Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 1: Другая половина моей души
Теперь он, наконец-то, повернулся, и посмотрел на ту, которая еще совсем недавно была самым сильным и уважаемым членом Совета. Но потом вдруг возник Старкиллер. Синевал не верил, что она действительно помогла ему совершить побег. Синевал не верил, что она действительно могла совершить предательство, перейти на сторону Врага. Синевал не верил, что все, что она делала, было продиктована чем-либо, кроме стремления сделать как лучше для Минбара.
Но Синевал верил, что честность в политике — это нонсенс, и еще он верил, что кого-то нужно принести в жертву во имя спасения всех.
Он сказал ей всего лишь одно слово. Одно простое слово.
— За-вален.
Когда он произнес это слово, его слуха достиг ответный всхлип отчаяния. Он расслышал бы этот звук, даже если бы вокруг грохотала неистовая метеоритная буря. Он никогда не сможет забыть его.
Всего лишь одно слово. «За-вален».
Отверженная. Тень, брошенная на Валена. Ни один минбарец не имел права смотреть на нее, говорить с ней, и даже произносить ее имя. Это было так, как если бы она вообще никогда не рождалась, не существовала, а то существо, что стояло перед ним, было не более чем тенью.
— За-вален.
Это сказал Калейн. Он бросил это еще более грубо, чем сам Синевал. Калейн верил тому, что говорилось об измене Деленн. Он верил потому, что Синевал убедил его в том, что это правда. Калейн занял то место в Совете, где раньше стояла она.
— За-вален, — сказал Хедронн.
Синевал не знал, действительно ли Хедронн также поверил ему, но это его абсолютно не волновало. Сам облик Деленн, — это тошнотворное получеловеческое лицо, — сделал достаточно, чтобы уничтожить ее в глазах Хедронна.
Слово пролетело по кругу.
— За-вален.
Даже Ратенн и Ленанн произнесли его, не глядя ни на что, кроме пола у себя под ногами.
Синевал поднял вверх руку и вперился взглядом в ее глаза. Он видел, как в них умирает, гаснет прежний свет мудрости и доброты. Да, он не должен был вообще смотреть на нее, но он был Великий, и он чувствовал себя вправе ломать одну традицию за другой.
— За-вален! — загрохотал его голос.
— Нет! — закричала она. Это было не просто слово, а крик отчаяния. — Нет! Послушайте меня! Вален был землянин! Они наши собратья! Они — другая половина нашей души! Они…
Два послушника выступили из темноты по знаку Синевала и грубо увлекли ее прочь. До слуха Синевала доносились звуки, очень похожие на рыдания.
Деленн теперь поняла, что случилось с ней, и Совет понимал это до конца. Сейчас эти девять человек больше, чем когда-либо еще, были во власти Синевала.
Но он уже утратил свою власть над ходом битвы.
Синевал был воин и командир. Он сражался со многими врагами, он много раз смотрел смерти в лицо, но никогда в его душу не проникал страх. За самого себя. Но вот страх за тех, кого он вел в бой… Он помнил имена всех, кто отдал свою жизнь, сражаясь за него. Было тяжело вспоминать их, но еще тяжелее было их забыть.
Он проиграл сражение. Для Синевала это было уже совершенно ясно. Они еще могли победить, но уже не здесь и не сейчас. Он чувствовал, что его рот словно наполнился горьким пеплом.
Он вошел в центр круга и широко распростер руки. Он закрыл глаза.
— Начать отход! — раздался его приказ. — Мы не можем добиться успеха. Отход на исходные позиции!
Слова «отступаем, уходим» застряли в его горле, и ему не хватило сил произнести их.
Калейн и Маток тут же начали отдавать приказы командирам флота, выделяя группы прикрытия, чтобы защитить отступающие корабли. Синевал не мог заставить себя прислушиваться к этому.
Победа была еще возможна. Она всегда возможна, покуда воин сражается до последнего издыхания. Но никогда еще она не была так далека от него.
* * *Она дышала все реже и тяжелее. Она из всех сил цеплялась за край приборной панели. Ее ноги подкашивались, а голова отказывалась держаться прямо.
— Корабль Теней уничтожен, сэр, — доложил майор Кранц.
Корвин не отрывал взгляда от Алисы.
— В данный момент непосредственной опасности нет.
— Хорошо, — подытожил Корвин. — Попытайтесь выйти на связь со всеми нашими уцелевшими Старфьюри. Сформируйте из них небольшую группу ближнего прикрытия. Как идет ремонт корпуса?
— Временная заплата на поврежденный сектор поставлена. Уровень девять пока отрезан полностью.
Корвин кивнул и вдруг рванулся вперед. Он еле успел подхватить Алису, — ноги перестали держать ее. Он осторожно опустил ее на пол. Ее глаза были закрыты, а дыхание едва ощущалось. Она выглядела так, будто только что пешком добежала с Земли на Марс.
— Сэр, как насчет капитана Шеридана?..
Корвин поглядел на Кранца.
— Нам едва хватает сил, чтобы защитить самих себя, майор. Если у нас получится, мы попытаемся вернуть капитана, но ни при каких условиях он сам не приказал бы нам рисковать кораблем и всей командой в глупой попытке спасти его жизнь.
Она так юна, — думал он. — Что делает Бестер, зачем он отправляет на войну тех, кто только начинает жить? Сам Корвин был старше, когда пришел на «Вавилон», но даже его все тогда воспринимали как ребенка.
Чего хочет добиться Бестер?
Битва на Втором Рубеже постепенно превращалась в запутанную бессмыслицу. Она начиналась так просто. Были минбарцы. Была Проксима-3. Остановить их, чтобы они не добрались до нее. Но тут возникли Тени и Бестер со своими тайными планами, и его телепаты повсюду. А потом прилетела штурмовая группа минбарцев, которая проникла на корабль и ушла, захватив и Сатаи Деленн, и капитана Шеридана. И еще на Корвина свалилась небывалая ответственность…
— А вы не припоминаете тот случай, когда вы сами нарушили приказ Правительства Сопротивления в глупой попытке атаковать минбарцев на их территории, чтобы спасти капитана Шеридана? — настаивал Кранц.
Проклятье! — подумал Корвин. — Откуда он узнал об этом?
Во всем громадном пространстве, где разворачивалась Битва, по всей видимости, присутствовало лишь два человека, которые были в курсе планов своего начальника, — Альфреда Бестера, эсквайра. Но капитан Ари Бен Зайн и его непременный спутник мистер Харриман Грей (P10) на радиосвязь не выходили. Может быть, это было следствием простой радиоинтерференции или каких-то помех. А может быть, очередной корабль Теней оказался для них последним.
И если это так, то многие вопросы остаются без ответа.
— Есть связь с «Озимандиасом»? — задал вопрос Корвин.
— Нет, сэр, — отозвался один из техников. Какая же у него фамилия? Гуэрра? Да, что-то в этом роде. — Ни звука.
— А что с «Вавилоном»?
Это было странно, если вокруг еще оставалось что-то, что можно было бы счесть странным. «Вавилон» был кораблем капитана Шеридана. После того, как он… был, в некотором роде, вынужден бежать с Проксимы, Бестер возвратил его Правительству Сопротивления. Корвин предполагал, что в следующий раз, когда ему придется увидеть этот корабль, его орудия будут палить по нему. В конце концов, ведь Правительство считало его и капитана предателями, сочувствующими минбарцам.
И вот теперь «Вавилон» нежданно-негаданно сражается, как и они, против Теней, которые, вроде бы, являются союзниками Правительства Проксимы.
Корвин давно отчаялся понять всю Вселенную. Он был бы счастлив, если бы ему удалось до конца понять хотя бы свой собственный маленький ее уголок.
Ресницы Алисы задрожали, и он встретил ее взгляд.
— Командор, — пробормотала она. Это был не ее голос, не голос той жизнерадостной молодой девушки, с которой они с капитаном разговаривали так недавно. — Ком…
— Они пока далеко, — сказал ее он. — Отдыхайте.
Она попыталась кивнуть в ответ, но у нее явно не хватало сил на это.
— Командор! — воскликнул вдруг Гуэрра, если его и в самом деле звали именно так. — Кажется, минбарцы отходят.
— Думаете, они намерены отступать?
— Возможно.
Корвин задумчиво мял лицо ладонью. Что в действительности минбарцы могут противопоставить Теням? В самом ли деле они отступают?
Или это просто какая-то хитрость?
— Следуйте за минбарцами, — решился он. — Но сохраняйте дистанцию, и если хоть один из этих здоровых паучищ покажется поблизости, удирайте со всех ног.
— Я… могу… — зашептала Алиса.
— Нет, — отрезал Корвин. — Вы не можете.
Он перевел взгляд на корабли минбарцев.
Где-то там… сейчас был капитан. Корвин думал о том, удалось ли ему уже убежать к этому моменту. Это ведь только вопрос времени…
* * *В камере было темно, но он и не думал, что будет иначе. Капитан Шеридан за долгие годы привык блуждать во тьме.
Когда это началось? Когда он впервые шагнул на эту затянутую мглой дорогу? В той камере, с Ивановой? В рубке «Вавилона», когда он убил свою жену? В момент своей яростной, безумной атаки на минбарские корабли у Марса?
