Ник Перумов - Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

Принцесса успела подобрать стилет — он лежал, подле ее левой руки, но замахнуться им она уже не смогла. Фигура в черном оказалась прямо перед ней, спасения не было, как и в той страшной комнате, где погибли ее мать, братья и сестра, возле правой руки Арьяты сверкнул быстрый голубой взблеск, словно от обнаженного меча из драгоценной стали гномов. На сей раз Арьята смогла разглядеть очертания длинного клинка с узорной гардой — он по самую рукоятку ушел в грудь черного убийцы, на свою беду выскочившего прямо навстречу острию. А затем рука девушки сделала короткое и быстрое движение, один мощный рывок вверх — и труп с разрубленной грудью взмыл в воздух, с треском пробив крышу сарая. Меч исчез из руки принцессы, остальные трое в черном были уже совсем рядом, и тут она уловила яростный, хотя и молчаливый приказ, откуда-то извне пришедший в ее сознание: вверх!

Уже уцепившись левой рукой за край пролома, Арьята наугад отмахнулась стилетом, стараясь зацепить ближайшего к ней воина в черном. Враги отчего-то двигались замедленно и неуверенно, словно в густом киселе; короткий клинок принцессы прочертил кровавую полосу на груди одного из них.

Снаружи раздались чьи-то встревоженные голоса — и ночные убийцы сочли за лучшее тотчас ретироваться. Двое бросились в пролом вслед за Арьятой, один спрыгнул вниз и шмыгнул в открытые двери сарая. Трогвар остался лежать на сене внутри.

Арьята оказалась лицом к лицу с двумя противниками, однако теперь уже не она боялась их, а, напротив, они страшились ее. Они хорошо запомнили короткий и гибельный взблеск волшебного исчезающего меча в ее правой руке, теперь они понимали, как погиб их первый товарищ, еще там, в доме Гормли, — и явно колебались, не спеша броситься на девушку. Пожалуй, решись Арьята сама напасть на них, они бы отступили, однако принцесса сообразила все это слишком поздно. Вместо того чтобы сражаться, она опрометью бросилась к противоположному краю крыши, спрыгнула вниз и кинулась бежать, охваченная слепым, паническим ужасом. Двое в черном метнулисьза ней; спустя несколько мгновений из-за угла вывернулся и третий их сотоварищ.

Арьята бежала, чувствуя у себя за плечами саму Смерть. Плащ невидимости больше не скрывал ее, она вновь стала сама собой — юной перепуганной принцессой, раньше сражавшейся лишь только в зале для фехтования тупыми и легкими подобиями настоящих мечей…

Она не успела удивиться — почему убийцы, слуги этой неведомой Фельве, не схватили Трогвара, так и оставшегося лежать в сарае, если он был их главной целью? И лишь случайно взглянув на руки, она поняла, в чем дело. Возле ее груди клубился странный и плотный туман, со стороны — ни дать ни взять туго запеленутый ребенок… Чья-то сила вновь отвела глаза врагам.

«Колдовство!»— вздрогнула Арьята. Кто-то очень могущественный помогал ей в эту страшную ночь — оттуда, наверное, появился и чудесный меч, дважды спасший ей жизнь. И невесть откуда брались силы продолжать безумный бег по залитым тьмою улицам, хотя в былые дни принцесса не пробежала бы и четверти того, что одолела сегодня; и на перекрестках словно бы чья-то невидимая рука тянула ее свернуть то в одну, то в другую сторону…

И все же она мало-помалу начинала сдавать, ноги стали подкашиваться, дыхание сбилось, перед глазами мелькали красные круги. Собрав последние силы, она сумела еще раз свернуть на перекрестке налево… и оказалась перед несколькими десятками воинов городской стражи, построившихся в две шеренги подле своей кордегардии. Коренастый мужчина с длинным мечом на перевязи стоял перед строем и что-то говорил.

Арьята во весь дух промчалась мимо них; кто-то из стражников предостерегающе крикнул, поднимая копье, его товарищи с завидной даже для воинов личной королевской охраны резвостью наставили пики и дружно шагнули вперед, навстречу вынырнувшим из тьмы узкого проулка черным фигурам.

Столкновение было настолько неожиданно, что даже несравненные бойцы Фельве, казалось, растерялись. В руках у них тотчас же появились короткие прямые мечи, однако несколько драгоценных мгновений они лишь защищались — и принцесса оторвалась от них.

Но кровопролитная схватка с неожиданно озверевшими рыночными стражниками никак не входила в намерения тех, кто послал черных убийц по следам Арьяты и Трогвара. Хриплые вскрики и звон оружия на мгновение перекрыл тонкий и злобный свист: вняв некоему понятному им одним зову, воины в черном тотчас повернули назад и со всех ног бросились прочь тем самым проулком, из которого появились минутой раньше. Внезапная, вспыхнувшая без единого слова с той или другой стороны схватка прекратилась так же неожиданно, как и началась. Стражники застыли, ошеломленно вглядываясь, в темноту; древки копий у многих были перерублены.

Арьята миновала еще несколько поворотов, пока силы окончательно не оставили ее. Странно обострившееся чувство опасности подсказывало, что сейчас бояться нечего; согнувшись чуть не вдвое и прижимая ладонь к боку, принцесса жадно ловила ртом прохладный ночной воздух.

Когда багровая карусель перестала крутиться у нее перед глазами, девушка попыталась сообразить, что же делать дальше. Она не знала, что произошло с черными воинами, кроме лишь того, что на время они потеряли ее след. Оставалось только одно — вернуться к дому барона Вейтарна. Если Арьяте повезет, Трогвар должен быть еще там. О том, что три ее преследователя тоже могли вернуться, туда, Арьята даже не подумала.

Несмотря на то что она бежала куда глаза глядят, ноги безошибочно вынесли ее к дому барона. Все было пусто и тихо, лишь в окнах верхнего этажа виделся слабый отсвет горящих свечей. Калитка была не заперта, даже более того — распахнута настежь. Держа наготове стилет, принцесса прокралась внутрь сенного сарая. Пусто. Трогвар, ее крошечный братик, последний, кто остался в живых из ее родни, — Трогвар бесследно исчез.

И тут силы оставили Арьяту, она упала лицом в сено и горько, безутешно разрыдалась.

По улице, на которой стоял дом барона, медленно тащилась высокая, широкоплечая фигура. Тяжело раненный, Гар упорно цеплялся за жизнь — горные великаны куда выносливее даже самых сильных и стойких людей. Он шел, чтобы рассказать обо всем господину. По лицу его катились крупные слезы — их он никогда не знал и потому смахивал рукой с некоторым недоумением, считая тоже последствием своих ран. Великан бережно нес на руках безжизненное тело своей госпожи, доспехи Гара покрывали известка и кровь. Он шатался, но упорно продолжал идти. Его долг рассказать господину, Великан навалился плечом на плотно запертые по ночному времени ворота, глухо зарычал; стражник поспешил отворить створку, узнав верного слугу баронессы. Он впустил великана, взглянул на него повнимательнее, увидел страшную ношу — и кинулся сзывать подмогу.