Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Если бы королева тут померла…
Да его величество бы всех колесовал, монастырь с землей сравнял и землю солью посыпал! Любит он там жену, не любит — какая разница⁈ Дело принципа! Даже за одно подозрение с нее бы шкуру спустили и на ковер пустили! И ковер тот в нужнике постелили…
Не дура она ни разу.
А сейчас-то ей что делать?
Королева спала. Это не обморок, нет, это Евгения могла отличить, в монастыре всякого насмотришься, ее просто от перенапряжения свалило, бывает такое… и что дальше?
Идиотский вопрос.
Позвать к себе нескольких доверенных монахинь. Потихоньку, чтобы никто ничего не заподозрил. И — действовать.
Королеву в кровать, пока не очнется, Анну к ней, чтобы принцесса была под присмотром, как и ее мать за остальными — строгое наблюдение, чтобы и чихнуть не могли без пригляда!
Быстро и тихо.
* * *Эрра Лизанда не могла уснуть.
В душе ее бушевали отголоски недавнего торжества. Она справилась!
Мария сдохла, сдохла, СДОХЛА!!!
Теперь Лизанда будет очень богата! Она будет блистать при дворе, она удачно выйдет замуж, она будет жить долго и счАстливо! И все, что для этого требовалось — такой пустяк!
Подумаешь, столкнуть одну дуру в яму!
Да тьфу на нее, она сама во всем виновата! И не жалко даже!
Поспать бы, конечно, надо, но… может, так и лучше? Лизанда скажет, что всю ночь не спала, волновалась, как прошел разговор ее величества и его величества… она что — не вернулась⁈
Святая Триада! Скорее, идемте искать ее величество!!!
Лизанда первая и искать будет, и волноваться, весь монастырь обыщет, а то как же⁈ Иначе никак!
Размышления женщины прервал стук в дверь.
Эрра подскочила, дернулась… королеву ищут⁈ Так рано⁈
Странно… но надо открыть. Она волнуется, она ничего не знает, что ее величество? С ней что-то случилось? О, боги!
Впрочем, на пороге оказалась вовсе даже не принцесса Анна, и не кто-то из служанок. На пороге стояла одна из монахинь, и в руках у нее был поднос, на котором стоял кубок с горячим… вином с пряностями⁈ Лизанда почуяла запах за метр!
Руки аж в кулаки сжались!
Это же монастырь, тут и так-то вина не допросишься, да еще и королева приказала — никакого вина в Божьем доме! Кипяченая вода, край — с ягодами или с травами. А хотелось… вот сейчас выпить бы, успокоить нервы…
— Эрра, сегодня сыро и холодно, матушка-настоятельница распорядилась принести всем горячего вина, — монашка приветливо улыбнулась. — Чтобы вы не заболели.
Второй раз уговаривать не пришлось. Лизанда, наплевав на все приличия, схватила кубок прямо с подноса.
— Бла… годарю вас!
Горячее вино пролилось в горло благодатным дождем.
Вкусное, сладкое, ароматное, мгновенно разбежавшееся теплом по жилочкам.
— Не стоит благодарности, эрра.
А почему эта монашка так смотрит?
Но больше Лизанда ничего сообразить и не успела. Лошадиная доза сонного зелья в вине свалила ее мгновенно, словно удар кулаком по голове. Монашка насмешливо посмотрела на тело, лежащее у ее ног. Так тебя, идиотку!
И поманила свою товарку.
Дальше все было быстро и четко.
Из разных мест приходят в монастырь женщины, и прошлое у них разное. И навыки… Дита была женой палача, к примеру. Лива — проституткой. Так что раздета Лизанда была четко и быстро, догола. И так же быстро увязана, словно колбаса.
Проверили рот, заплели в тугую косу волосы и убрали под веревку. Теперь не отравится, и с собой не покончит. И… полежит немного, только уже в другой келье. Чтобы никто не нашел раньше времени, ее снаружи закроют. А для эрры возьмут теплое одеяло.
Уморить ее голодом и холодом всегда успеют. А пока… пока пусть полежит.
Матушка-настоятельница позвала монахинь к себе, только она не просто приказывала, она объяснила ситуацию. И показала лежащую на полу королеву.
Конечно, и Дита, и Лива тут же взялись помогать. Что ж они, вовсе дуры, не понимают, чем им такое грозит? Но если королева была раздета со всем почтением, и вещи ее никто не тронул, так и сложили на табурете у кровати, и уложили ее величество в спальню матери-настоятельницы, то Лизанде такой роскоши не достанется.
Сейчас перенесут ее — и устроят обыск. По всем правилам. Потом все, что найдут, отдадут матери-настоятельнице. А уж она с утра посоветуется с королевой.
Пусть ее величество распоряжается.
То, что королева не стала поднимать шум, монахини тоже оценили. Стоило бы ее величеству просто закричать, позвать на помощь… ее бы услышали. И началась бы суматоха, тут и ее охрана бы обо всем узнала, вон они, неподалеку лагерем стоят, и до короля бы дошло.
И — все.
Гнев его величества был бы страшен. И это только Иоанна, а есть ведь еще и Саймон…
Ох, жуть какая, лучше о таком на ночь и не думать. И все это из-за одной идиотки… да чтоб ее разорвало! А то они ее сами разорвут!
Глава 8
* * *Принцесса Анна не спала.
Не спалось девочке, холодно ей было, неуютно, неспокойно. Вот если бы мама была рядом, Анна бы к ней прибежала, улеглась рядом и уснула. Крепко-крепко…
Странный у Анны выдался последний год.
Раньше все было просто и понятно.
Папа — король, мама — королева, брат — наследник престола, она будущая принцесса. Все расписано на годы и годы вперед. А потом… все словно с цепи сорвалось, и мир девочки опасно зашатался и накренился. Смерть брата, скандалы родителей, потом эта рыжая гадина, которая кричала на маму.
И мама упала.
Как же Анна тогда испугалась, что мама умрет, даже решила, если и правда…
Если такое случится, она эту рыжую дрянь зарежет! Возьмет нож, подойдет поближе и ударит ее в живот! Чтобы точно сдохла!
Только вот мама не умерла, а очнулась совсем-совсем другой. И Анна ужасно боялась, что мама изменится обратно. Раньше мама была именно, что королевой, недосягаемой и вечно занятой, она редко видела дочку, а при встрече просто целовала ее — и отпускала к нянькам. Потом, когда все посыпалось, мама тоже изменилась. Теперь Анна видела ее намного чаще, но мама стала злой и скандальной, она часто кричала, а потом плакала… девочке никто не объяснил, что это от беспомощности и отчаяния.
Мария — та, настоящая, понимала, к чему все идет, но не могла ничего сделать. И боялась, и злилась, и сдержаться уже сил не было…
Диана Эрсон оказалась просто последней каплей в громадную чашу яда.
А потом… сейчас мама казалась Анне — чудом.
Мама не кричала и не ругалась больше, и в монастырь они поехали в путешествие, и мама всю дорогу играла с Анной в слова, в города, рассказывала смешные истории и слушала Анну, целовала ее и тискала, и Анне это нравилось. Ласки-то ребенку особенно и не доставалось!
Почет, уважение, согласно титулу, забота, это было. Но тепла и любви Анне жизнь и не дала. А вот сейчас… девочка привязалась к маме. И ждала ее, и тревожилась, и…
Тихий стук в дверь заставил Анну взметнуться с кровати.
— Мама⁈
На пороге стояла мать-настоятельница Евгения. И лицо у нее было бледное… Анна как-то сразу все поняла. Когда любишь, всегда за любимых боишься, судьба такая.
— Мама?!!!
— Нет-нет, ваше высочество, она жива. Вы не могли бы пойти сейчас со мной, только тихо?
Анна закивала.
Могла бы⁈
Да, конечно! Что с мамой⁉ Девочка едва не сорвалась в расспросы, но Евгения качнула головой.
— Умоляю, не надо шума. Я все объясню, но не здесь.
Анна накинула теплый плащ прямо на ночную рубашку, сунула ноги в сапожки.
— Идемте, матушка. *
*- проводились опыты. 95% детей могут спокойно уйти даже с незнакомым человеком, при наличии подходящей приманки. Кошки, собаки, шоколадки, мамы за углом. Прим. авт.
Евгения склонила голову, прикрыла за Анной дверь и показала рукой направление.
— Ее величество в моем доме. Она спит…
Анна выдохнула.
Главное — мама жива, а остальное все ерунда. Мама сама так говорила, были бы живы, а остальное приложится. Вот!
