Ник Перумов - Адамант Хенны

– Одинокий Остров…

Хоббит лишь краем глаза успел заметить хрустальные шпили, что парили, точно призраки, над серой землёй. На только что ярко освещённых набережных стремительно гасли огни. Остров явно готовился к отпору… ещё не зная, что на него никто и не думает нападать.

– Жаль, – отрывисто бросил Малыш. – Мне всегда хотелось заглянуть туда… посчитаться кое с кем из Дориата…

– Ты что, какой тебе тут Дориат! На Одинокий Остров ушли остатки нолдорцев, а Тингол – если ты о нём – давным-давно в Валиноре…

– А хоббиты? Они тоже там? – Фолко ни к кому не обращался, но Дух Познания отчего-то счёл нужным ответить:

– Едва ли. Их жизнь в Валиноре была долгой, но бессмертия они не получили. Они обрели лишь право уйти в тот миг, когда пожелают. Я не знаю, встретится ли тебе кто-то из них… Я смогу узнать это… но скорее мы сами попадём в Валинор.

Эрессея проплывала мимо, погружаясь в серую предрассветную мглу. Солнце поднималось над горизонтом, поднималось – и никак не могло подняться.

Фолко чувствовал, что вторично взглянуть на эти берега ему уже не суждено. И невольно он пожалел о пропавшем даре Древоборода… даре, которым ему так и не удалось как следует воспользоваться. Видно, Старый Энт тоже что-то провидел… и старался помочь чем мог.

Курумо обрёл плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся из вида, а на западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские стены Чёрных гор. Великий Орлангур не сбавлял скорость.

…Старик со сломанным посохом в правой руке тяжело рухнул на доски палубы. С губ его срывалось нечто бессвязное. Казалось, он всё ещё пребывал в том страшном для него дне, когда Гэндальф Серый сломал символ его чародейного могущества, объявив Сарумана Белого лишённым цвета и исключённым из Ордена Истари.

– Эт-то что ещё такое? – не слишком почтительно осведомился Малыш, на всякий случай хватаясь за меч.

– Стойте! – воскликнул Фолко. – Сдаётся мне… Серый Вихрь!

…Долгие годы провел Курумо в облике пса, верой и правдой служа Олмеру. И, когда тот вышел из Двери Ночи, чья-то воля (теперь-то понятно чья) приказала ему неотступно находиться рядом с прежним господином. Он тогда не мог понять зачем. Верно, Валары провидели, что такой, как Олмер, может им понадобиться… и он на самом деле понадобился. Кто знает, для того ли пощажён был Злой Стрелок, чтобы добыть Адамант, или для иного? Не ведомо…

А когда его, Сарумана, убивали в очередной раз, всё равно было очень больно. Миллог оказался удивительно живучим – его рука нанесла удар, когда шея его уже превратилась в кровавое месиво, перемолотая зубами пса-Курумо…

Но дух вторично убитого соперника Гэндальфа не покинул пределов Средиземья. Удержанный могучей магией Великого Орлангура, он остался. И невидимкой неслышно ступил на палубу «Скопы», чтобы облечься плотью вблизи Валинора.

– Будем драться? – деловито осведомился Саруман, подбрасывая и снова ловя обломок посоха. – У меня есть должники… там, за этими горами…

– Драться будем, только если припрёт, – буркнул Малыш.

– Там ведь… как-никак сам Махал… – в некотором замешательстве пробормотал Торин.

– Надеюсь, у него достанет ума остаться в стороне, – ехидно заметил Саруман.

Эльфы угрюмо молчали. Даже принц Форве поник головой.

Они и не заметили, как впереди смутно замаячила громадная арка, что служила вратами гавани. «Скопа» ворвалась внутрь… и только сейчас Орлангур утишил свой полёт.

Вдоль причалов теснились корабли. Дивные, прекрасные корабли, прекрасные не украшавшими их драгоценностями, но пропорциями, линиями, грацией обводов; пирсы были пусты. Ни одной живой души. Очевидно, Телери покинули Лебединую гавань, повинуясь велению Валаров.

Никто не воспрепятствовал путникам спуститься на древние камни. Фолко во все глаза смотрел по сторонам. Сердце его колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Он в Валиноре! В Валиноре! Он увидит это чудо из чудес… и, быть может, сложит здесь свою голову.

Орлангур как мог быстро освобождался от хомута.

– Вперёд! Мешкать нельзя. Путь до Двери Ночи неблизок.

Бесчувственного Олмера несли на носилках Санделло и Оэсси. Никого иного к господину и отцу они не подпустили. Руки Злого Стрелка по-прежнему сжимали Чёрный меч.

Зловещая тишина встретила отряд. Они миновали улицы портового города – и хоббит захотел умереть, потому что, казалось ему, никогда уже он не сможет жить, не созерцая эту красоту. Сады и дворцы, дворцы и сады – казалось, что каждый эльф здесь живёт, как король.

Саруман что-то бормотал, со злобой кидая взгляд то на один дом, то на другой.

– О Великий! – не выдержал он наконец. – Позволь мне…

– Нет! – от громоподобного рёва Дракона, казалось, сейчас расколются и рухнут тонкие шпили. – Мы пришли сюда с миром. Если на нас нападут – будем драться. Но только если нападут!..

Курумо пожевал губами, и Фолко разобрал часть фразы, произнесённой им себе под нос:

– А малая толика Огня Ортханка тут бы не помешала…

Город остался позади. Великолепная дорога, окружённая вечнозелёными зарослями, вела дальше на запад – через проход Калакирии к Тириону на Туне. Неусыпная стража должна была стеречь этот проход… но отряд продвигался беспрепятственно.

Пелори потрясали. Их гладкие, словно из стекла, стены возносились на головокружительную высоту. За спинами пришельцев разгорался восход, и длинные тени торопились впереди них. Отряд по-прежнему окружало страшное, звенящее безмолвие.

– Похоже, Валары выполняют условие, – выдавил из себя Торин. Из-под шлемного налобья по лицу гнома катился пот, хотя вокруг царила приятная прохлада.

– Валары никогда не выполняют ничьих условий, – возразил Великий Орлангур. – Они ставят их – другим. И раз они бездействуют, значит, всё идёт согласно их плану. Кстати, вы помните о том, что Барда и Манве видят каждый наш шаг и слышат каждое наше слово?

– А чего нам бояться! – храбрясь, заявил Малыш. – Мы ж не воевать пришли. А если бы нам ещё и пивка выставили – я бы хозяев здешних и вовсе зауважал!

Они шли – но силы не убывали, и длинные лиги казались короткими. Миновали Тирион на Туне – но пуст был прекрасный город, и алмазная пыль его дорог ложилась им на сапоги. Фолко прикрыл глаза ладонью – эта красота, казалось, убивала.

– Теперь я понял, отчего сюда не допускали смертных, – прошептал он. – Не следует нам видеть эту красоту, ведь равной ей мы никогда не сможем создать…

– Х-хе! Ошибаешься, – с прежней ехидцей заметил Саруман. – Будучи в мире, не могли не знать Валары, что смертные станут тянуться к Западным Пределам. Для себя создавали они уютный Валинор, словно простые люди, отделывая жилище по своему вкусу. Но забыли, что они НЕ люди. И НЕ эльфы. И даже НЕ Майары. Вот и сотворили… запредельное. А раз запредельное – значит, и запретное. А раз запретное —…ну, ты и сам знаешь, чем кончил Нуменор.