Анатоль Нат - Бабье царство.

— Что изменилось, Маня так и не поняла, но того, что увидел сам десятник, хватило ящеру для того, чтобы молча и безпрекословно подчиниться. И весь недолгий путь до их Совета, он старательно избегая даже приближаться к Машиной коляске, держась в самом конце отряда.

— Так, молча, они и добрались до того места.

— Представительство ящеров городские власти устроили хоть и на другой улице, но неподалёку от бывшей землянки Маши, или теперь барона Сидора. в самом глухом и самом, наверное, замызганном и грязном углу города. Наверное, из всех возможных, это было самое ветхое строение, которое только и смог найти Городской Совет для представительства ящеров в городе. Тем самым невольно показав своё истинное к ним отношение.

— Наверное, если бы можно было найти ещё что-нибудь, намного хуже, то нашли бы. Но, видимо дерьмовее ни места, ни самого здания у Городского Совета на тот момент не нашлось. Вот потому-то ящеры и перебивались, хоть ещё и во вполне целой и добротной, но уже достаточно ветхой избушке.

— Сказать, что их обоюдный визит не произвёл в Ящеровом Совете фурор, это, значит, не сказать ничего. Как только Машина коляска подкатила к скособоченному крыльцу, которое никто до сих пор так и не удосужился привести в порядок, как на сие косое произведение плотничьего искусства вывалился весь Ящеровый Совет в полном составе и в немом изумлении уставился на Маню с баронессой.

— Маша с Изабеллой, наверное, добрую пару минут наслаждались видом ошалевших рож ящеров, растерявшихся от неожиданности, а потом Маша, слегка прищурив глаза и насмешливо посмотрев на собравшихся, негромко поинтересовалась:

— Ну? И долго я буду сидеть в этой коляске? Сколько вы будете на меня пялиться? Может быть, вы всё же дадите мне возможность из неё выбраться, и не будете толпиться на крыльце, пуская от удивления пузыри и не пуская меня в дом.

— Госпожа банкирша, — мгновенно расплылся в льстивой улыбке Ли Дуг, первым пришедший в себя. — И госпожа баронесса, — с едва заметной заминкой, и значительно более холодным тоном выговорил он. — Мы рады вас видеть. Но всё же сразу хотел бы поинтересоваться, чем вызван ваш визит?

— Он столь неожиданный и необычный, — тут же зачастил он, поняв, что его слова можно двояко истолковать. И как радость от неожиданного визита друзей, и как нежелание их видеть у себя в доме.

— Чуть заметно улыбнувшись, и ничего ему не ответив, Маша медленно поднялась с дивана коляски, а потом степенно и не спеша, вышла из неё. Неторопясь, дождавшись пока выйдет из коляски и баронесса, они вдвоём поднялись на крыльцо. Пройдя по узкому тёмному коридору, Маша с Изабеллой попали в небольшую обшарпанную комнату Совета.

— Прошу прощения, Марья Ивановна, — рассыпался мелким бесом перед Машей Ли Дуг. — Прошу прощенья. Но, к сожалению, это единственное наше общественное помещение в этом городе, — с отчётливо проступившим в голосе фальшивым сожалением поведал он.

— Так всё-таки, — поинтересовался Ли Дуг, услужливо пододвигая Маше единственное в комнате роскошное кресло, и с умилением наблюдая, как она там с удобством устраивается. — Чем вызван ваш столь ранний и необычный визит?

— Чем же он так для вас необычен? — равнодушно поинтересовалась баронесса, стоя в дверях комнаты и окидывая беглым взглядом непритязательную обстановку. — Вполне рядовая инспекционная поездка к нерадивым плательщикам. Всего делов то.

— Какая? — неуверенно посмотрел на неё Ли Дуг, недоумённо переглянувшись с остальными членами Совета.

— Та самая, та самая, господин Ли, — покивала головой Маша. — Инспекционная, к нерадивым. И не делайте вид, будто ничего не понимаете.

— Должен признать, что мы действительно ничего не понимаем, — вопросительно взглянул на них Уно Бер, в настоящее время исполнявший обязанности Главы Сидорова клана, на период отсутствия и Сидора, и Ван Гур-Бера. — Какая инспекция? К каким неплательщикам? — недоумённо уставился на он Машу, как-то умудрившись одновременно с этим совершенно проигнорировать баронессу.

— Баронесса, бросив на Уно спокойный, равнодушный взгляд, прям как на заговоривший предмет мебели, молча прошла в дальний угол комнаты и, взяв там стоящий одиноко, даже на один только вид, хлипкий стул, со стуком поставила его рядом с роскошным креслом, предложенным Маше. Небрежно, однако, совершенно расковано, не обращая никакого внимания на изумлённо наблюдавших за её действиями ящеров, она преспокойно уселась на хлипкий, тут же жалко перекосившийся под её небольшим весом стул, издавшим отчаянный, пронзительный скрип, и недовольным, совершенно недружелюбным тоном, поинтересовалась.

— Где деньги?

— К-какие деньги? — глядя на неё расширенными от изумления глазами, слегка запинаясь от неожиданности, враждебно поинтересовался Ли Дуг. — Никто из нас у вас ничего не брал, не занимал, и вы нам ничего не давали.

— Где деньги, положенные Главе Клана на содержание, — презрительно глядя на то место где он стоял, словно в пустоту, холодно поинтересовалась баронесса. — Никак решили, что если Главы клана на месте нет, то можно и не платить? Не выйдет. Прошло уже достаточно времени, что вы находитесь здесь, в городе. Вы вполне уже смогли обжиться. Вот, — обвела она жалкое помещение презрительным взглядом, — даже домик себе во владение успели от города получить. Так что пришло время платить налоги. Раньше мы вас не трогали, принимая во внимание ваше тяжёлое, можно сказать бедственное положение, но теперь пришла пора вернуть то, что задолжали. И это касается всех вас троих, — закончила она, как будто заколотив последний гвоздь в крышку их гроба.

— Если бы в этот момент за окном прогремел гром средь ясного неба, то и тогда бы эффект, произведённый на ящеров, был бы не таков, как от короткой, эмоциональной речи баронессы. По ошарашенным рожам ящеров было отчётливо видно, что они просто поражены тем, что ЭТА кукла заговорила. И самое неприятное оказалось, что она врезала им по самому больному для них в настоящее время месту, по деньгам.

— Э-э-э, — замялся Ли Дуг, бросив в сторону баронессы косой, неприязненный взгляд. — Должен признать, что мы как-то упустили это из виду.

— Упустили?! — в один голос воскликнули баронесса с Машей, одновременно переглянувшись.

— Позвольте с вами не согласиться, — насмешливо прищурившись, баронесса посмотрела прямо в глаза ящера. — Это называется, вообще-то, по иному, — ядовито заметила она. — Это больше похоже на то, что вы отказываетесь платить.

— И потом, — плавным движением руки, Маша мягко остановила разгневанную баронессу. — Что это ещё за история с оплатой за охрану баронессы? Да ещё по расценкам, чуть ли не вдвое, превышающие действующие в городе?

— Это я к вам обращаюсь, Ли Дуг, — уставилась она ледяным взглядом на растерявшегося от такого напора ящера. — Отвечайте! На каком основании вы выставили счёт на оплату охраны баронессы? Да к тому же воспользовались тем, что на месте отсутствует её муж, барон Сидор де Вехтор! Никак решили дополнительно заработать?!

— Вот список всех ваших доходов за прошедшее время, — Маша выложила на стол принесённый с собой длинный перечень, составленный ею накануне. — Потрудитесь ознакомиться, проверить, и если чего не хватает, дополнить. Я уж тут по кланам не разделяла, так что вы уж, будьте так любезны, уточните кому из нас сколько положено, а потом нам доложите.

— По физиономии бедного Ли Дуга было прекрасно видно, что тот просто не знает куда провалиться. На скуксившейся роже ящера было аршинными буквами написано, что он совершенно не ожидал подобной реакции на свои поступки со стороны слабой, по его мнению, женщины, но одновременно на ней же и выступало полное нежелание признания своей вины.

— Однако же косые взгляды двух других присутствующих здесь ящеров, ясно давали понять, что все прекрасно поняли истинную подоплёку того, что жена главы одного и официальный глава другого клана так неожиданно, и так не вовремя, вспомнили о своих правах и положенных им процентах. И о том, что виновному ещё не раз придётся серьёзно пожалеть о том, что он вынудил женщин вспомнить об обязательствах по отношению к ним.

— Бедного Ли Дуга оставалось только пожалеть. Однако ни у одного из присутствующих не появилось даже мимолётной мысли о том. Крупные капли пота, выступившие на ящеровой роже, яснее ясного показывали, что он прекрасно понял значение косых взглядов, бросаемых на него товарищами, и в ближайшем будущем не ожидает для себя ничего хорошего.

— Уважаемая баронесса, госпожа банкирша, — неожиданно раздался голос молчавшего до того Уно Бера. — Мы прекрасно поняли суть ваших претензий, и обещаю, что не позже чем через пару дней мы разберёмся с произошедшим недоразумением. И со счётом на оплату услуг по охране и по поводу невыплаты положенных вам процентов. Включая и отсутствующего здесь господина Димона, конечно, — ящер низко склонил голову в уважительном поклоне.