Анатоль Нат - Долгое путешествие на Юг.

— Это, как раз, не проблема, — заметил, входя в комнату Ли Дуг. — Этот ошейник можно выполнить из чешуйчатой брони, стеклянной, что вы же сами и делаете. Сделать, как часть защитного комплекта, защищающего шейную область, а внешне это будет как бы настоящий рабский ошейник. Никто и не догадается. Так что проблем с походом я не вижу.

— Что это с тобой, — удивлённо уставился на него Ван. — То орал во весь голос на каждом совещании, что их надо всячески оберегать, а то готов отпустить на край света одних одинёшеньких.

— Ну, допустим, не на край света, а совсем рядов, только в Приморье, и не одних, а в сопровождении пары сотен легионеров.

— Ч-чего?! — потрясённо уставился на него Сидор. — Пары сотен?! Ё-ё! — схватился он за голову. — Вы чё, нелюди, сдурели? — зашипел он от злости. — Где это видано две сотни рабов ящеров при десятке человеческих охранников?

— Да, — озадаченно посмотрел на него Ли. — Как-то не вяжется одно с другим. Две сотни до зубов вооружённых легионеров в рабстве у десятка хилых человечков.

Ладно, — обречённо махнул он лапой. — Пойдут два десятка легионеров. Я всё понял. Пойдут две боевые пятёрки от каждого клана. Самых….

— Самых невзрачных, самых маленьких и самых незаметных, — перебил его Сидор, недовольно глядя на разошедшегося Ли. — И не спорь. Они не должны выделяться на общем фоне людей. Самых, самых мелких подобрать, а то я тебя знаю, — крикнул он вдогонку тут же скрывшегося за дверью Ли.

— Как самим надо, так бросаются сломя голову, — недовольно проворчал Сидор, посмотрев на захлопнувшуюся дверь. — А как попросишь чего-нибудь для себя сделать, так вечно проблемы какие-то возникают.

Ну? — вопросительно глянул он на заглянувшего в комнату Димона. — Ты скоро освободишься?

— Свободен, — расплылся тот в улыбке. — Больше нам здесь нечего делать. Я к девочкам побежал, скажу, что мне надо бы на недельку, другую смотаться в Приморье. Они и не заметят, сочтут, что пошутил. А когда очухаются, поздно будет. Нас к тому времени и след простынет.

— Да, — задумчиво протянул Сидор, выходя вслед за ним в коридор. — Хорошо быть женатым, а холостым ещё лучше. Мне, по крайней мере, не надо ничего придумывать. У меня жены нет, де факто, а у тебя — де юре.

Ты можешь изменить это, а я нет, — философски заметил он.

Договорившись с ящерами, что время окончательного выхода они ещё дополнительно согласуют, Сидор с Димоном разбежались каждый по своим делам.

На следующий день, ближе к полудню, в землянку, где устроили баронессу, прибежал какой-то нервный Советник и, даже не поздоровавшись, прямо от дверей набросился на неё.

— Изабелла! — в ужасе прошептал он, аккуратно закрывая за собой дверь, ведущую в комнаты где жила баронесса. — Что, Вы, делаете? Зачем вы сказали Марье Корнеевой, что разрываете отношения с господином Сидором?

— А что? — враждебно посмотрела на него Баронесса. — Я должна всем врать, что он мой муж? Хватит с меня его домогательств.

— Эти его цветочки, — раздражённая баронесса выхватила из стоящей на столе красивой стеклянной вазы пышный букет полевых цветов и в раздражении бросила его в угол. — Эти его ежедневные букетики, приставания, слюнявые поцелуйчики, — раздражённая баронесса в бешенстве заметалась из угла в угол.

— В конце концов, барон, я Вас предупреждала, что если этот мелкий торгаш будет ко мне приставать, то Вы займёте моё место в его постели. Так что, вперёд! — раздражённо махнула она рукой. — Идите, и исполняйте супружеские обязанности. Хоть задом, хоть передом!

— Баронесса! — в ужасе воскликнул Советник. — Как вы можете так выражаться! И это баронесса де Вехтор? Наследница древнего рода?

— Как, оказалось, есть Вехторы и не наследники древнего рода, — ядовито ответила баронесса. — И с одним таким, мы имели несчастье связаться.

— Да что он такого сделал? — внезапно успокоился Советник, удобно устраиваясь за столом в углу землянки. — Чтобы так разозлиться, надо иметь очень вескую причину. Так, повторяю вопрос, что же он сделал такого, что вы на него так разозлились?

— Этот мерзавец посмел от меня направиться прямо в местный публичный дом к гулящим девкам. Я ему, видите ли, не даю! И эта пьяная скотина имела наглость, мне так в глаза прямо и заявить. Я ему что, шлюха? Вот я его и послала к местным потаскухам. А эта сволочь имела наглость, туда и пойти, и более того, провести там всю ночь. А под утро завалиться домой! Пьяным в дым! От шлюх, ко мне! Я значит, тоже такая же?! — уже орала, чуть не плача баронесса на Советника.

— Но в городе нет гулящих девок, — удивлённо посмотрел на неё Советник. — И нет публичных домов. Тут даже стриптиз, самый невинный, и тот под запретом. Более того, если бы кто-то посмел завести у себя что-либо подобное, его просто бы посадили на кол, или, в лучшем для него случае, просто повесили. Мне говорили знающие люди, что прошлого Городского Голову, только за один робкий шаг в этом направлении, только за попытку устроить весёлый дом для пришлых торговцев и прочего стороннего люда, повесили на главной площади. И он висел там чуть ли не целый месяц, обмазанный дёгтем. Так что, Сидору, даже если бы он и захотел, просто некуда было бы идти.

— Как это некуда? — растерянно посмотрела на него баронесса. — Да и не моё это дело, — снова вспыхнула она. — Есть тут шлюхи, нет тут шлюх, — гневно продолжила она, чуть запнувшись.

— Ну а что вы скажете на то, что возле него постоянно крутятся какие-то бабёнки. А он регулярно суёт им свои деньги, — обвиняюще глядя на Советника гневным взглядом, спросила его баронесса. — И не говорите мне, что этого не было. Я сама видела. Завёл здесь себе гарем, как какой-то боярин, так ему ещё и мало, меня хочет туда же пристроить?! А эти его отпрыски, — баронесса раздражёно передёрнула плечами, отвернувшись от Советника и уставившись мрачным взглядом в стену. — Только и слышно со всех сторон, Сидоровы дети, Сидоровы дети. Мундиры какие-то им шьёт. Меня пытался приставить к этому делу, мол, надо же и мне чем-то заняться, а не сидеть без дела.

— Это я-то должна заниматься его детьми? — гневно повернулась она обратно к Советнику. Сам настрогал, сам пусть и разбирается с ними. Но без меня.

— Дошло до того, что они нагло здороваются со мной, когда встречают на улице. "Здравствуйте, баронесса. Как поживаете, баронесса", — передразнила она кого-то ей явно неприятного.

Баронесса, нахмурившись, на минуту замерла, а потом обратно обрушилась на Советника с новыми упрёками.

— Или в банке, — возмущённо нахмурила она брови. — Как ни зайду, так обязательно встречу кого-нибудь из этих его содержанок. Так они у меня ещё имеют наглость спрашивать, где им тут получить баронское пособие.

— Баронское пособие выплачивается вдовам погибших в битве с баронской конницей, летом этого года на Девичьем Поле. Потому и называется баронским, — устало заметил ей Советник, глядя на неё с жалостью. — И к Вам, баронесса, не имеет никакого отношения. Если бы вы захотели немного поинтересоваться делами своего мужа, то для вас бы это не было такой неожиданностью, — заметил он удивлённо уставившейся на него баронессе. — А Сидоровы дети, это нечто вроде сиротского приюта для мальчиков сирот, оставшихся без отцов, после их гибели в боях с баронской дружиной и с амазонками. Причём, последнее время туда зачисляют вообще всех сирот, которых очень много в этом городе, где постоянно гибнут люди в стычках то с ящерами, то с амазонками.

— Здесь, вообще, очень высокая смертность. Особенно среди взрослого мужского населения. Так что нет ничего удивительного в том, что вы постоянно встречаете молодых вдов в доме своего мужа. Господин Сидор выплачивает им пособие по потере кормильца. Это здесь такая обще принятая практика для всех. И к его мифическим любовницам и содержанкам всё это не имеет ни малейшего отношения.

— Где же тогда он мог так напиться? — немного растерявшись от напора Советника, тут же вспомнила другое прегрешение Сидора баронесса. И тут же снова пошла в наступление, гневно глядя на него и уперев руки в бок. — Тоже скажете, что раз здесь нет шлюх, то и напиться негде?

— Вот с этим здесь запросто, — махнул рукой барон. — Тот же Сидор — производитель чуть ли не четверти всех запасов спиртного во всей округе. И самого лучшего спиртного, что здесь есть, заметьте баронесса. Так что ему нальют в любом кабаке, даже без денег, только за то что он почтил их своим присутствием.

— Так это что? — расширенными от ужаса глазами баронесса смотрела на Советника, яростно комкая расстеленную на столе скатерть. — Господин Сидор — водочный барон?!

— Что значит, водочный, — растерялся от неожиданности Советник.

— Ну…. Есть же мясные бароны, — баронесса в раздражении вскочила со своего места и забегала по комнате. — Это те, кто производит много мяса. Свинины, там, говядины. Есть лошадиные бароны. Это те, кто торгует и разводит лошадей. Тот же наш герцог барон Генрих фон Гарс. Так вот, по аналогии и получается, что господин Сидор — водочный барон. Тем более что по вашим словам он производит чуть ли не четверть всего спиртного в городе.