Сэнди Митчелл - Старые вояки никогда не умирают
В этот момент в лучах прожектора мазнуло движение вдалеке, словно если бы часть тьмы отскочила в сторону от конуса света.
Несмотря на то, что рациональная часть моего разума настаивала, что это всего лишь тени, что я видел в глубинах заброшенных торговых центров и ничего ужасного, я проверил тяжелый болтер и вставил первый патрон в казенник.
Я бы долго не протянул до почетной отставке, если бы позволил своей рациональности подавить
паранойю, и этот случай подтверждал, что исключений не бывает.
* * *
Когда мы доехали до здания некрополиса, оно оказалось на удивление элегантным, вместо чересчур изукрашенных каменных сараев, что я видел раньше в таких местах, куда судьба заносила меня по долгу службы.
Пропорции были правильными, оно заострялось кверху, резко очерченное крышей на элегантных колоннадах, кариатиды были украшены изображениями Его на Земле, которые благосклонно взирали вниз с карнизов.
Все здание было обложено белым мрамором, он, казалось, слабо светится в слабом голубом излучении звезд, и это неземное качество превосходно подчеркивало его мрачное назначение.
Некоторое количество склепов, намного меньше и намного дальше, я едва мог разглядеть их во тьме, намного менее украшенные, окружали главное здание, словно сервисные корабли окружившие космический левиафан, и вся эта картина значительным образом увеличила плохие предчувствия.
Кого предали земле в них[21], и как давно, оставалось только гадать, и лучше узнать это заранее, прежде чем столкнуться лицом к лицу с неминуемой опасностью.
— Давай по широкому кругу, — сказал я и помощник тут же подчинился, отвозя нас по длинной широкой дуге от зловещего скопления склепов.
Я таращился во тьму, ожидая в любой момент увидеть зловещие тени среди них, но все равно ничего не видел, затем Юрген внезапно дернул "Саламандру" в сторону кладбища.
— Нам придется проехать по углу, — сказал он, словно это было маленьким неудобством, — иначе застрянем в деревьях.
Я развернулся, вглядываясь вправо, вместо того чтобы приглядывать за некрополисом слева.
Я убедился, что ночь в той стороне темнее, звезды и городские огни были заслонены прочной изгородью растительности, которая возвышалась над горизонтом подобно низким грозовым облакам.
Держась за тяжелый болтер одной рукой, опасаясь еще одной внезапной смены курса, я взглянул на карту в книжке, сочтя что кусочек растительности на карте в графическом представлении был намного меньше, чем в реальности.
Проезд вел к воротам на другой стороне парка, который были относительно близко, но теперь нам нужно было пролететь мимо склепов, дабы попасть туда.
А значит придется замедлится, и в свою очередь мы станем уязвимы для атакующих.
(Почему нам не пришло в голову просто вернуться к месту, с которого мы въехали в парк, я не понимаю; все, о чем я думал в тот момент, что у нас мало времени и, что касается лично меня, я настолько опасался нападения, что думал только о том, чтобы доехать).
В темноте все еще не было никакого движения, так что я сложил руку[22], прося защиты Императора (несмотря на убеждение, что у Него и так дел по горло, еще не хватало приглядывать за моей жалкой шкурой, но никогда не повредит попросить), и сжал руку на гашетке тяжелого болтера.
— Вези нас! — приказал я, ощущая, что готов как никогда.
Юрген подчинился столь же флегматично, как делал что-либо еще, и рык нашего двигателя упал на октаву.
Мы замедлились и начали намного спокойнее катиться к низенькому скоплению окружающих склепов, яркий свет головных прожекторов подчеркивал каждую деталь.
Некоторые были почти древними, напоминание миру живых, которые все еще оплакивали усопших, другие были увиты мхом и цепляющимися растениями, которые карабкались по крошащимся иконам, а в некоторых случая полностью разрушали их.
- Упс, — произнес Юрген, когда ему не удалось заложить поворот, и мы боком врезались в огромный и внушительный мавзолей, что преграждал нам путь.
Гипсовый рокрит искрошился и отвалился, огромные куски отвалились с грохотов нам в пассажирский отсек, к счастью не задев меня, и какой-то особенно безвкусный херувим окончил жизнь под нашими гусеницами превратившись в каменное крошево.
- Лучше включить передачу ниже.
— Это будет благоразумнее, — сказал я, счистив пыль и голубиные испражнения с фуражки; за нами рухнула боковая стенка и все здание рухнуло подобно пьянице, который просто не мог устоять на оставшихся опорах.
Я почти ждал что все здание рассыпается в щебенку, но оно неким образом устояло, хотя сколько еще простоит после нашего отбытия лежало за гранью самых смелых предположений.
С хрустом шестеренок мы поехали со скоростью чуть выше пешеходной, часто сворачивая в самые широкие проходы между монументами.
По началу казалось, что война обошла стороной эту скромную обитель скорби и могил, пока не появились мы, но через несколько секунд я начал замечать повреждения на некоторых склепах.
Двери были выломаны, некоторые свисали с петель или шатались от ветра, Юрген явно тоже это заметил — он отхаркивал и сплевывал — явный признак его недовольства.
- Грабители могил, — произнес он тем же тоном, с которым говорил о еретиках.
- Будем надеяться, что так, — ответил я, осматривая следующий склеп настолько внимательно, насколько мог со своего места за лафетом болтера.
Насколько я могу судить, их взламывали снаружи, а не изнутри, ну хоть что-то.
— Тут должно быть много чем можно было поживиться.
По некоторым недоступным для меня причинам, огромное число богатых и влиятельных считали, что если они не могут взять с собой все, то хотя бы захватят то, что можно взять в руки, расточая при этом огромные деньги на орнамент и произведения искусств, дабы обставить свое последнее пристанище подобно будуару куртизанки.
Если Юрген и хотел ответить на мое замечание, то такой возможности ему не представилось, внезапно в свете прожекторов появилась бледная фигура, которая молчаливо, словно загипнотизированная, побрела в нашу сторону.
У меня не было ни тени сомнений, что это ходячий, в свете фар раны на его плоти, нанесенные зубами и когтями сородичей вырисовывались особенно четко, в некоторых местах торчали кости — мускулы вокруг или порвались, или же были обглоданы.
Безумное сражение, в котором погиб ходячий, мало что оставило на нем из одеяний, но свисающие лохмотья подсказывали, что усопший работал на какой-то низкой должности на мануфактории.
До того, как я успел разглядеть что-либо еще, Юрген пришпорил двигатель, и со слабым хрустом чудовищное создание исчезло под днищем "Саламандры".
— Кажется некоторые из них поднялись на ноги, — заметил мой помощник, словно вопрос был едва ли интересным.
— Этого точно хоронили не здесь, — отозвался я, игнорируя неприятную кучку плоти, что осталась у нас позади и рыская взглядом в поисках других. Но тогда что он делал здесь?
На этот вопрос вскоре я получил ответ, так как целая стая этих тварей появилась впереди, заграждая нам путь, подобно тем, что захватили нашу машину по дороге из космопорта.
"Саламандра" была на порядок крепче, не говоря уже о броне, и на сей раз мясная начинка могла сопротивляться.
- Огнеметы, сэр? — спросил Юрген, и я уже почти ответил утвердительно, когда во тьме нарисовалась громада склепа, изукрашенного сильнее чем остальные. Он преграждал нам путь.
- Болтер, — ответил я, — отдача от стены может накрыть и нас.
- Тогда болтер, — подтвердил Юрген, и нажал на гашетку главного вооружения крепкой маленькой машинки, раздирая наступающих ходячих на куски, в то время как я вертел лафетом, снимая по краям отделившихся от толпы.
Горстка выживших продолжала тащиться в нашу сторону, столь же беззаботная относительно судьбы товарищей, как наступающие тираниды, но только чтобы мучительно закончить свои жизни под вращающимися гусеницами.
- Мы задали им, — пока он говорил, повернул машину на девяносто градусов, так что мы поехали параллельно огромному склепу, и к моему невыразимому облегчению, впереди я увидел гравийную дорогу, которая была нужна нам.
- Будем надеяться, что так, — ответил я, но как только я произнес последнее слово, то ощутил, что что-то схватило меня за лодыжку.
Я взглянул вниз, один из ходячих, которого мы переехали, выжил, схватившись за крепление шасси "Саламандры" и пропустив рядом с собой гусеницы, и теперь же пытался влезать на борт.
Достав цепной меч, я чисто рефлекторно ткнул вниз, зубцы взвизгнули, когда вгрызлись в матово- черную броню.
Пальцы мертвеца не разжимались, и я пнул того по голове, бесполезно; мой ботинок врезался в кость с такой силой, что не перенес бы живой человек, но с мертвым такой фокус не удался.
