Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир
В другое время Киаран спокойно продолжил бы путь. Теперь же он отвечал за порядок в домене короля и не мог проехать мимо. Если в Калико случилась беда, лорд Верховный констебль обязан находиться там.
Командир сотни выслал разведчиков вперёд. Проверил боевую экипировку Выродков и направил взгляд на Киарана.
— Выступаем! — произнёс Киаран, сопроводив приказ жестом. И прошептал себе под нос: — Зачем я туда посмотрел?
— 1.47 ~
На въезде в город дорогу путникам преградили стражники на откормленных как на убой лошадях: тучных, лоснящихся, со складочками на шеях. Зато воины выглядели бравыми солдатами. Назальные шлемы, названные так из-за узкой пластины для защиты носа, отполированы до блеска. На кожаных доспехах гравировка в виде стоящей на хвосте рыбы. Руки в добротных рукавицах сжимали рукояти мечей, вложенных в кожаные ножны. Лучники на городской стене настороженно наблюдали за происходящим у ворот, держа луки наготове.
От группы воинов отделился человек. Угрюмое лицо, глубокие заломы на лбу и сверлящие глаза подсказали Киарану, что перед ним командир городской стражи.
Командир взглянул на вымпел цвета королевского дома, но без геральдики. Сообразив, что в город пожаловал посланник короля, посмотрел на охранный жетон Киарана и потребовал показать охранную грамоту.
Киаран дал ему документ и обратил взгляд на воинов, стоящих у ворот. Их вид свидетельствовал о готовности закрыть створы и отрезать своим товарищам путь к спасению, если вдруг начнётся потасовка.
Командир ознакомился с содержимым грамоты:
— Я не могу впустить ваших спутников в город, милорд.
Киаран стиснул в кулаке поводья:
— Ты не умеешь читать?
— Умею. — Командир вернул документ. — В нём говорится о лорде Верховном констебле Киаране Айвиле и нет ни слова о Выродках.
— Ты считаешь, что ставленник короля должен разъезжать по королевству без охраны? — спросил Киаран, пряча грамоту за пазуху.
— Нет, не считаю. В Калико вашей жизни ничто не угрожает, милорд. Если хотите, я приставлю к вам стража.
— Не заставляй меня прибегать к угрозам.
— Вы меня не поняли. Перед лордом Верховным констеблем ворота Калико всегда открыты. Выродки останутся здесь.
Киаран взялся за рукоять меча:
— Не понимаю, почему твоя голова до сих пор на плечах?
Сзади застонала тетива луков.
Глядя знатному гостю за спину, командир помрачнел:
— Вы переживаете за своих людей, а я за своих. В чём моя вина? Я наслышан о Выродках. Боюсь, натворят они делов.
Киарану стоило дать знак, и все стражники, находящиеся в поле зрения Выродков, упали бы замертво. Но сюда он прибыл не как хозяин наёмников. Не оборачиваясь, Киаран движением пальцев приказал им опустить луки.
— Я, лорд Верховный констебль, правая рука короля, обещаю, что мои люди никому не причинят зла. Тебе достаточно моего слова?
После недолгих раздумий командир тяжело вздохнул:
— Вполне.
Отряд миновал ворота и оказался на широкой улице. С одной стороны возвышалась городская стена, к ней примыкали торговые палатки. С другой стороны улицы стояли двухэтажные каменные дома под добротными деревянными крышами. Из окон высовывались жители, кутаясь в шерстяные накидки и безжалостно выпуская тепло из комнат. Покупатели яростно торговались с продавцами, мужики катили по утоптанному снегу тележки с баулами и ящиками. Откуда-то доносились крики, визг, смех и дикое ржание лошадей. Пахло гарью.
— Что у вас происходит? — спросил Киаран, озираясь.
— Свадебные скачки, ваша милость, — ответил командир. — Купцы детей женят. Гости празднуют.
Киаран посмотрел в небо, подёрнутое дымом.
— Что горит?
— Склад на окраине догорает.
— Долго догорает. Я заметил дым несколько часов назад.
— Там барахла много. До утра будет дымить.
— Пострадавшие есть?
Командир пожал плечами:
— Скачки закончатся, съезжу, посмотрю.
Шум быстро приближался.
— Лошади скачут по улицам? — нахмурился Киаран. Он думал, что состязание проходит в специально отведённом месте.
Командир кивнул:
— По окружной. Она самая широкая. — Обернулся к Выродкам. — Растянитесь. Вот так. И держитесь поближе к воротам.
Стражники на городской стене заорали:
— Берегись! Берегись!
Прохожие кинулись в переулки. Мужики откатили гружёные тележки к домам и вжались в стены. Торговцы засуетились возле прилавков, накрывая товар дерюгой. Зеваки в окнах радостно загалдели. Из-за поворота появился табун, при виде которого Киарану стало жарко под ледяным ветром.
Впереди летела кобыла, наряженная невестой: на голове развевалась белая вуаль, спину и бока прикрывала кружевная попона, в хвосте бумажные цветы. На ногах женские вязаные чулки, из них торчали копыта. Всадник отмахивался от вуали, как от роя пчёл, бил лошадь каблуками в бока и орал как скаженный. За «невестой» мчались «женихи». На шеях жеребцов болтались широкополые шляпы на завязках. На ногах штанины, примотанные верёвками.
Бедные животные, взмыленные, роняющие хлопья пены, совершали не первый круг и уже не понимали, чего от них хотят. Кобыла подкидывала задние ноги, пытаясь скинуть чулки. Жеребцы грызли удила и, мотая мордами, на всём скаку врезались в тележки и едва не падали. Прохожие от страха чуть ли не карабкались на стены домов.
— Прекратите это безобразие! — прокричал Киаран. Его волновали не люди, а лошади. — Ты не слышал приказ?
Командир напыжился и стал похож на индюка.
— Слышал. Свадебные скачки не являются преступлением. Без них, как без первой брачной ночи, не обходится ни одна купеческая свадьба! Этому обычаю купцы следуют несколько столетий!
Киаран дал знак Выродкам. Они послали коней вперёд, смешались с табуном, вынуждая ряженых лошадей умерить бег. Зеваки в окнах восторженно завопили, наблюдая, как воины в бронзовых кольчугах хватают поводья, выбивают всадников из сёдел и скачут дальше по улице, давая животным прийти в себя и остыть.
— Лихо… — пробормотал командир.
— Кто отец жениха? — крикнул Киаран, бегая взглядом по гостям.
Они с кряхтением поднимались на ноги, потирали бока и затылки.
— Отец жениха тушит пожар, — отозвался кто-то.
— Так это его склад горит?
— Его.
— У человека беда, а гости веселятся, — опешил Киаран. — Где жених?
— Он упал с лошади, когда мы скакали через кладбище, — подал голос человек в соболином плаще, вытряхивая из капюшона снег.
— По-моему, он врезался в памятник, — сказал юнец и, сплюнув кровь, проверил, на месте ли зубы.
Киаран уставился на командира:
— Если вы не умеете блюсти порядок в городе, какой из вас к чёрту командир стражи?
— В Калико царят свои законы, милорд. То, что вы считаете беспорядком, для нас в порядке вещей. Вы же не указываете лордам, как им править своими феодами.
— Калико — не феод. Город стоит на земле короля. Здесь действует один закон — королевский.
— Покажите мне хотя бы один королевский закон, который запрещает устраивать свадебные скачки.
Киаран от досады заскрипел зубами. Для начала следовало побывать в Хранилище грамот, изучить документы и лишь потом действовать. Лейза была права, когда говорила, что Айвили вросли корнями в Ночную крепость. Они жили обособленно, замкнуто и редко покидали замок: заказчики сами приезжали к ним. Всё, что знал Киаран, касалось только прав и обязанностей титулованных дворян. Лорды подчинялись королю как верховной власти, однако фактически оставались независимы. Они платили в казну земельный налог и при необходимости несли военную службу у короля, а в личных владениях устанавливали свои порядки. Более того, великие лорды имели право объявлять войну и заключать мир, вершить правосудие и чеканить свою монету. Они считали себя равными королю и могли даже воевать против него. О жизни в городах Киаран знал из книг, этих знаний катастрофически не хватало.
От размышлений отвлекли гости. Подшучивая друг над другом, они брели по улице, прихрамывая и держась за бока. То, что скачки прервали таким беспардонным образом, не вызвало у них недовольства. Людей не волновало, куда делись их лошади. Они говорили о блюдах, которые не успели испробовать и сейчас обязательно откушают. Никто не вспоминал о пожаре и не задавался вопросом: а жив ли жених?
