В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

— Ну вот и Грэхард заметил, — убито заключил Дерек.

Ему было крайне неприятно, что даже спустя годы воспоминания об Эсне так глубоко затрагивают его за живое.

Райтэн тактично промолчал, внутри себя размышляя, как бы изящно перевести разговор на какую-нибудь не столь драматичную тему.

Глубоко задумавшийся Дерек внезапно тихо рассмеялся и с какой-то дикой смесью восхищение и злости вдруг продолжил:

— Ох и звезданул он меня тогда! До сих пор не верю, что зубы сохранил, — он даже пощупал собственную челюсть и рассмеялся немного истерично, затем резко замолчал, впервые за разговор посмотрел прямо на Райтэна — остро, пронзительно, — и тихо заметил: — Вот, наверно, тогда я впервые и почувствовал себя рабом.

Задумался, сморгнул и добавил:

— Ладно, что звезданул, с кем не бывает? Он в ревности всегда соображал туго. — И с горечью пояснил: — А вот то, что я не мог звездануть в ответ — это уже совсем другая грустная история.

Вдруг он тихо рассмеялся своим мыслям и весело спросил:

— А интересно, что было бы, если бы я ему тогда дал сдачи? Увернуться-то я не успевал, а вот если бы ему — раз! — и он обозначил кулаком какой-то гипотетический удар.

— Судя по всему, он не обрадовался бы, — рискнул вмешаться в эти фантазии Райтэн.

— Ещё слабо сказано! — фыркнул Дерек. — Небось, на месте бы и пришиб!

Райтэн изобразил лицом крайнюю степень презрения, кою он считал подходящей для людей, которые позволяют себе такие фокусы, как бить тех, кто не может ответить. В его воображении фигура Грэхарда как-то резко потеряла большую часть своего сияния.

Дерек, которого воспоминания стали потихоньку отпускать, это выражение заметил и ухмыльнулся как-то грустно.

— Грэхард никогда не умел выстраивать отношения, — словно извиняясь за того, пояснил он.

Нахмурившись, Райтэн возразил:

— Тут дело не в умении что-то выстраивать, Дер. Я вон, — он развёл руками, словно приглашал полюбоваться его персоной, — тоже совсем не умею выстраивать отношения, если ты не заметил.

— Нашёл, с кем сравниваться! — отмахнулся Дерек. — Я человека деликатнее тебя отродясь не встречал!

— Деликатнее? — совершенно опешил Райтэн, не зная, смеяться или возмущаться, поскольку был привычен к славе человека весьма бесцеремонного и грубого.

Посмотрев на него растерянно, Дерек пояснил:

— Деликатность, Тэн! Ты, — он пощёлкал пальцами в воздухе, подбирая слова, и с сентиментальной какой-то улыбкой высказал: — Ты очень остро воспринимаешь понятие свободы, да? Не только своей. — Лицо его снова засветилось: — Ты очень аккуратно относишься к тому, чтобы ни в чём не нарушить чужую свободу.

Райтэн растеряно кивнул. Он так и не понял, причём тут деликатность.

— А у Грэхарда, — беспечно заключил Дерек, вставая со стола, — и представления-то такого не было, как чужая свобода! Он, точно, и осознать бы такую дикость не смог!

— По твоему описанию он выходит крайне неприятным человеком, — сдержанно отметил Райтэн, чувствуя иррациональное желание врезать этому непонятному Грэхарду так, чтоб в голове зазвенело.

Нетипичное для Райтэна желание, поскольку в мордобоях он не участвовал даже в детстве — сыну и наследнику правителя Аньтье не пристало, — а позже он в любой непонятной ситуации предпочитал дуэль.

Аккуратную, по всем правилам искусства, до первой крови и без членовредительства.

— Ну, почему сразу — неприятный… — задумался Дерек, подёргав себя за край бороды. — Впрочем, вы бы друг друга не поняли, это точно, — уверенно заключил он.

— А ты, значит, понимал? — с некоторой досадой язвительно переспросил Райтэн.

— Было бы, что понимать, — пожал плечами Дерек, чувствуя в тоне друга какие-то странные интонации и не умея их расшифровать.

Повисшее в кабинете молчание было довольно тягостным. Дереку казалось, что он сказал что-то, что Райтэна задело, но он так и не смог понять, что именно, и это его весьма угнетало. Сам Райтэн же, размышляя, встал, подошёл к окну, долго смотрел туда, прикусив губу, затем повернулся и безразличным тоном неожиданно заявил:

— Знаешь, иногда тяжело быть атеистом.

Брови Дерека поползли вверх. Столь резкий переход оказался ему совершенно непонятен.

Райтэн, меж тем, тихо и медленно продолжил озвучивать свои размышления:

— Ты его понимал, и ты всю жизнь бы провёл при нём, несмотря ни на что, если бы не цепь непредвиденных случайностей. Да даже если бы! — взмахнул он в воздухе рукой и горячо принялся пояснять: — Ты мог сбежать в Ниию, в Даркию, куда угодно! Да хоть и в Анджелию! — он рассмеялся и повторил: — Хоть и в Анджелию, просто не с Этрэном! Понимаешь? — пристальный мучительный взгляд. — Понимаешь, Дер? Сотни, тысячи случайностей! — он снова рубанул воздух рукой и тихо заключил: — И девяносто девять шансов из ста, что мы бы так и не встретились.

Дерек растерянно сморгнул; он никогда об этом не задумывался раньше.

В конце концов, он действительно бы предпочёл Ниию, если бы не удачно подвернувшийся корабль Этрэна.

— Я мог бы тогда назначить встречу не у Годэна, — отвернувшись к окну и сложив руки на груди, продолжал перечислять Райтэн, — или мы могли там же поссориться, или поссориться позже… И я не представляю… — и тут же перебил сам себя: — Точнее, слишком хорошо представляю. Всё могло бы быть так же — но без тебя.

Это прозвучало, определённо, как «и зачем бы оно всё тогда вообще — было?»

Не дождавшись продолжения столь патетично заявленной темы, Дерек вздохнул и признал:

— Ну да, верующему так-то проще. Я-то знаю, что Бог как-нибудь, да устроит, чтобы выпал тот самый единственный шанс, — улыбнулся он. — Даже если он единственный на миллионы, или вообще — невозможный.

— И ведь выпадает же! — резко повернулся к нему Райтэн.

В растерянном выражении лица его читался вопрос: есть ли хоть какое-нибудь рациональное объяснение тому, почему всё в жизни складывается так, как складывается?

Дерек пожал плечами и выдал то, что казалось ему глубочайшей банальностью:

— Мы никак не можем доказать, есть ли Бог или нет Его. Но, собственно, если мы верим, что выпадает именно тот самый шанс — получается, это и есть вера в Бога, да?

Для Райтэна это, определённо, не было банальностью, потому что он всерьёз задумался, и только спустя минуту ответил:

— Во всяком случае, жить в мире, где самые важные для тебя вещи зависят от тысяч никак от тебя не зависящих случайностей… — замолчал и с королевской интонацией через губу отметил: — Неприятно, да.

— Ну, — утешительным тоном протянул Дерек, — тут-то все эти случайности сложились весьма удачно, и, как видишь, я здесь! — с весёлым видом раскланялся он так, будто сам эти случайности и складывал.

Райтэн улыбнулся краешком губ, а потом вдруг спросил:

— А ты… ты никогда не сомневался?..

Он имел в виду, не сомневался ли Дерек в существовании Бога, и Дерек вполне этот вопрос понял. Лицо его помрачнело.

— Сомневался, да, — тягостно подтвердил он и пояснил холодно: — Война. Я не понимаю, Тэн.

На лице его застыло тяжёлое муторное выражение. Словно пытаясь стереть его, он провёл рукой по лицу, затем продолжил:

— Если Бог есть, как же Он допускает войну?

Перед глазами его стояли кошмарные картины его прошлого.

Досадливо нахмурившись — Райтэн не ожидал, что его вопрос вызовет такой пласт мыслей, — он напомнил:

— Войну создаёт человек, Дер. Свобода воли же. Насколько я помню, Бог, в которого ты веришь… — чуть улыбнувшись, он ввернул: — Весьма деликатен, да?

Несколько секунд Дерек смотрел на него с большим ошеломлением; затем рассмеялся.

— Ох, Тэн! — воскликнул он. — Впервые вижу атеиста, который так хорошо разбирается в богословии!

Райтэн усмехнулся вполне отчётливо и просто отметил:

— Должен же я знать, что именно я отрицаю, да? Иначе какой из меня атеист!

— Лучший на свете! — горячо заверил Дерек, как если бы в его глазах быть атеистом являлось весьма почётным званием.