Захариилу пришло в голову, что он был благословлен такой удачей, которую немногие люди имели в своей жизни. Никто не мог избрать эпоху, в которую они родятся, ту, где множество мужчин боролись в течение всей своей жизни, которая мало чем отличалась от жизни их отцов, но Захариил был везуч.

Он мог видеть, что родился во времена больших и важных изменений, времена, в которых человек мог стать частью чего-то большего, чем он сам, времена, когда он мог посвятить свои усилия в соответствии со своими идеалами и надеяться добиться чего-то реального своим успехом.

Захариил не знал точно, что скрывает будущее, он не мог видеть своей судьбы, написанной на звездах, но он не боялся того, что могло быть.

Вселенная казалась ему местом чудес.

Он смотрел в будущее и без страха.

Крестовый поход против Великих Зверей длился в течение всего следующего года, прежде, чем последний оплот монстров мог быть атакован. Плотные, запутанные и смертельные леса темного Нортвайлда оставались не очищенными от Зверей, это было единственным местом, в которое еще не вошли воины Ордена и его союзники.

Частично, это происходило из-за сложности создания любой организованной, систематической охоты в его глубинах. Большая часть леса была столь плотна, что теоретически являлась непроходимой для наездников, и даже выносливые воины Крыла Ворона не поехали бы в те места, если только это не приказали бы их магистры.

В пределах Нортвайлда существовали поселения, тяжело укрепленные деревни с высокими стенами, построенные на больших скальных равнинах или в глубинах широких холмов, но они были немногочисленными и находились далеко друг от друга, населяли их угнетенные люди, которые оплакивали свою участь, не осмеливаясь улучшить ее.

По правде говоря, реальной причиной, из-за которой крестовый поход еще не вторгся в Нортвайлд, была оппозиция Рыцарей Люпуса.

Благородное братство, известное своими учеными и большими библиотеками, Рыцари Люпуса открыто противостояли идеи относительно кампании против Зверей, и высказались против Лютера и Льва Эль'Джонсона многими годами ранее.

Одни из всех Орденов, кто голосовал против предложения Джонсона избавить леса Великих Зверей, Рыцари Люпуса отказались пойти за большинством, как только вопрос был решен. Вместо этого они начали воинственные выступления, угрожая начать свою собственную контр-войну против Ордена и его союзников.

В конце концов, Лютер предложил компромисс. Детали соглашения, которое он создал, никогда не разглашались, но какими бы ни были условия договора, Рыцари Люпуса отступили к своей горной твердыне в Нортвайлде, и не предпринимали никаких действий против Ордена.

В течение десяти лет, Рыцари Люпуса наблюдали из своей крепости, как кампания Джонсона одерживала победу за победой. Область за областью, леса Калибана были очищены от Великих Зверей.

Поскольку шли годы, и кампания приближалась к воплощению мечты Джонсона, большинство людей на Калибане ждали прихода Золотого Века.

Кампания Льва достигла ближних границ Нортвайлда и цитадели Рыцарей Люпуса, единственной нетронутой области Калибана, где все еще существовали Великие Звери.

Почти неизбежным было то, что, когда Орден войдет в Нортвайлд, начнется конфликт.

Группа вооруженных оруженосцев собрались в центре тренировочных залов, ставшие в круг и повернувшись лицом наружу, их мечи были подняты перед ними в защитной позиции. Захариил стоял в центре круга, спиной к спине с Немиилом, в то время как другая группа оруженосцев окружила их и наблюдала за упражнениями с мечами.

Брат Амадис медленно ходил вокруг, его руки были сцеплены за спиной, поскольку он наблюдал за последней тренировкой оруженосцев Ордена.

Оруженосцы, стоявшие вокруг, были приблизительно на год моложе, чем ученики, формирующие сам круг; все ученики были вооружены деревянными учебными мечами. Хотя и тупые, каждый из них имел твердый брусок в своей сердцевине, который мог причинить крайне болезненные ощущения.

– Вы обучались этому способу в течение многих лет, - сказал Амадис, обращаясь к младшим оруженосцам, - и вы оцените защитную мощь круга, но вы не оцените его символическую силу. Кто в пределах круга может сказать этим ученикам, почему мы боремся таким способом?

Как это часто случалось, Немил ответил первым.

– Стоя в кругу, каждый воин в состоянии защитить человека слева от него. Это - классическое защитное построение, которое используется, когда враг сильно превосходит по численности.

– Действительно так, Немиил, - сказал Амадис, - но зачем внутренние круги?

На сей раз ответил Захариил:

– Круг будет сильней, когда внутри него будет еще один круг. Это - старая боевая доктрина Калибана.

– Правильно, - сказал Амадис. - Идея концентрических кругов, каждый внутри другого, была основой для защиты всех больших и мощных крепостей-монастырей Калибана. Создавая внутренние круги, чтобы охранять и следить за более широкой группой воинов во внешнем круге, защита не может быть сломлена. Теперь атакуйте!

Младшие оруженосцы бросились на круг, их деревянные лезвия кололи и рубили в попытках дотянутся до старших ребят. Мальчики во внешнем кругу сражались хорошо, отклоняя удары нападавших с опытностью, которая приходит после длительного обучения в течении многих лет, но их превосходили по численности три к одному и поэтому некоторые удары неизбежно попадали в цель.

Захариил наблюдал, как сражение разворачивалось с хирургической точностью, поворачиваясь на месте с Немиилом, всегда спиной к спине, помогая отбивать любые потенциальные нарушения круга. Мечи сталкивались и гремели в течение десяти минут, но круг не был ни разу прорван.

Амадис выкрикивал имена, объявляя 'погибших' мальчиков, и те хромали прочь от круга, держась за ушибленные и сломанные руки, и уходили с позором те, из-за которых внешний круг плотнее сжимал ряды, чтобы удержать линию.

Захариил пригнулся и ударил, поскольку младший оруженосец угрожал им, и Немиил сделал то же самое сзади. Встреча продолжалась еще пятнадцать минут, без признаков прорыва порядков круга, и затем Амадис объявил окончание битвы.