Анна Сеничева - Перстень Рыболова
– То же, что и себе возьмете! Ну? Что он хотел?
Остролист наклонился ближе.
– А рыбаки его знакомые с островов вернулись, так сказали, что на подходе к первой гряде лафийские корабли видели. И не торговые.
Расин, выдохнув, привалился к спинке. На лбу у него выступил пот.
– Сколько?
– Четыре. Пушек по девяносто каждый – один из рыбарей в молодости на таком служил, знает. Видать, вам горячий привет от дяди.
– Первая гряда, это… это остров Галар…
– Галар и еще островная мелочь, за ним Дальний и Ближний кордоны, потом Ключ-остров. Там уже начинается внешний рейд, на котором они проторчат полдня. Всего около суток времени. И то, если никто или ничто их не остановит.
– И все-таки… Вот за это можно и выпить!
– Отчего бы нет!
Слуга приволок скворчащую чугунную сковороду с рыбой, забросанной кольцами репчатого лука и морковной стружкой, начал расставлять тарелки.
Рельт повернулся, снимая с подноса кружки, и задержал взгляд.
– Гляньте-ка потихоньку, – сказал он Расину. – Вон, сморчок какой-то у стойки глазами шарит. Не по нашу ли душу…
Князь чуть повернул голову, увидел, о ком говорит Остролист, и усмехнулся.
– А, так это нам сейчас наиважнейший человек. Привратник из Кормчего дома, наши бумаги принес. Стало быть, дело сделано. – Расин бросил на стол кошель и встал. – Заберите договор, а это ему за труды.
– Деньги-то хоть на местные поменяли? – кольнул Рельт.
Расин прошел под лестницу, чтобы его не заметили. Встав в тени за шкафом, где поблескивали пузатые бутыли, он внимательно наблюдал за привратником, слушая, не сболтнет ли чего про Кормчий дом. Но тот долго и нудно возился с застежками, распаковывая кожаный футляр, бурчал, что, мол, делает превеликое одолжение, бегая по чужим делам. Наконец стал выкладывать бумаги, разбирая по складам названия и сверяя все по описи.
– Корабельное свидетельство… Одно. На двух листах. Бумага гербовая для судовой роли…
– Можете себе забрать, я не просил.
– Приложено, значится, надо. Четыре раза по дукату…
«Вот ведь жулье, – раздражаясь, думал Остролист. – Нарочно свою всунул, чтобы побольше содрать!»
– Договор. Три листа. Поглядите, поглядите, все ли подписи на месте. Сшито на три дырки, и сургуч с позолотой.
– Сошел бы и обычный.
Расин, глядя на него, веселился вовсю.
– Расписка в получении денег, заверена капитаном Лакосской гавани собственноручно, с приложением печати.
– Сердечно благодарен, – сухо ответил Рельт. Ему хотелось, чтобы слуга поскорее убрался – еще заявится кто из знакомых моряков, полезет здороваться и назовет по имени. – Примите за труды.
Привратник перебрал в ладонях награду.
– Эх, сударь, такой кораблик купили, а всего-то пять монеток, – кротко заметил он.
– Да разве ж это корабль? Корыто. Сколько денег еще вложить, а откуда взять – ума не приложу. – В тон ему ответил Остролист.
– А это чей плащик такой красивый? – вдруг спросил слуга, увидев княжеский плащ, брошенный на спинку стула.
– Мой.
– Да вам как будто маловат будет. – Он с любопытством пощупал черную ткань в синий отлив и серебряные застежки с перламутром.
– Впору был, да я на ваших хлебах отъелся, – нелюбезно ответил Рельт.
– Ну, подавай вам бог и дальше всяческого благополучия, – покивал привратник. – Сами-то, сударь, откуда будете?
– С Юга.
– А то выговор вроде восточный.
– Мать оттуда родом.
– Ладно, ежели во мне надобности больше нет, так пойду по делам. Низко кланяюсь.
Расин дождался, пока привратник, виляя между столами, выбрался из кабачка. Когда колокольчик над входной дверью звякнул, князь подошел к Рельту.
– Торгаша из вас не выйдет, имейте ввиду, – заметил он, принимаясь за ужин.
– Не больно-то и хотелось. Так, – Остролист пробежал глазами корабельное свидетельство. – «Золотая чайка». Восемь лет… Киль… водоизмещение… – Лицо Рельта стало серьезным. Он вытащил из сумки измятую карту побережья, развернул и нашел узкое горло Соколиной горы. Сравнил глубину. – Должен подойти.
– Найдете его у Южного волнореза. Команда ваша вся на Салагуре?
– Нет, кое-кто здесь, в городе. Больше мне и не надо. Тогда ближе к полуночи выйдем.
Расин чуть заметно повел плечами.
– Выходите сейчас, Рельт, до заката.
– К чему такая спешка? Куда они ночью-то денутся, там же отлив…
– Я помню. И все же – сейчас. Всякое может быть.
– Как скажете, ваша светлость.
– А я к лафийскому посланнику, потом в Кормчий дом заскочу, кое-кого навестить. Удачи.
– Вам того же.
Они пожали руки, и Расин вышел.
Под вечер, когда возвращался народ из гавани, улица Морских заступников особенно оживлялась. Распахивались двери кабачков и подвалов, закрытых днем, накрывались столы под навесами среди акаций. Торговцы, шумно болтая, зажигали светильники, в глубине улиц распевали песни на разных языках, и далеко разносился чадный запах камбалы, жарившейся на углях.
Слуга Кормчего дома в это время предавался любимому занятию: разгуливал по окрестным улицам, благо прием у хозяина заканчивался, и все дела были переделаны, навещал кумушек-торговок, лузгал семечки да собирал сплетни, или, как говорил Ванцера, «ходил ноги вытягивать, проклятый дармоед».
На углу Морских заступников и улицы Старых ветров, в кабачке, тренькали на мандолине. Приятный голос напевал старинную серенаду, до того дивно выводил, почти не фальшивя, что привратник заслушался. Рядом благоухала сирень, в кармане звякало честно заработанное серебро, и можно было чувствовать себя хозяином жизни.
Из кабачка напротив кто-то вышел, постоял на крыльце, набросил на голову капюшон и, не оглядываясь, направился к закоулкам Старых ветров.
Привратнику до него и дела не было, но тут бросился в глаза знакомый плащ. Черный в синий отлив, с серебряным шитьем и застежками, тот самый, который он сегодня уже видел, да не где-нибудь, а в Кормчем доме. А потом на спинке стула. Так, так! Длинный нос уже чуял запах жареного. Понятно, что между появлением этого плаща у молодого секретаря, настойчивыми вопросами гостя-Асфеллота и встречей с покупщиком «корыта», что-то да имелось. Какая-то таинственная связь… В голове всплыло утреннее слово «дама».
Возможно, секретарь купил корабль, чтобы, обчистив Кормчий дом, бежать со своей тайной женой, а для этого наняли эту разбойную рожу, который даже медяка не накинул, сразу видать отъявленного негодяя… А может, хотят убить господина Ванцеру, или Кассия, о чем тот подозревает… Смелее, мой друг!
«Ну, сопляк, будет тебе от капитана за такие-то связи… – отважный слуга прокрался сквозь кусты, следя взглядом подозрительную незнакомку. – Ага, дальше по харчевням пошла, ну-ну, на Старых ветрах приличным людям в такое время делать нечего!»
Дома улицы Старых ветров шли вдоль гавани. Отсюда слышно было, как вздыхало вечернее море, и шумели в городском парке сосны. За памятником погибшим морякам улица вильнула. Девица исчезла за поворотом.
Привратник высунул нос из-за водосточного желоба, водя глазами. Улочка была пуста. По левую руку до площади Чайки шли стены, увитые плющом, впереди улица спускалась вниз. Нахалка как сквозь землю провалилась.
Слуга вышел, сделал шаг, но тут же запнулся о подножку и рухнул на мостовую. Его схватили за воротник и подняли на ноги. Привратник икнул.
– К-кто это? – чуть живой от страха пробормотал он. – Что вам нужно?
– Странный вопрос, – прозвучал сзади спокойный голос. – Следите и не знаете, за кем.
– Да разве я… Ай! – в затылок холодно кольнуло лезвие.
– Кто велел? Ваш хозяин, Ванцера? – тихо продолжал голос.
– Нет, вовсе нет, су… – и слуга осекся, не зная, как сказать – «сударь» или «сударыня». – Вовсе нет!
– И советую мне не врать, иначе рискуете остаться без ушей. – Сильная рука выкрутила воротник. – Я жду.
– К… Кассий! Он вас в Кормчем доме увидел!
– И какое имя назвал?
– Да никакого, слово даю, никакого! Только велел, ежели еще увижу, проследить…
Голос мгновение молчал.
– Что ж, передайте ему поклон, и скажите, что следить раньше надо было! – И привратника толкнули за угол. Когда он, кряхтя, поднялся с мостовой, таинственного незнакомца и след простыл.
Кассия привратник сыскал шустро, у «Корабела» на Прибойном валу, куда в последнее время зачастили Асфеллоты. На втором этаже Кассий сидел за столом в обществе своего сородича.
– Сударь, а сударь, – зашептал слуга. – Вести есть!
Второй Асфеллот, с гладко зачесанными светлыми волосами, небрежно глянул на привратника, встал и отошел к окну. Ростом он был совсем невеличек.
– Ну? – лениво спросил Кассий. – С чем явился?
– Я девицу эту видел! – брызгая слюной, доложил привратник. – Снова видел, ох, грехи мои!
Кассий изящным движением облокотился о стол, закинув ногу на ногу. Видимо, уже забыл свою утреннюю просьбу и мало был расположен к серьезной беседе.
– Что, опять встречалась твоя очаровательница с молодым секретарем? – насмешливо спросил он. – Ай-яй-яй, какой кошмар… – Асфеллот осушил бокал. – Поди доложи Ванцере, что творится в его доме.
