Джордж Мартин - Игра престолов (Книга I)

Редкие деревенские жители с тревогой поглядывали на сопровождавших кавалькаду лютоволков. Один даже в испуге выронил дрова, но по большей части здешний люд привык к этим зверям. Заметив юношей, они преклоняли колена, и Робб приветствовал встречных кивком, подобающим лорду. Ноги Брана не могли сжать бока лошади, и ему поначалу было несколько неловко, однако огромное седло с высокими лукой и спинкой оказалось удобным, а ремни, перехлестнутые через грудь и бедра, не позволяли ему упасть. Спустя некоторое время ритм поездки начал казаться вполне естественным. Беспокойство оставило Брана, и робкая улыбка выползла на лицо.

Две служанки стояли под вывеской «Дымящегося полена», местной пивной. Когда Теон Грейджой окликнул их, младшая девушка покраснела и прикрыла лицо. Теон пришпорил своего коня, чтобы догнать Робба.

— Милая Кира, — проговорил он со смешком. — В постели вьется, словно куница, а скажи ей слово на улице — розовеет как дева. Я не рассказывал тебе о ночи, когда она и Бесса…

— Помолчи, Теон, Бран слышит нас, — остановил его Робб, поглядев на брата. Тот отвернулся, изображая, что ничего не слышал, но он чувствовал на себе взгляд Грейджоя; вне сомнения, тот улыбался. Этот парень вообще всегда улыбался, словно бы сам мир вокруг был такой шуткой, которую понять мог лишь он один. Робб как будто восхищался Теоном и наслаждался его обществом, но Бран так и не проникся теплыми чувствами к воспитаннику отца.

Робб подъехал ближе.

— Ты хорошо держишься, Бран.

— Я хочу ехать быстрее, — попросил он.

Робб улыбнулся:

— Ну, как угодно! — и перевел мерина на рысь. Волки скользнули за ним, а Бран резко дернул поводьями, и Плясунья ускорила шаг. Позади закричал Теон Грейджой, загрохотали копыта остальных лошадей.

Плащ Брана раздувался и трепетал на ветру, снег бил ему в лицо. Робб уже ускакал вперед, но время от времени он оглядывался, чтобы убедиться в том, что Бран и все остальные следуют за ним. Бран вновь хлопнул уздой. И Плясунья скользнула гладким, словно шелк, галопом. Расстояние сокращалось, он догнал Робба на краю Волчьего леса, в двух милях за зимним городком. Братья далеко опередили остальных.

— Значит, я могу ездить верхом! — воскликнул Бран ухмыляясь. Ему казалось, что он летит.

— Мы могли бы посоревноваться, но боюсь, что ты победишь. — Голос Робба звучал непринужденно и даже шутливо, но Бран чувствовал, что брата что-то тревожит.

— Я не хочу скачек. — Бран поискал взглядом лютоволков. Оба исчезли в лесу. — А ты слышал, как Лето выл прошлой ночью?

— Серый Ветер тоже встревожен, — ответил Робб. Его желтые волосы взлохматились, рыжеватый пушок уже покрывал подбородок, он выглядел даже старше своих пятнадцати лет. — Иногда мне кажется, что они что-то знают… или ощущают… — Робб вздохнул. — Я никогда не могу понять, сколько можно сказать тебе, Бран. Жаль, что ты еще маленький.

— Но мне уже восемь! — обиделся Бран. — Восемь — ненамного меньше пятнадцати, и после тебя я наследую Винтерфелл.

— Да, это так. — В голосе Робба прозвучала печаль и даже испуг. — Бран, я должен кое-что рассказать тебе. Вчера прилетела птица из Королевской Гавани. Мейстер Лювин разбудил меня.

Бран ощутил внезапный ужас. Черные крылья, черные слова, как говаривала старая Нэн, и последние крылатые вестники доказали справедливость поговорки. Сначала Робб написал лорду-командующему Ночным Дозором, и птица вернулась назад с сообщением о том, что дядя Бенджен по-прежнему не нашелся. Потом пришла весть из Орлиного Гнезда от матери, но в ней не было добрых новостей. Мать не обещала скоро возвратиться, она только написала, что захватила Беса. Бран отчасти симпатизировал коротышке, однако имя Ланнистеров холодными пальцами прикоснулось к его спине. Он знал кое-что о Ланнистерах — такое, что следовало вспомнить, — однако как только Бран начинал задумываться об этом, его немедленно одолевало головокружение, а желудок сжимался в камень. Робб провел большую часть дня за закрытыми дверями в обществе мейстера Лювина, Теона Грейджоя и Халлиса Моллена. После этого по всему северу разослали гонцов на быстрых конях с приказами Робба. Бран слышал разговоры о Рве Кейлин — древней крепости, которую Первые Люди построили у Перешейка. Никто не говорил ему, что происходит, но Бран понимал — дела плохи.

Теперь прибыл другой ворон, а с ним новая весть. Бран решил надеяться.

— Быть может, эту птицу прислала мать? Она не собирается домой?

— Весть послал Элин из Королевской Гавани. Погиб Джори Кассель, а с ним Уил Хьюард. Их убил Цареубийца. — Робб подставил лицо снежным хлопьям, таявшим на его коже. — Пусть боги упокоят их!

Бран не знал, что сказать. Ему казалось, что побили его самого. Джори стал капитаном домашней гвардии Винтерфелла еще до его рождения.

— Они убили Джори? — Бран вспомнил, как Джори гонялся за ним по крышам. Он мог представить его шагающим через двор, в кольчуге и панцире, и на обычном своем месте на скамье в Великом зале, подшучивающим за обедом. — Зачем кому-то понадобилось убить Джори?

Робб молча покачал головой, в глазах его была заметна боль.

— Я не знаю, и… Бран, это не самое худшее: в схватке отец попал под упавшую лошадь. Элин утверждает, что у него раздроблена нога… и мейстер Пицель дал ему маковое молочко, но они не знают, когда он — когда он… — Топот копыт заставил его оглянуться на дорогу, на подъехавшего с компанией Грейджоя.

— Когда он проснется, — закончил Робб и, положив руку на рукоять меча, продолжил торжественным голосом лорда: — Бран, обещаю тебе, что бы ни случилось потом, я не позволю, чтобы это осталось забытым.

Какая-то нотка в его голосе еще больше испугала Брана.

— Что ты сделаешь? — спросил он, когда Теон Грейджой подъехал к ним.

— Теон думает, что нужно созвать знамена, — сказал Робб.

— Кровь за кровь! — Впервые Грейджой перестал улыбаться. Худое смуглое лицо казалось голодным, черные волосы почти прикрыли глаза.

— Только лорд может созвать знамена, — проговорил Бран. Снег повалил еще гуще.

— Если умрет ваш отец, — сказал Теон, — Робб сделается лордом Винтерфелла.

— Он не умрет! — завопил Бран.

Робб взял его за руку и негромко сказал:

— Не умрет, не беспокойся. Но… честь Севера теперь в моих руках. Расставаясь с нами, наш лорд-отец велел мне быть опорой для тебя и Рикона. Я почти взрослый человек, Бран.

Бран поежился.

— Мне бы хотелось, чтобы мать вернулась, — сказал он жалким голосом. И поискал взглядом мейстера Лювина; его осел рысцой одолевал подъем где-то вдалеке. — А что говорят об этом мейстер Лювин?