Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Анна, было, зашипела, но Мария чуть сильнее сжала ее ладонь.
Не время ругаться! Надо немножко подождать, совсем чуть-чуть… так что Мария царственно опустилась на свое место, посадила рядом дочку, оглядела столовые приборы.
Средневековье тут было достаточно продвинутое. То есть и вилки, и ложки, и прочие поварешки тут были. И никто не считал вилы «дьявольским орудием». Классически. Нож справа, ложка справа, вилка слева. Салфетки тоже есть, из белой ткани, несколько бокалов стоит…
Мария поморщилась.
Еще алкоголя ей не хватало!
С недавних пор она его вообще не переносила, ни в каком виде! Воняло ей, неприятно, и вообще… гадость!*
*- змеи, если что, тоже пьяных не любят. Прим. авт.
Пришлось подозвать слугу.
— Холодной колодезной воды.
— Да, ваше величество.
Рыжая девица подалась к Иоанну, что-то сказала, тот рассмеялся, благосклонно поглядывая на свою пассию, и с интересом на Марию.
Ах ты… юный натуралист! Посмотреть решил? Что жена сделает?
Мария милейшим образом улыбнулась, и положила себе на тарелку какое-то мясо.
— Мама?
Анна явно спрашивала про Диану. Мария погладила ее по руке.
— Детка, твой папа завел себе собачку. Немного невоспитанную, но ты же не будешь сердиться на несчастное животное?
Анна хихикнула.
— Мама, ты права.
Мария подметила, как заинтересованно слушают придворные. Диана явно обо всем узнает. Ну… не все ж ей доводить Марию было? Мы еще за тот инсульт не разочлись.
Ладно-ладно, то, что Мария благодарна за новую жизнь, еще не значит, что Диане не повыдергивают все рыжие волосенки. Впрочем, можно и обрить. Непринципиально.
— Кушай, зайка. Нас еще ждут великие дела.
Анна фыркнула, и принялась кушать.
Мария дождалась, пока ей принесут воду, потом попробовала мясо. Свежее, вкусное, приготовлено как-то, вроде на углях…. И соус ничего себе. Узнать рецепт?
Потом видно будет. А пока как учили.
Отрезать кусочек мяса, обмакнуть в соус, и в рот. А вот овощи не хочется. Еще мяса. И воды…
Мария откровенно наслаждалась трапезой, и даже не замечала мужа. А Иоанн смотрел.
Ему действительно было интересно, что сделает жена. Раньше, видя, как откровенно льнет к нему Диана, она страдала. У нее становилось такое лицо… слезливо-плаксивое. А сейчас смотрит… да она вообще на них не смотрит!
Диана тем временем старалась, как могла.
Совершенно случайно (ага-ага, верим!) капнула себе соусом на грудь, подцепила капельку пальцем, слизнула… Иоанна это подзадорило.
Ну и старалась Дианочка, очень старалась.
Иоанн перехватил ее руку, поцеловал тонкий пальчик, Диана покраснела.
Мария?
Вообще безразлично. Мясо ее занимало намного больше, и в тарелку она смотрела с интересом. А на Иоанна — безразлично, как на постороннего человека. Мало ли, кто тут бегает? Иоанн нарочно провел рукой по обнаженному плечу Дианы.
— Моя эрра…
Мария подняла голову и посмотрела на них. Удачный момент получился. Только вот…
Лицо у женщины было абсолютно равнодушным. Анна что-то сказала, Мария повернулась к ней и улыбнулась. Ответила, мать и дочь засмеялись, как две подружки.
— Ваше величество! — окликнул Иоанн.
Мария откровенно разозлилась. Вот еще!
Орать через весь стол! Она тут в трубы иерихонские нанялась? А отвечать надо… но голос не подвел. Не сорвался на писк или шипение, а вместо этого разнесся над столом мягкой и звучной волной. Эры и эрры покосились на королеву, и Мария со странным чувством заметила среди них того эрра, который подходил к ней в саду.
Странно.
Но приятно, когда не все вокруг твои враги. Или все?
— Мой король?
Диану аж перекосило! А вот так тебя, паразитку! И даже улыбнуться краешком губ, чтобы получилось достаточно интимно.
— Как прошло ваше путешествие?
— Великолепно. Эрр Торган сделал все, чтобы обеспечить мне удобство и безопасность.
— Да, эрр Леонидас хороший слуга.
Мария промолчала. Только отпила глоток воды.
— А я, ваше величество? Я хороший слуга?
Вывернулось из-под стола что-то такое, яркое и раскрашенное во все цвета, запрыгало, звеня колокольчиками. Мария пригляделась.
Шут?
Карлик?
Да, похоже, и возраст у него уже не юный. Лицо он раскрасил во все цвета радуги, а вот шею не озаботился. Она и выдает. Шея, руки…
— Хороший. Уйди, Колючка, — отмахнулся его величество.
— Гонит король? — карлик демонстративно заломил руки. — Пойду к королеве! О, моя королева!
Проскакал через половину зала, и упал на колени перед Марией.
— Умоляю о милости!
— Умоляйте, — согласилась Мария. — Что будем делать для большей успешности?
— А что вы хотите, моя королева?
— В зависимости от размера милости. Битье головой об пол будет? Слезы, крики, стоны? Попытка рвать на себе или на мне волосы и одежду? Попытка поцеловать мне руку или ногу?
Колючка даже опешил на секунду. Но нашелся быстро.
— Если я смогу поцеловать прекрасной королеве ногу — зачем мне еще другие милости? А как далеко я могу зайти? Или лучше спросить как высоко?
— Зависит от его величества. Но я думаю, он разрешит. И вы сможете поцеловать даже его ногу, — Мария откровенно развлекалась.
Она понимала, что задача шута — развлекать общество, и понимала, что такая пикировка не слишком достойна королевы. Но лучше посмеется она, чем над ней. Ясно же, шут — это вроде палочки, чтобы в нее потыкать.
Сначала приглашение на обед, потом эта рыжая шлюха, теперь шут. По нарастающей идем?
Но что-то в глазах шута было такое… словно он не только от короля, но и сам по себе приглядывается, о чем-то думает… попробовать пообщаться?
— Ваше величество, ну какое удовольствие целовать волосатые мужские ноги? — удивился шут. — То ли дело дамы…
Мария от души улыбнулась.
— Как вас зовут, эрр Колючка?
— Зачем прекрасной королеве мое имя?
— Как, неужели мою ногу будет целовать незнакомец? О, это ужасно!
Анна фыркнула.
Она понимала, что мама шутит, и это было… да здорово это было! Мама, которая шутит, смеется, мама, которая улыбается так, что на щеках появились задорные ямочки, и она наслаждается этим спором.
— Раньше прекрасную королеву не интересовало мое имя?
— Эрр Колючка, раньше вас не интересовали мои ноги?
— Справедливо. Тогда начнем с рук?
— И проследуем выше — или ниже?
Придворные сидели молча.
Многие из них попадали на язык к шуту, многие об этом горько сожалели. Убить бы поганца, да король не одобрит.
— Зависит от вашего слова, прекрасная королева.
— Зависит от вашего слова, эрр…?
— Эрр Демьен.
Мария царственно протянула ему руку, к которой тут же и припал шут.
— Рене Демьен.
И удостоился второй руки. Причем проделано все было так, что не заревнуешь. Ясно же, что и королева и шут наслаждаются спором.
— Ваше величество, а что я должен сказать, чтобы поцеловать вашу ножку?
— Нет, эрр Демьен, вы неправильно ставите вопрос. Что вы должны сказать королю, чтобы поцеловать мою ножку?
— Король разрешит. У него теперь новые ножки для поцелуев.
Мария захохотала. Причем в голос и звонко. Но… что поделать?
Вспомнилось старое, сакральное, Айболитовское: я пришью ему новые ножки, будет он у тебя осьминожка.*
*- в оригинале не так, но от детей слышала, было. Прим. авт.
— Ваше величество?
Шут откровенно растерялся. Мария состроила заговорщическое лицо.
— Все четыре ноги?
Растерянность стала еще виднее. Даже под краской.
— Посади свинью за стол, она и ноги на стол, — намекнула Мария. — Или сись… то есть бюст!
Впервые за несколько лет Колючка выглядел настолько озадаченным. Правда, по рядам придворных пошел тихий-тихий, словно шелест ветра в лесу, смешок. Дианочку второй раз засунули под плинтус. Тем более, что ее объемный бюст и правда покоился на столе, хорошо хоть, не в тарелке.
