Татьяна Корсакова - Сердце зверя
– Оборотень и убил. Напал в зверином обличье, а когда все закончилось, обернулся человеком и был таков.
– Сказки, – покачал головой капитан. – Уверен, всему найдется разумное объяснение.
– А вот мастер Берг уверен в обратном! – сказал Злотников весело. – Он с первого дня пытается убедить меня, что этот остров опасен. Что люди тут гибли в невероятных количествах, а местные так и вовсе считают, что на дне Стражевого озера живет древнее чудище, которое в полнолуние выползает на берег.
– Кстати, о полнолунии! – перебил его профессор. – Если уж пошли такие антинаучные разговоры, то позвольте внести маленькое уточнение. Разве на оборотней не влияет лунный цикл? Насколько мне известно, оборачиваться зверем можно только в полнолуние. Господа, обратите внимание, луна еще не вошла в полную силу, а мы имеем уже полдюжины жертв. Так что, уважаемый майстер Шварц, боюсь, ваша теория про оборотня неверна!
– Но весьма занимательна, – усмехнулся Злотников. – Давайте выпьем за занимательные теории, без которых скучно жить!
Гости подняли бокалы, и разговор за столом плавно переместился в иные, куда менее жуткие и спорные области. Ужин закончился, когда за окнами уже сгустились сумерки. Гости, сытые и изрядно пьяные, разбрелись по дому. Софья на цыпочках подошла к детской комнате, постучалась тихонечко, опасаясь нарушить покой мальчика, если тот уснул. Ей никто не ответил, дверь оказалась закрыта на ключ. Значит, не дождался, уснул. Завтра обязательно нужно будет извиниться, а сегодня ей пора домой.
У нее не вышло попрощаться с хозяином дома, Злотников и Мари куда-то исчезли, предоставив гостей самим себе, и Софью это вполне устраивало. Управляться с веслами она умела, а света еще хватало, чтобы без особых проблем добраться до дома. Из замка она вышла через заднюю дверь, так было удобнее добираться до пристани, где, Софья прекрасно это помнила, стояло семь лодок. Лодок было шесть, седьмая только что отчаливала от острова. Человек, в ней сидящий, греб широкими решительными гребками, и в движениях его чувствовался немалый опыт и сноровка, что было неудивительно, ведь за веслами сидел капитан Пономаренко. Удивительно другое: вместо нарядного кителя на нем оказалась цивильная, ничем не примечательная одежда.
– Любуетесь закатом? – Голос за спиной заставил Софью вздрогнуть.
– Рудазов, вы меня напугали! – сказала она, не оборачиваясь.
– Если позволите, я провожу вас до дома. – Он вышел из-за ее спины, стал рядом.
Ей бы не хотелось. Мастер Берг дремал пьяный в каминном зале, и у Софьи родился план по пути с острова заглянуть на маяк, просто так, с ознакомительными целями. Но как объяснить это весьма странное желание Рудазову? Впрочем, отказ от помощи выглядел бы еще более подозрительным, и Софья, мысленно послав Рудазова к черту, вслух сказала:
– С удовольствием. В свете рассказов об оборотнях прогулки в одиночестве начинают вызывать у меня некоторые опасения.
– Рассказы чокнутого алхимика пугают меня гораздо меньше, чем вчерашнее происшествие.
Только сейчас Софья заметила, что на плече его висит охотничье ружье. Хотелось бы еще, чтобы Рудазов, случись что, сумел с ним управиться. А сумерки над островом сгущались все быстрее. И это было странно, принимая во внимание еще совсем не поздний час.
– Тогда вперед! – Не дожидаясь Рудазова, Софья направилась к крайней лодке. – Надеюсь, хозяина не расстроит ее пропажа.
– Насколько я понял, – Рудазов все-таки ее опередил, спрыгнул в лодку первым, протянул руку, – это обычное дело. Видали, на том берегу тоже есть лодки? Как ни странно, их никто не ворует. Да и кому они нужны? Я не видел на озере ни одного рыбака.
Он укрепил весла в уключинах, сбросил сюртук на дно лодки, закатал рукава рубашки и, глянув на прокушенную руку Софьи, спросил:
– Как вам ваш подопечный? Надеюсь, работа вас не разочаровала?
– Нисколько. А мальчик… – Софья задумалась, – он сложный, но хороший. Если бы с ним не были излишне строги… Я считаю, что воспитывать детей нужно лаской, а не розгами.
– Я тоже. – Рудазов оттолкнул лодку от пристани, взмахнул веслами.
Плыли молча, каждый думал о своем. О событиях прошлой ночи никто из них не обмолвился до тех пор, пока лодка не уткнулась носом в противоположный берег.
– Какие-то неожиданно быстрые тут сумерки, – заметил Рудазов, помогая Софье выбраться на берег. – Поневоле начинаешь верить во всякую чертовщину.
– У нас еще есть время до того, как окончательно стемнеет. – Софья посмотрела на стену леса и впервые порадовалась, что добираться до дома ей придется не одной. – Но давайте не будем задерживаться.
Шли быстрым шагом. На сей раз спутник не молчал, развлекал Софью байками из жизни геологов. Наверное, думал, что с байками ей будет не так страшно. Вот только страшно все равно было. Вдруг появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает, и захотелось, чтобы Рудазов наконец замолчал, дал ей услышать…
– Помолчите, прошу вас, – попросила Софья, когда нервы ее натянулись до предела, а ощущение слежки сделалось почти невыносимым.
И Рудазов тут же замолчал, сдернул с плеча ружье. Жест этот был не картинный, а отработанный, и Софья вздохнула с некоторым облегчением. Появилась надежда, что спутник ее не красуется, а и в самом деле умеет обращаться с оружием. А окружающий мир тут же наполнился звуками и шорохами иной, чуждой человеку жизни.
Где-то совсем близко хрустнула ветка, и Софья испуганно вздрогнула, прижалась к плечу Рудазова, но тут же отпрянула, опасаясь, что может помешать ему выстрелить. Мысль, что придется стрелять, не показалась ей абсурдной.
– Держитесь рядом, – велел Рудазов. Можно подумать, она собиралась от него сбегать…
Так они и стояли, прислушиваясь к лесу и тому, что в лесу затаилось. Наверное, стояли слишком долго, потому что ситуация начала казаться Софье абсурдной. Они, словно маленькие дети, боялись неведомого и невидимого.
– С меня довольно! Это глупо!
В тот самый момент, когда она сделала первый шаг, лес замер, исчезли шорохи и звуки. А в темноте зажглись два оранжевых огня. Будто бы сама темнота открыла глаза и посмотрела на потревоживших ее людишек со смесью недоумения и вожделения.
Над самым ухом Софьи прогрохотал выстрел, затем еще один. Тишину нарушил вой, от которого позвоночник сковало льдом. Послышался треск валежника, и оранжевые огни погасли.
– Кажется, попал, – прошептал Рудазов, перезаряжая ружье. – Софья, не стойте. Пойдемте же! – Он довольно бесцеремонно дернул ее за руку, потащил за собой по едва заметной тропинке.
Было тяжело не сорваться на бег, когда сердце испуганно колотится в груди, а в окружающей темноте мерещатся чудовища. Софья и побежала бы, если бы не Рудазов. Он шел широким шагом, оглядывался по сторонам, не выпуская ружье из рук, и ей приходилось подстраиваться, бороться с собственным страхом.
Отпустило лишь, когда они оказались на городской окраине.
– Это был он? – спросила Софья шепотом. – Тот волк?
– Не знаю. – Рудазов пожал плечами. – Но вам точно следует избегать поздних прогулок в одиночестве.
– Вы его ранили.
– Было бы гораздо лучше, если бы я его убил, – по голосу чувствовалось, что Рудазов собой недоволен. Видимо, оскорбительные нападки фон Рихтера задели его очень сильно. Мальчишки оставались мальчишками, даже когда меняли деревянные ружья на настоящие.
Рудазов проводил Софью до самой двери, от вежливого приглашения заглянуть на чай так же вежливо отказался, сославшись на то, что завтра у него тяжелый день. Он ушел, а Софья еще долго вслушивалась в тишину, опасаясь услышать волчий вой.
* * *Тот, кто назывался Илькиным отцом, пришел вечером. За окном еще было светло, но мальчик уже с ужасом ждал ночи. Этот день оказался не таким страшным, как он боялся. Наверное, из-за новой учительницы. Она была доброй. Единственный добрый человек в этом страшном доме. Она поделилась с Илькой ватрушками и чаем и не будила, пока он, измученный бессонной ночью, спал прямо за партой. А еще она сказала, что никому ничего не расскажет. И это после того, как он ее укусил. Раиса бы его ударила в живот, чтобы не осталось следов, а эта даже попыталась защитить. А еще она обещала научить его пускать по воде жабку. Вообще-то, Илька и сам умел, но ему стало любопытно, как с такой нелегкой задачей справится девчонка. Все было почти хорошо, до того самого момента, как он остался наедине со своими страхами. Он знал, с приходом темноты появится и ведьма.
…А пришел тот, кто назывался его отцом. За его спиной маячила Раиса, она улыбалась, и улыбка ее не сулила Ильке ничего хорошего.
– Сегодня ты вел себя отвратительно. – Тот, кто назывался его отцом, никогда не здоровался и на ласковые слова время не тратил. – Ты меня опозорил. – Он присел перед Илькой на корточки, заглянул в лицо. Его собственные глаза ничего не выражали. – И чтобы такого не повторилось, я тебя накажу.
