Сказки Бернамского леса (СИ) - Ершова Алёна

Вельможи не хуже стервятников, чующих кровь, сделали все, чтобы с одной стороны сохранить Эохайда на троне, а с другой — полностью лишить его власти.

Король бледной тенью самого себя бродил по замку, и каждый его поход заканчивался в моих покоях, где он раз за разом убивал незримого Айлиля, а после брал меня. Я легко могла бы прекратить его мучения, просто запутав тропы темных коридоров, но намеренно не делала этого. Капля за каплей я вытягивала из него душу при этом не позволяя уйти за грань. Таково было мое возмездие.

Ровно через год после смерти принца, я почувствовала, что душа Эохайда полностью перетекла ко мне, дав силы для зарождения новой жизни. Я знала, что родится девочка, туата, полностью лишенная магии Бадб. Сам же Эохайд более не сможет иметь наследников. Но его титул и мое постепенно растущее влияние станут крепким щитом для малышки.

Увы, моим планам не суждено было сбыться.

В день, когда я почувствовала зарождение новой жизни, в замке появился незваный гость. Он прибыл без пышной свиты, сопровождаемый лишь белым псом, но король принял его, как давнего друга.

«Так вот, кто впустил тебя в прошлый раз», — я смотрела в зеленые глаза и захлебывалась эмоциями. Радость — он пришел. Гнев — да как посмел? Изумление — неужели дело во мне? Отчаяние — король никогда нас не отпустит. Восхищение — не побоялся же прийти совсем один. И наконец страх, удушливый, вязкий — что, если у него ничего не выйдет?.. А если выйдет?

За этот год я научилась превращать лицо в маску безразличия. Пожалуй, сейчас стоять у трона каменным изваянием было проще, чем изображать из себя радушную хозяйку.

— Мое почтение королю и королеве! — Лесной царь замер в изящном поклоне.

— Друг мой Мидир, как я рад тебя видеть. — Эохайд подскочил с трона, раскинул в сторону руки, желая обнять гостя, но успел поймать лишь пустоту. Туат же возник возле меня, едва коснулся губами моих пальцев и повернулся к супругу.

— Вижу Мерсийская роза прекрасно прижилась в Иринском саду.

Эохайд бросил ревнивый взгляд.

— Берегись, у этой розы сплошь яд в шипах.

Вокруг зароптали придворные, но король словно не слышал их.

— Хорошо, хоть Айлиля успел спасти. — Король понизил голос, — Я его отослал… На охоту… говорят в лесу Бри Лейт появился белый вепрь.

Я заметила, как в нашу сторону пробирается первый министр, и силой мысли приказала ему остановиться. Однако Лесной царь словно не расслышал последние слова короля и не заметил паучих перешептываний вельмож. С изяществом дикой кошки он повернулся так, чтобы видеть одновременно и Эохайда, и министра, и меня, а после произнес:

— Я привез подарок из Холмов. Лучшие мастера из туатов делали его. Прими его Эохайд да Дэрга в знак вечного мира между нашими народами.

Мидир хлопнул в ладоши и к трону приблизился невысокий человек в цветастой жилетке. Готова поспорить, что минуту назад его тут не было. В ноздри ударил знакомый запах разнотравья Хессдаллен. Я подалась вперед, желая рассмотреть странного гостя. Незнакомец нес серебряную доску для игры в хидфелл.[6]

— О-о-о! — Эохайд взял дрожащими пальцами одну из фигурок, — Они как живые! Посмотрите у белых мундиры с золотыми эполетами, и у каждого ружье на плече! А в центре король! Самый настоящий! С самоцветами в короне! Черные тоже хороши в своих туниках, но луки против ружей, это же просто смешно!

— Да, но черных в два раза больше. — Голос Лесного царя сделался густым, искушающим.

— Пустяки! Черные нападают. При нападении всегда гибнет больше, чем при защите.

— Проверим, так ли силен белый король? — Туат зубасто улыбнулся. — Окажите мне честь, ваше величество. Сыграйте со мной в хидфелл.

Эохайд потер вспотевшие ладони и бросил слугам:

— Живо принесите нам стол и два кресла!

И когда его приказ выполнили, поинтересовался у Мидира:

— А на что играть будем, друг мой? Что ты поставишь на кон?

— Мне есть, что тебе предложить, король Ирина. В порту Ахаклиэх стоит мой корабль. Он способен ходить по морю без помощи ветра. Мощь пара запускает винт, и судно летит так, словно за ним Марул гонится.

— Идет! — Король задумался. — Тогда я ставлю охотничьи угодья, в коих мы познакомились. В них полно непуганой дичи.

Мидир принял эту ставку. Игра началась.

Я неотрывно следила за движением фигур на доске. Чувство, что от них зависит моя жизнь, крепко засело в моем сознании. Что задумал Лесной царь? Чего он пытается добиться?

Тем временем на доске развернулось настоящее сражение. Черные накатывали раз за разом и раз за разом сдавали позиции. Охрана белого короля стояла не на жизнь, а на смерть. И вот уже фигурка в золоченой короне достигла угла.

— Победа! Король покинул зал! — Эохайд довольно откинулся на кресле.

— Да, королю удалось сбежать, — туат невидящим взглядом смотрел на доску.

— Мне жаль мой друг, но теперь ваш прекрасный паровой корабль мой.

— Да, да. Конечно. Эхтирн, передай его величеству документы на судно.

Гость в цветастой жилетке выудил из рукава сверток и протянул королю. Тот выхватил и впился глазами в строчки.

— Красавец! С вами иметь дело, друг мой, одно удовольствие!

— Тогда, быть может, продолжим? — Мидир провел рукой над доской и фигуры стали на свои места.

— А у тебя еще есть, что поставить? — Король горел предвкушением.

— Конечно, туаты славятся своими знаниями и мастерством. Например, мой отец создал дивную вещицу, которая работает без магии. Говорящий телеграф. Его можно поставить в разных комнатах, да что там в комнатах! В разных замках и вести беседы, не видя человека.

— Хочу! — Эохайд заерзал в кресле, словно малое дитя.

— Нужна равноценная ставка, — Мидир сложил руки домиком и не спускал глаз с мужа, — Все-таки я не простую безделушку ставлю, а отцовское изобретение.

Король пожевал губами. Он хотел, всеми фибрами своей истерзанной души хотел, говорящий телеграф. Его замку, обустроенному по последнему слову техники, не хватало именно такой вещицы. Он долго думал, метался, пока наконец не выдохнул:

— Бурренхил.

Я ахнула. Холм Бурренхил, необитаемый Сид, соединенный с холмами Бернамского леса. Ревностно охраняемое королями Ирина место. Эохайд действительно безумен, если предлагает такое. Боюсь проигрыш в игре будет стоить ему жизни. Но и Мидир хорош. Он бы еще меч Нуаду поставил. Не думаю, что Хозяин Холмов, дивный господин Сеорикс будет рад, если сын проиграет в хидфелл его вещь.

— Идет, — глаза сида азартно блеснули.

« Пресветлая Дану, а что, если он здесь вовсе не из-за меня⁈ — паническая мысль, ударила в сердце, словно в гонг, — или наоборот из-за меня, но только для того, чтоб наказать надеждой? Я же не переживу этого. Надо встать и уйти. Не позволять терзать себя».

Ничего у меня не вышло. Я как проклятая следила за игрой. Впрочем, как всякий в этом зале. Казалось, даже если с неба начнут падать раскаленные камни, никто не заметит этого.

На доске словно бездна разверзлась. Черные дрались с отчаянной жестокостью. Но каждый белый воин уносил с собой не менее троих врагов.

— Нападающие убиты. — Эохайд ласково погладил блестящую поверхность говорящего телеграфа.

— Что ж, стоит признать. Сегодня не мой день. Лучше не искушать судьбу. — Мидир стал медленно подниматься. Вот и все! Он уйдет. Конечно уйдет. Ведь я сама прогнала его, сама не пожелала быть с ним. Но то было мое решение. Мое! А теперь выходит… его? Все так. Ведь нить порвана, нас ничто не держит вместе.

Моему мужу, видимо, такой расклад тоже не понравился.

— Неужели ты не хочешь отыграться, друг мой?

— Нет, ваше величество. Вы победили. Мне нечего больше ставить. Разве что… нет у вас не будет равноценного предложения.

— Что? Что ты хочешь предложить мне? Я готов поставить на кон свое королевство и жену в придачу. У тебя есть равная ставка?

— Я не женат, — криво усмехнулся Мидир. — Но да, вы много предложили, ваше величество. Мне есть чем ответить. Меч Нуада, бьющий без промаха. Выкованный в жерле вулкана в те времена, когда великая Дану еще не удалилась в свои чертоги. Устроит, короля Ирина такая ставка?