Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
маг скривился в недовольной гримасе, уголки губ оголили острые желтые зубы.
– Чего надо?
Авенир выступил вперед:
– Досточтимый! Позволь путникам пройти в Турмагу.
– Идите вон отсюда, пока с грязью не смешал. Даже слышать не желаю о
мерзких турмах.
Корво подался поближе:
– Обижаешь, старче. Закон странноприимства нарушать не следует. Особенно
тебе, умудренному веками.
Врата закрылись, послышалась приглушенная ругань. Раздался щелчок, двери
распахнулись на всю ширину. Перед героями стоял гигант, облаченный в темную
робу, на голове уместилась широкополая шляпа. Маг недовольно пискнул:
– Заходите.
Пармен быстро растреножил коней. От мага на треснувших камнях оставались
светящиеся следы, от них веяло жаром и пылью. Герои мчали во весь опор, едва ли
не теряя хозяина из виду.
Наконец, ход вывел к необъятной пещере. Темень, с потолка капает вода, под
ногами скрипит песок. Чуть дальше показалась вогнанная в стену дверь. Маг
хлопнул в ладоши, по стенам загорелись факелы. Тусклый свет едва освещал
покои. Вокруг голый камень, посредине стоит постамент с рукописями и книгами.
В одном углу пепелище, да котел, в другом – ложе, устланное шкурами коз, коров, медведей и лосей. Старик со вздохом улегся.
– Откуда пришли?
Пармен раскрыл рот:
– По миру идем. Родства нигде нет, брошены на волю Фортуния, великий.
Старик зевнул:
– Я-то разве великий? Вот брат мой был, Маличбран, тот да, действительно.
Горами тряс, ниспровергал царства. Даже драконы его умять не могли. Погиб по
глупости. С голодухи натрескался ядовитого плюща. Так пронесло, половина
великого града Бангхилла задохнулась. Он еще не мог все уразуметь – вроде и от
яда умирать пора, а некогда. Нет, я не великий. Обучаюсь еще.
Корво почесал пятерней затылок:
– Может поесть чего? На пустой желудок как-то не говорится.
Маг махнул рукой. В воздухе возникла туша быка.
– Вот. На пепелище, за котлом лучинки лежат. Сготовьте, коли голодны. Я с
утра трапезничал.
Лучинки за котлом оказались массивными бревнами. Муравит, щелкая
блестящими жвалами, нацарапал чурок. Пока Авенир с Парменом устраивали очаг, Корво разделал тушу. В воздухе разнесся аромат жареного мяса, желудки героев
немедля затребовали еды. Кипящий жир стекал с мяса, падал на раскаленные угли, шипя, источал вкусный дымок. Волхв достал из котомки травы, плеснул в пиалу
воды, все тщательно замешал.
Жевали молча, наслаждаясь каждым куском. Требуху бросили Унтц-Гаки, тот
жадно смолол кишки, даже глаза-бусины, всегда черные, как-то необычно
засветились. Царапины и ожоги муравита затягивались быстро, на голой шкуре
прорастали плотными рядками твердые острые щетинки.
Взгляд подернулся мутной пеленой, захотелось поудобней устроиться на
топчане, но Авенир с усилием встал, скинув покрывало дремы. Пармен с Корво
похрапывали, подложив тюки под головы. Волхв подошел к читающему магу.
– Благодарствуем за приют. Как твое имя, хозяин?
Маг удивился, оторвался от книги. На кончике носа нависла прозрачная капля, сорвалась и плюхнулась рядом с юношей, окатив солоноватыми брызгами.
– Много веков прошло. Я уж и не помню, как меня кличут. Зачем тебе?
– Древние говорят, по имени можно определить личину, характер, судьбу.
Гигант улыбнулся.
– В таком случае у меня уже нет судьбы.
– Зачем же тогда изучать книги, манускрипты, письмена?
Старик озадаченно посмотрел на волхва. Брови сдвинулись, морщины стали
еще глубже.
– Чтобы знать. Чтобы осмыслить бытие мира. Мы очень малы, но каждый
может стать великим. Есть, например, легенда о последней битве, когда восемь
великих победят Змея. И начнется новый мир. А я думаю – зачем вообще начинать
что-то новое? Ведь это получается тогда не последняя битва, а так, мелкая стычка
людей и хранителя смерти. Я изучаю, чтобы понять всё это. И сам становлюсь
могущественнее. Спи, юноша. Люди не хотят разуметь волю Высшего, а которые
хотят, часто не знают, как к Нему подобраться.
Авенир проснулся от тупого раздражающего звука. Разлепил сонные глаза, промочил горло квасом. Возле котла ощущалось шевеление, раздавались глухие
удары. Корво придавил к полу тощую диваху и бил наотмашь. Волхв пригляделся.
Она была странно бледна, громадные лиловые глаза полны ярости, такие же
лиловые губы растянулись в злобной гримасе. Откинув бородача, кинулась было
наутек, но Корво схватил за ногу, подмял под себя шипящую вурдалачку, заломал
руки, накрепко связал ремнем. Поднялся, отер лоб, дал сапогом по голове. Тварь
смотрела дико. Злобно прошипела:
– Я натравлю сестер. Они разорвут тебя на части, выпьют до капли кровь… Но
сначала… Ты испытаешь такие муки, что будешь умолять о смерти.
Корво усмехнулся.
– И их в узел свяжем. Знай, как шалить. На турманском рынке за тебя много
дадут.
Волхв привстал:
– Что ты там возишься? Разжигай огонь, мясо жарить.
– Где мясо?
– А под тобой что? Самое оно будет.
– Нельзя. От такой и полынь не спасет. Даже свиньи потравятся.
– Ну, тогда Пармену дай, он сжует.
Корво несколько раз пнул упырку вбок, принялся будить цыганенка. Старый
маг тем временем всхрапнул, протер красные невыспанные глаза. С удивлением
уставился на связанную пленницу:
– Эка химера! Мне уж с три сотни лет кошмары снятся – а я всё на затхлый
воздух да переходный возраст бурчал. А тут все очень даже просто оказалось.
Жизнь потекла своим чередом. Пармен запалил лучину, развел костерок, обходил извивающуюся девушку за пять шагов, искоса смотрел на обвязанные
ремешком руки. Корво достал камень, пещеру огласил отвратительный скрежет –
бородач отглаживал свежую зазубрину. Авенир вполз на книжный постамент, о
чем-то говаривал с магом. Коней выпустили попастись – старик между делом
наколдовал зеленеющий сочной травой луг, да оградку.
После завтрака хозяин пещеры молвил:
– Ну, молодцы, благодарствую. Если б не вы, я так и ходил бы злой. Сосала бы
эта тварина мою силу и дальше. Да и жареного давненько не ел. Сырого закинешь
и за чтение.
Корво подернул плечом:
– Спасибо в котомку не закинешь. И в поперечине толще не станешь.
Маг ощерился:
– Знаю. Проверял. Раз духу перечить хватило, укажу выход в Турмагу. Сами то
будете по тропке заговоренной петлять, пока не усопнете.
Авенир кивнул:
– Признательны за помощь. Да и за урок ценный. Мы себе нетопыря изловили, на том спасибо. Будет, кого продать.
Старик зевнул. Тускло блеснули желтоватые зубы. Волхв заметил, что клыки
укоротились, черты лица утратили звероватость. Еще б сотня, другая лет и
превратился бы маг в вурдалака. Хозяин пещеры глотнул вина из деревянного
кубка, продолжил:
– Даю вам выбрать из моей кладовой по вещице. Они мне, один пень,
бесполезны. Активную магию давно забросил, все чтением занимаюсь.
Из стены, скрежеща, выползли каменные ставни, полетели комья грязи,
взорвались о пол, взыбили клубы пыли. Перед героями предстала комната, в
которой по полкам аккуратно были выложены всяческие артефакты.
Авенир долго рассматривал вещицы, вертел, нюхал, даже лизнул некоторые. С
сожалением вздохнул, отправил в карман кожаный браслет, украшенный мутными
пластинами. Корво думать не любил – выбрал легкий шелом, по краю которого шла
кольчужная бармица, укрывающая щеки и шею от ударов. Пармен схватил тонкий
ремень, на пряжке выгравирован орел, сразу же подпоясал штаны, веревку бережно
сунул в узел – еще пригодится в дороге.
Коней изловили, на муравита водрузили шипящую упырку, покрыли плащом, чтобы солнцем не пожгло. Старый маг охнул, размял кости и протянул руки. Из
кончиков пальцев вырвались синеватые лучи, ударились в стену. Посыпались
камни, песок, заскрежетало. Открылась неширокая трещина, Унтц-Гаки прополз, шоркая боками. Только герои вышли, стена плотно сомкнулась. В темном коридоре
пахло сеном и навозом, через щели струились лучи света. Деревянные ставни
распахнулись, странники вывалились на залитую светом площадь. В изумлении
оглянулись на стоящий позади одинокий, полуразвалившийся коровник.
Корво присвистнул:
– Ну и кудесник. Так могуч, что горами трясти умеет, а живет в сарае.
Ахалтекинец возмущенно заржал, морда потянулась в сторону базара. Там, под цветастыми накидками, на торговых лотках лежала свежая зелень. Кинза, чеснок, укроп, перец и горошек – травы и пряности забивали нос. Путники
приостановились. Авенир поворотил муравита в сторону торгашей, Корво
остановил:
– Смотри, коня твоего испужаются, тухлятиной закидают.
Волхв равнодушно пожал плечами:
– Здесь и не таких видали. Старик рассказал, что это обиталище каменных
турмов. Днем похожи на людей, а ночью перекидываются в разных тварей. С виду
