Звездная ночь, звездное море - Хуа Тун
Неудивительно, что за обеденным столом он сказал: «Официально заявляю, что Шэнь Ло – моя девушка. И я сурово накажу любого, кто решит обидеть ее. Поэтому стоит дважды подумать, прежде чем замыслить что-нибудь».
В то время мне было неловко слышать такие грозные слова, но теперь стало понятно, что в них закладывался гораздо более глубокий смысл. Тритон предупреждал не только Бувэня и Буянь, но также Лянлян и всех, кто стоял за ней. А я-то думала, что это был теплый романтический ужин, за которым встретились старые и новые друзья… Из шести человек за столом, кроме меня и Ишэна, все остальные вообще не думали об ужине и не чувствовали той согревающей атмосферы.
Просто невероятно!
– Что теперь будет со мной? – горько спросила я.
– Бабушка надеется вернуть жемчужину Регулусу.
Я взглянула на скальпель на столе.
– Вы уверены, что сможете таким образом ее достать?
– Тысячи лет прошли с момента истории «Русалочки», знания и технологии ведьм значительно продвинулись, однако мы никогда такого не делали на практике – только в теории. Виолетта пока надеется на то, что ты добровольно вернешь ее.
Все понятно. Если им не удастся убедить меня отдать сферу души, то разделают прямо на этом столе.
– Цзюйлань в курсе, что вы задумали?
Лянлян ответила вопросом на вопрос:
– А ты как думаешь?
Я сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и молчала. Тритон определенно знал, что запланировал этот «ведьминский кружок», но с самого начала предупредил их о последствиях. Он даже специально приехал вместе со мной в Нью-Йорк, устроил грандиозный прием, публично сделал мне предложение и провел довольно формальную церемонию помолвки – вероятно, для того, чтобы Виолетта и другие знали, кто я.
В памяти всплыло воспоминание, как Цзюйлань сказал Виолетте и остальным: «Шэнь Ло – моя избранница и спутница жизни, и отныне мы будем делить все счастье и все страдания, которые уготовит нам судьба».
Тогда услышанное тронуло меня до глубины души, но истинный смысл тех слов открылся лишь сейчас.
Со слезами на глазах я рассмеялась. Уголки рта Лянлян слегка дернулись.
– К счастью, мне удалось убедить бабушку не идти на радикальные меры, ведь начальник не приемлет обмана.
– Разве ты не боишься гнева Цзюйланя, так обращаясь со мной?
– Боюсь. – Она посмотрела на меня, и на ее лице отразились смешанные чувства. – Но у нас нет выбора!
– Где он? Обследование Ишэна уже должно было закончиться.
Девушка встала. Не говоря ни слова, она подошла к операционному столу и нажала кнопку. Ставни медленно поднялись, и я увидела, что одна из стен стеклянная. Непонятно, зачем Лянлян это сделала, поэтому я в замешательстве смотрела на нее.
Когда жалюзи поднялись, я смутно разглядела в воде рыбий хвост цвета кашмирского сапфира.
Цзюйлань!
Никогда не думала, что снова увижу его на суше в форме тритона. Я забарабанила по стеклу руками и ногами, хотелось закричать. Вся комната представляла собой контейнер с тремя металлическими и одной стеклянной стеной. Это напоминало аквариум в Музее Мирового океана, где держат акул.
Высота «аквариума» достигала четырех метров, три из которых были заполнены морской водой. Нижняя часть тела Цзюйланя находилась в воде, и огромный голубой хвост гладким атла́сом мягко покачивался в ней. Верхняя часть тела висела над водой, голова опущена – мужчина явно был без сознания. Иссиня-черные волосы распущены и наполовину закрывали лицо, из-за чего не представлялось возможным рассмотреть его полностью. Железные цепи сковали тритону запястья, а руки сына моря были раскрыты на манер распятия, как у страдающих божеств из древнегреческой мифологии. Цепь змеей плотно обвивала тело мужчины и концами тянулась к углам «аквариума».
Как они посмели сотворить с ним такое?!
Я вскипела и резко встала. Бросившись на Лянлян, я попыталась задушить ее.
– Мы просто… следуем… приказу начальника, – хрипло сказала она, не сопротивляясь.
– Цзюйлань приказал вам так с ним обойтись? Понимаю, почему со мной так поступаешь, но с ним?! Вы же должны делать все во благо своего обожаемого Регулуса! Если уж умирать, то заберу вас за собой!
Глаза Лянлян стали мокрыми от слез:
– У Ишэна, как у его отца, высокая вероятность развития болезни – восемьдесят девять процентов!
Восемьдесят девять? Это все равно что сказать, что он обязательно сойдет с ума!
– Боссу нужно полностью обратиться, чтобы помочь Ишэну. После лечения вероятность упадет ниже шести процентов.
С одной стороны, я была рада за друга, но, с другой, еще больше разозлилась и спросила:
– Это способ отплатить ему? Или вы изначально хотели использовать болезнь Ишэна как предлог, чтобы заманить Цзюйланя в ловушку?
– Шэнь Ло, я люблю Ишэна так же сильно, как ты любишь Регулуса, – проговорила Лянлян, глядя мне прямо в глаза. – И начальник действительно приказал нам поступить так!
Я поверила ее словам и медленно разжала руки. Прислонившись к стеклянной стене, я внимательно посмотрела на Цзюйланя. Внутри «аквариума» света не было, и лишь благодаря внешнему освещению мне удавалось хоть что-то разглядеть. Сквозь стеклянную стену в полумраке кожа Цзюйланя казалась необычайно светлой, но железные цепи, сковавшие его, были черными как смоль. В водной ряби переплетались свет и тень, а цепи, казалось, превратились в бесчисленных ядовитых змей, которые опутывали пленника и душили его.
Я услышала, как легко звучит мой собственный голос:
– Но… зачем ему это?
– Начальник направил слишком много духовной энергии на лечение Ишэна. Точно так же, как человек, перенапрягший мышцы, неизбежно будет испытывать боль, так и босс испытывает боль от чрезмерного напряжения, и эта боль намного сильнее, чем мы можем представить. Регулус боялся, что потеряет контроль и разрушит лабораторию, поэтому мы взяли цепи из самого прочного титанового сплава.
«Чрезмерное напряжение?» – повторила я про себя. Цзюйлань, должно быть, очень мучился: места, покрытые чешуей, выглядят нормально, но передняя часть его тела, не защищенная чешуйками, была истерта цепями.
Вдруг я услышала голос Виолетты:
– Духовная сила детей моря тесно связана с их духовными сферами. Русалке или тритону, потерявшему свою жемчужину, намного труднее использовать силу. Никогда бы не подумала, что Регулус обладает талантом очаровывать пением… В ту ночь лишь с помощью энергии полной луны он смог завершить начатое, но вынес много боли, поскольку действовал на пределе своих возможностей. На самом деле, с его силой, он мог просто убить всех прямо на месте и никогда больше не иметь проблем, но из-за того, что ты человек, не хотел обременять тебя и предпочел терпеть всю ту ужасную боль в одиночку. Как и сейчас. Регулус готов любой ценой спасти Ишэна лишь потому, что он дорог тебе.
Я посмотрела на скованного Цзюйланя, и из моих глаз потекли слезы. Не удержавшись, я хлопнула по стеклянной стене и тихо выругалась:
– Вот дурак!
– В человеческом понимании он все еще очень силен, но как представитель своего вида – совсем наоборот. Сяо-Ло, хочешь ли ты вернуть духовную сферу обратно Регулусу?
Медленно обернувшись, я оперлась на стену и посмотрела на Виолетту, которая продолжила говорить:
– Все, что ты хотела сделать, но не успела, мы сделаем. Из родственников у тебя остались только родители, но у них обоих давно свои семьи. Если ты умрешь, в их жизни ничего не изменится! В этом мире тебе не о чем будет беспокоиться, можешь уходить спокойно. Я гарантирую, что больно не будет – ты просто уснешь, тихо и спокойно…
– Бабушка! – не выдержала Лянлян.
Та проигнорировала внучку, и уставившись на меня, продолжила убеждать:
– Разве ты не любишь Регулуса? Сейчас тот самый момент, когда он так нуждается в тебе! Высшее проявление любви – это самопожертвование. Докажи это!
Мне действительно хотелось помочь Цзюйланю, но не из-за уговоров старой ведьмы, а потому, что просто чувствовала такое желание. Как тогда на озере, я выбросила все лишнее из головы и приняла решение.
