Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
– Вся «гора» нашпигована регуляторами гравитации. При соударении
ощущение такое, будто бухнулся на водяной матрац. Это мелочи, давайте о сути.
«Действия бесполезны, если не вникать в суть».
Он заложил руки за спину, принялся расхаживать по равнине. Сияние
освещало серый в красную полоску халат, в нем Диптрен походил на сказочного
чародея. Остановился, почесал ухо:
– Людям нужна обертка. Им неинтересно быть обычными учеными. Хочется
чего-то таинственного. Хай-тек умер уже пару лет тому, нужно признать. Сапиенса
тянет на мистику. Если мы не дадим народу оболочку, то останемся без работников.
На лице Хеминса мелькнула тень прозрения.
– Ты хочешь сказать, что этот горный курорт…
– Всего лишь приманка. Подъём спроектирован так, что требует оптимального
сочетания мышления и сил. Кроме горных склонов, есть и другие испытания.
Сейчас уже поздний час, но аттракцион не пустует. Прошедшие все испытания
получат право учиться на «магов».
Гринвин торопливо вмешался:
– Для работы в проекте мало обладать выработанными способностями. А как
же генетическая предрасположенность?
Диптрен протянул:
– Ну… профессор, на безрыбье и рак – щука. Тем более, проект пока не
завершен. Можно, к примеру, делать тестирование в школах. Детей с хорошими
результатами брать на обучение – их формировать легче. Сейчас время массовой
фэнтезийной истерии – люди с радостью впишут своих отпрысков в ряды
компании. Кроме того, профессор – а как же я? Неблещущий генетикой и
способностями, тем не менее…
Опять раздался вопль. Альпинистка-дилетантка во второй раз пронеслась
мимо разговаривавших, бухнулась в песок. Через несколько минут приподнялась, с
подбородка текла красноватая струйка.
– Это перепад давления, из-за высоты – успокоил Диптрен – ничего страшного.
Ей просто нравится летать.
Гринвин заказал кофе. Хеминс снова набил трубку какой-то ароматной
травкой, в сгущающейся темноте поплыли причудливые белесые формы.
Сартмес ожил, поняв, что административных санкций не последует.
Пригладил белый халат, поправил прическу. Начал было говорить, но пересохшее
горло не слушалось. После глотка воды взбодрился:
– Этот «интерьер» поможет привлечь людей. Кроме этого, я и Диптрен
разработали решение другой задачи – новую схему создания и поглощения энергии
из космоса. С земли брать опасно, а существующая система малоэффективна.
Хеминс с интересом посмотрел на ученого. Тот продолжал:
– Проект Диптрена «Двулунье» предполагает вывод на орбиту спутника.
Аппарат будет взаимодействовать с Луной и выравнивать магнитную оболочку
Земли. Таким образом, мы сможем контролировать приливы и отливы, атмосферу, погоду. Хотя, придется переделать календарь, но это уже сущие пустяки.
– Продолжайте.
– Усовершенствование заключается в присоединении к спутнику подстанции, которая извлекала бы энергию из космоса и передавала её на «Мировое Древо».
Думаю, что передатчики мы спроектируем без особого труда.
Все четверо замолчали. Гринвин поглощал бифштекс, уткнувшись в поднос, что-то упрямо бурча и не желая никого замечать. Хеминс пускал облака дыма, раскачивался в невидимом кресле. Диптрен потягивал матэ. Сартмес – ну не умел
располневший товарищ думать в нерабочей обстановке – сидел и, как лесной лунь, выжидающе смотрел то на одного, то на другого. Герр Кайрат кашлянул, молниеносно встал:
– Заметано, братцы опоссумы. Даю вам карт-бланш на подобные причуды.
Только смените название проекта. Какое же это «Мировое Древо»? Название
устарело. Назовите… «Скала отваги», или «Академия магии», или… да сами
решите. Если эта мишура позволит привлечь свежие мозги, почему бы и нет?
Разговор окончен! Пойду, арендую альпеншток, что-то засвербело на скалу влезть.
***
Герои вторые сутки шли вдоль громадной каменной стены. Массивные плиты
наползали друг на друга, приплющивая одним видом. На стыках виднелась
выдавленная глина красновато-серого цвета, по стенам шли трещины, шириной в
ладонь, Пармен один раз засунул руку по плечо, долго потом вытаскивал, изорвал
рубаху, ошкурил локоть. Для стены такая трещина – как для Корво мелкая ссадина.
Авенир поглядывал на мужика, ухмылялся. Когда впервые с ним встретились в
Дольснеях, был тощ, как проспавший три зимы медведь. Сказалось сцерское иго.
Сейчас же, за время походов, сражений да опустошительных набегов на едальни
(волхв добавлял жгучие травки, вызывавшие зверющий аппетит), бородач раздался, кости обросли добротным мясом, лицо стало квадратным, а на шею вместо оберега
можно наковальню вешать. Знойное солнце окончательно вытопило остатки сала, под кожей прокатывались валики мускулов – когда великан снимал душегрейку, селяне охали от изрезывавших спину борозд и бугристого пресса. «Прямо второй
Сивуш». Подумывал заняться Парменом, в дороге меткий цыганенок пригодится, вот только подождать, пока мозги на место встанут. А то сила без ума – как медведь
без ошейника, загубит в первой стычке. Ему, волхву, форму тоже держать нужно, но не так. Чем больше мяса, тем меньше чаровства, а силы чародейские еще
пригодятся.
Думы развеял удивленный вздох цыганенка. Пармен пялил округленные глаза
– туда, где стена переходила во врата. Огроменные блестящие петли держали
створку, сколоченную из стволов вековых дерев. Гигантские стволы просмолены, плотно прилажены друг ко другу, обтесано так, что не зацепишься. Корво с силой
ударил по дереву фальчионом. Клинок отскочил, на лезвии появилась зазубрина.
Ствол все также блестел, абсолютно гладкий, без мельчайших царапин.
– Куда нас привел, кудесник?
Бородач потирал кисть, с нескрываемым восторгом обозревая
возвышающуюся преграду.
– Какие же великаны строили этот град? В прошлый раз – годков десять назад
– здесь был проходной двор, а теперь словно подменили.
Авенир щурился, силясь узреть щель. Пармен мог бы поклясться, что слышит
треск волшебных мозгов. Волхв ударил посохом оземь, угодил в глиняный черепок, раскрошив тот в пыль.
– Открываются наружу, или толкать внутрь нет смысла. Даже муравит не
сдюжит. И щели нет, прилажено плотно. Унтц-Гаки, попробуй вглубь прорыть.
Его развьючили и тот зарылся в землю. Каменная крошка и пыль вылетали из
образовавшейся ямы, забивали глаза. Троица поспешно отошла. Через несколько
минут скрип исчез.
Путники уже вовсю скучали, когда вдруг из норы появилась морда, вся в
красноватой грязи. Муравит выполз на поверхность, принялся тереться об сухую
траву, освобождаясь от глины, оставляя на земле остатки шкуры.
Там, где недавно росла шерсть, виднелись черные пластины, местами
сочилась сукровица, пахло паленым. Унтц-Гаки шелестнул жвалами:
– Стена вглубь. Ниже горячо. Не пролезть.
Пармен ругнулся, посмотрел на Корво:
– И чего делать? Все – домой пойдем – окончен квест, дверь не открыли?
Мужичина восхищенно бормотал:
– Ну, турмы, ну хитрецы. Закопать стены, чтобы не подрыли. Это ж еще под
ворота надо лаз прикрыть. Великий, должно быть, народ. Нир, может магией, а?
Волхв смутился.
– Что я сделать могу с этой стенкой? Тут наверняка маги помощнее меня
старались. Да и я пока что больше волхвованиями. Мое дело – травы собирать, зелья варить, погоду творить по надобности. А магия – это так, на черную нужду.
Корво улыбнулся:
– Вот и попрактикуешься. Чай, хуже не будет.
Авенир отогнал соратников подальше. Взмахнул жезлом – глаза прикрыты, уста бормочут неведомые слова. Жезл в руке волхва побелел, ралисту накалился, вспалил оранжевыми языками. Чародей выпрямил руку, из жезла вырвался
огромный коричневатый шар, с треском ударил о врата. Раздался всплеск, в ушах
зазвенело, муравит молниеносно зарылся в землю, кони жалобно заржали. Героев
накрыло волной мутной жижи, от тухлого запаха Пармена вывернуло, Авенир и
Корво держались, хоть и позеленели, став похожими на болотных набов.
Бородач сплюнул:
– В следующий раз будешь практиковаться в одиночку в своей черной нужде.
Вонючий едкий туман рассеялся. Врата стояли неподвижно, повреждений не
было. Авенир растеряно сказал:
– Надо другой шар попробовать. Огненный или каменный. В заклинании одно
слово поменять.
Пармен стоял на четвереньках, поднял голову и жалобно проблеял:
– Не надо ничего менять, а? От второго заклинания кишки вывернет. Наружу
вывернет, а не просто.
Унтц-Гаки вылез на поверхность. Антеннки подрагивали:
– Слышу треск. Идет большой.
Шаги загромыхали, словно с вершины горы на землю падали гигантские
каменья. Врата без скрипа приоткрылись, из щели показалось старческое лицо.
Морщины разрезали лоб и скулы, глаза светились оранжевыми огоньками. Ветхий
