Анатоль Нат - Бабье царство.
Была только одна проблема. Пленные не принадлежали городу. Ими владел тот самый шебутной клан, которого только что, буквально на днях как следует растрясли, ввергнув буквально в нищету.
— "Если, конечно, рассматривать время не в физическом, а в историческом плане, — ехидно прокомментировал сам для себя собственные мысли Голова.
— И если сейчас им сказать что у них отбирают ещё и бесплатную рабочую силу, благодаря которой они ещё хоть как-то держатся на плаву, неприятностей с кланом, думаю не избежать".
Да и ещё была одна проблема, как разобраться с которой Голова даже не представлял.
Деньги! Чуть ли не три с половиной сотни золотом — выкуп за пленных! Давать клану землян такие безумно большие деньги никто не собирался.
Стая волков почувствовавшая добычу не желала отпускать ничего из попавшего им в рот.
Проблема была лишь в том, как бы было обойти банк, через который пойдут деньги.
Все собравшиеся здесь прекрасно понимали что компания землян, получив такую огромную сумму, сразу же пустит их в оборот. А как они умело могли бы ими распорядится, все уже убедились на примере возникших словно из воздуха в городе золотых двойных ящеров.
Шороху тогда ни с этими двойными золотыми ящерами навели…
Так что, предоставлять такие прекрасные возможности для развития каким-то новичкам, никому из присутствующих не хотелось.
Этот клан уже доказал что умеет зарабатывать деньги. И давать ему ещё больше возможностей подняться, ни у одного из присутствующих сейчас на собрании не было ни малейшего желания. В новичках почувствовали конкурентов и готовы были давить их любыми способами.
Но вот — как дать чтобы не дать, да чтоб не возникло претензий с той стороны — было непонятно. Тут надо было думать.
Думалось плохо. Какое-то пиво и в этот раз получилось неудачное. После него жутко болела голова.
— "Эх, — мечтательно вспомнил он прошлогодний весенний конкурс. — Сейчас бы Ключовского, тёмненького, Васяткиного.
Да где ж его нынче возьмёшь. Всё эти земляне извели на какие-то свои нужды, или куда-то сбагрили, как некоторые товарищи последнее время тут упорно утверждают.
Вот же глупость, — мысленно посетовал Голова на людскую глупость. — Нашлись умники, говорят что Сидор нашёл какой-то новый проход под горами и теперь беспошлинно торгует себе в Приморье, минуя баронов. Правда, те же умники говорят что у него какие-то там большие проблемы, связанные именно с этим проходом. Так что, надо будет навести справки и выяснить поточнее, — сделал Голова себе зарубку на память.
Но в любом случае, давать им в руки такие деньги — лишнее.
Наверняка в этих разговорах что-то есть. Ведь ушёл же Сидор со своим другом Димоном в Империю ящеров торговать. Ушёл! А через Басанрогский перевал сведений что он там проходил — не поступало, — вдруг пришла в голову Головы нежданная мысль.
А на самом деле, — встревожился он. — Как это. Отсюда ушёл, туда не пришёл. А в Империи торгует? Деньги оттуда идут. И немалые, между прочим. Или всё же в Приморье? — озадачился он. — Надо разобраться. Ведь откуда то они набрали же целый сундук золотых двойных ящеров, новеньких к тому ж, словно только что из-под пресса.
И ведь не фальшивка оказались. Настоящие! Мы с Силой Савельичем тщательно всё проверили, чтобы самоделок не подсунули. А то ведь с этой компании станется. Паша их печатал же фальшивые серебряные монеты — печатал. Хорошо что вовремя за руку схватили, а то были бы у нас тут проблемы.
Кстати, — холодный озноб вдруг пробил Голову. — А ведь Паша так и не отдал нам свои матрицы, с которых штамповал серебряные монеты. Ни одной не отдал. А где они?"
Настроение резко испортилось. За общей какой-то суетой и ежедневной текучкой он совершенно упустил из виду дело с фальшивыми серебрушками. А теперь и спросить было не с кого. Ведь не с этого же их фальшивого казначея спрашивать, с Рафика Мурадяна. Появился на один день в городе, скандал поднял, по мордасам за свою наглость получил — тут же и убрался. Видать отправился искать доказательства гибели остальных членов Пашиной банды.
Ну-ну, — скептически хмыкнул про себя Голова. — Это какие же такие доказательства он найдёт. Ведь столько времени уже прошло, чуть ли не год минул, как Паша пропал, а никто ничего не знает. Ни слуху, ни духу.
Ну и слава Богу", — пришёл он к неожиданной мысли.
Союз Паши-ушкуйника с группой беспокойных землян ему никогда не нравился. И когда тот пропал, Голова вздохнул с облегчением. Ни к чему хорошему ни лично для него, ни для города такой союз бы не привёл. Слишком Паша был шебутная, беспокойная натура, некротимая.
Таких людей Голова отлично знал и не любил — с ними было одно беспокойство. А у него и своей головной боли хватало, связанной с огромным и своим клановым, и с городским хозяйством. Таких людей он старался от города отваживать. Жаль не всегда получалось.
Сильвестр Андреич прищурился на жаркое весеннее солнышко, бьющее ему прямо в глаз сквозь стекло.
С приходом лютня, а потом и праздника весеннего равноденствия, белое, стылое зимнее солнце как-то сразу превратилось в настоящее пекло. На улице солнышко просто резало человеку глаза, ослепляя на белом, сверкающем льдистыми снежинами снегу.
Но в избе, с толстыми, тёплыми стенами из векового дуба, и с высокими и широкими окнами, установленными недавно из дорогущего тонкого и плоского стекла, купленного Сильвестром на стекольном заводе у Марка Склянского, да ещё за двойными рамами, оказывается было ещё хуже. Здесь сейчас было настоящее пекло.
Кто бы мог подумать что под обычным двойным стеклом, плоским, но с двойной рамой, может быть так жарко, словно в парной хорошо протопленной бани.
Голова, тяжело вдохнув густой, спёртый воздух, большим носовым платком с мученическим видом вытер обильно выступивший на лице пот. Надо же было ещё так тепло одеться, в самое настоящее шерстяное одеяло. Вот же идиот, не подумал. Нет бы взять лёгкую, льняную простыньку. Нет! Взял толстую, из шерсти горных яков. Хотел похвастаться, показать что у него и такая редкость есть. Идиот! Но кто ж знал что за этими стёклами на солнце так жарко.
Идея с установкой таких высоких и широких окон, как предложил и претворил в жизнь его друг Сила Савельич, конечно себя оправдала, света в гостиной зале его терема стало значительно больше, но, боже ж мой, какая тут стала жара, в дополнение к привычной духоте.
Раньше хоть одна духота доставала, когда они тут так же вот засиживались за решением какого-нибудь срочного и животрепещущего вопроса. Теперь же к духоте добавилась ещё и безумная жара. И это зимой. Какой кошмар!
— "Хорошее Марк делает стекло, хорошее, — вынужденно констатировал Голова. — Хоть и жарко за ним, да и прекрасно видно с улицы всё что здесь происходит, но уж больно света много. Хорошо!
Надо будет и в зал Совета в Управе заказать у него такие большие стёкла, — принял он окончательное решение. — Плотники свои у меня есть, к лету, думаю, сделаем.
Будем сидеть при свете. А чужие пусть видят как наш город богатеет. Пусть завидуют".
Пьяные субботние посиделки в доме Головы города Старый Ключ, после роскошной головинской баньки, после купанья в ледяной проруби, в специально устроенном на заднем дворе для таких целей особой банной купальне, пусть и не каждую субботу, но давно уже стали в городе знаменитыми посиделками.
Два, три жбанчика дорогого хорошего пивка потом, да под вяленую корюшку. Две, три жмени солёного снетка, или, для разнообразия, под вкуснейшую, особого пряного посола жирную озёрную селёдочку с дальних подгорных ключевых озёр — давно уже стали для клана Головы знаковым, определяющим событием.
Да и не только для своих. И для остальной Старшины города, допущенной в узкий круг избранных, такие сборища давно уже приобрели своё особое значение, сразу устанавливая и показывая всем в городе высокий статут приглашённого гостя, и его истинный уровень в незримой городской табели о рангах.
Многие стремились попасть в узкий круг, да не всякого туда допускали.
Но и помимо этого, для очень многих в городе, этот день давно стал чуть ли не настоящим праздничным днём. Да-да, именно праздничным днём, который все терпеливо ждали неделю, а то и две и три. И который потом неизменно, из раза в раз с завидным другим постоянством нахваливали приглашённые гости, сразу после очередной посиделки с его пивком в узкой компании избранных.
— "Правда, пивко последнее время всё больше не его и не его пивоварен", — Голова привычно недовольно поморщился.
После того как прошлой весной на конкурсе пивоваров его сорта пива заняли первое место, а на самом деле, если уж положа руку на сердце и говорить по правде, одно из последних, с пивом у него не заладилось. Первое место на конкурсе по праву надо бы было присудить тогда ещё новичку в городе, Сидору с компанией, выставившем на конкурс бочки с молодым пивом дальнего родственничка Головы Васятки, из семьи весьма уважаемых и известных по всему их пограничному краю пивоваров, но… Тогда он откровенно сглупил. Упёрся рогом, мол, ничего не знаю, не по правилам и прочую какую-то чушь спорол. Вот и получил.
