Марк Даниэль Лахлан - Песнь валькирии
Они поднялись по ступеням — впереди Дири с обнаженным мечом. Она сомневалась, что внутри могут быть воины, да и не собиралась показываться им на глаза. Но Дири нужен был ей для совершения ритуала, и если ему спокойнее с мечом, то так тому и быть.
Внутри церковь была не такой огромной, как величественные соборы Константинополя. Однако тут было очень темно. Присутствие Локи дало ей понять, что время осторожности кончилось. Приговор будет исполнен здесь. Она позволила руне Кеназ выйти вперед, и церковь затопило ярким светом.
Дири едва слышно пробормотал: «Вёльва». Так в его народе называли прорицательниц. Все золото было похищено, но алтарь оставался на месте, и со стен на нее глядели лики святых. Народ Англии называл это строение «великой церковью». Ей оно казалось жалким, приземистым, плохо отделанным зданием — в церкви Святой Софии в Константинополе могло уместиться пять таких. Однако Источник Мимира проявился именно здесь, и камни, устилавшие пол, ясно давали это понять. Они почти дышали под ее ногами, донося до нее мощный гул рождающихся вод источника. Люди возводят строения в его честь, даже ничего не зная о нем, — вокруг проявившихся источников вырастают огромные города, великие цивилизации порождают свои искусства и свою вражду. Однако приближался волк. Пожиратель.
Руна давала озарение, и Стилиана понимала, что девушка там, что она чувствует их приближение. Руна у нее внутри кипела и плевалась. Она была так опасна, эта маленькая саксонка; то, что она несла внутри, обеспечивало ей надежную защиту. Стилиана почувствовала, как притихла ее руна Кеназ, когда раздался рык руны волка.
Убить ее будет нелегко, изгнать ее руну в божественные сферы — еще труднее. Это будет тяжелейшее испытание. Стилиана дотронулась до своей руки. На ней были шрамы многих ритуалов. Учение ее богини-покровительницы, Гекаты, гласило, что ничто не может быть создано без боли. Эта богиня управляла деторождением и магией, смертью и тьмой. Все это имело глубинную связь, сплеталось в узел мучений и боли. Мужчины не владеют магией, потому что их природа не настроена на вечные ритмы страдания и рождения. Создавая что-то, мужчина действует кузнечным молотом, пилой или мечом; он бьет, режет, убивает, чтобы достигнуть результата. Магия действует не так. Она приходит изнутри, как ребенок, — и всегда с болью.
Здесь источник напоминал водоворот, гигантскую воронку по сравнению с маленькими вихрями ее рун. Девушка стояла на ступенях, от ее дыхания пером поднимался пар. Обманывать ее больше не было смысла, пришло время действовать быстро. Она приказала Дири схватить ее, и он поднял девушку одной рукой, словно ребенка.
Девушка так промерзла и испугалась, что даже не сопротивлялась. Ступени вели вниз, в подземную усыпальницу. Внутри стояли шесть каменных саркофагов с замысловатыми узорами из узлов, в свете руны похожими на извивающихся змей. Источник находился под полом. Но ступеней вниз больше не было. Дири положил девушку в угол. Стилиана видела, что она была совсем измучена, и не удивилась, когда девушка тут же свернулась клубком, вжавшись в стену.
Стилиана почувствовала всасывающую силу источника. Его центр находился прямо под плитой между двумя самыми большими саркофагами. Она показала на нее, и Дири воткнул пику в расщелину, чтобы сдвинуть ее. Плита не поддалась.
— Я могу разбить ее, — сказал он. — Но…
Стилиана подняла руку, приказывая ему замолчать. Не было нужды объяснять, какой эффект произведет шум разбиваемой плиты среди безмолвия ночи, полной спящих воинов. Она призвала руну — ту, что била копытом и фыркала, как бык, излучала янтарный свет и издавала запах загона для скота. Она послала ему эту руну — не в него, а над ним, чтобы придать варягу сил.
Дири пошатнулся, почувствовав действие руны, но тут же взял себя в руки, взглянул на Стилиану и глубоко вздохнул. Потом он снова вставил пику под плиту и нажал, на этот раз гораздо сильнее. Пика вошла, и он легко поднял плиту.
— Клянусь членом Тора, леди, я бы хотел, чтобы вы сделали это, когда мои друзья встретились с норманнами на мосту.
— Это не дается даром, — сказала Стилиана. — Сдвинь камень.
Он отодвинул плиту в сторону. Под ней была земля, черная и остро пахнущая.
— Копай, — велела Стилиана. — Только осторожно.
Дири стал орудовать пикой, не вгрызаясь, а скорее царапая ею землю. Он выкопал яму глубиной сначала в локоть, а затем в руку, взрыхляя землю пикой и выбрасывая ее наверх пригоршнями.
Девушка в углу не двигалась, но руна в ней излучала страх загнанного в угол волка. Варяг продолжал копать. Сколько уже прошло времени? Примерно как она и ожидала. Еще не было полуночи, а норманны вряд ли придут в эту церковь и на рассвете. Они уже забрали отсюда все, что только можно. Она прислушалась, нет ли поблизости волка, но ничего не услышала. Дири, склонившись над ямой, продолжал выгребать из нее землю.
— Я не смогу копать дальше, если не убрать еще одну плиту, госпожа. Нет места для работы.
— Сколько еще времени понадобится?
— Нужно сделать то же самое, чтобы продвинуться глубже, если вы не хотите, чтобы я махал пикой.
— Он близко, — заговорила девушка.
— Что?
— Я слышу воду. Разве вы не слышите?
Стилиана стала на четвереньки у края ямы, хотя это было ниже ее достоинства. Да, она почувствовала, что речной поток словно коснулся ее руки. Холодная вода источника была очень близко.
— Бей в землю, — сказала она Дири. — Ударь ее основанием пики.
Дири повернул пику и опустил ее в яму. Раздался грохот падающей земли. Он отступил, и Стилиана наклонилась над ямой. В свете руны она увидела, что земля провалилась вглубь. Там была пещера, и в ней сверкнул поток чего-то, напоминающего огонь.
Глава двадцатая
Пещера нарушителей клятвы
Викинг обвязал длинную веревку вокруг одной из колонн, поддерживающих потолок. Тола подумала, что ей надо бежать отсюда, но руна, зажженная Стилианой, излучала такой теплый, такой успокаивающий свет. Она больше не могла распознавать намерения Стилианы: направляя свое сознание на госпожу, она видела только яркую руну, посылающую лучи прямо в небо, словно камни собора были простой вуалью.
В Дири не было жестокости. В нем было много отцовского. Она чувствовала, что он опасается за ее судьбу и хочет защитить ее, но в то же время старается отогнать от себя эти нежные мысли.
Вода под полом тянула и засасывала. Она не смогла бы уйти, даже если бы пришлось умереть прямо здесь. Просторы долин были слишком необъятны, страна была слишком чужой и незнакомой, чтобы справиться в одиночку. Ей нужно оставаться здесь. Она чувствовала, что это важно.
Дири подошел к ней.
— Нет нужды хватать меня, — сказала Тола. — Куда идти? Разве снаружи ждет что-то лучшее, чем вы приготовили для меня здесь? Я не могу избежать своей судьбы, так что пойду к ней сама, не стоит меня тащить.
— Молодец, — похвалил ее Дири. — Ответ воина, хоть ты и женщина.
Тола подошла к яме и заглянула в нее. Внизу, по наклонному полу пещеры, стекала струйка воды.
— Сможешь спуститься вниз по веревке? — спросила Стилиана.
— Да.
Тола попыталась ухватиться за веревку, но ее руки слишком окоченели, и, чтобы покрепче взяться за нее, она обмотала ее вокруг руки, а затем и вокруг тела. Когда Тола спускалась вниз, веревка так сильно врезалась в кожу, что она едва сдерживала крик боли.
Стилиана спустилась следом, а за ними — великан викинг.
Они оказались в узком туннеле, высота которого позволяла только ползти вперед. Вода бежала по желобу посередине прохода. Тола заметила, что туннель был не природным, — слишком ровными были стены и прямыми углы. На стене она увидела выгравированную извивающуюся змею.
— Вниз, — сказала Стилиана.
Тола больше не видела руну, но сама Стилиана излучала свет. Может быть, эта женщина и была руной? Воплощением вечной магии?
Тола ползла по туннелю, остальные двигались за ней. Здесь было еще холоднее. Она почти не чувствовала рук. Викинг, пробираясь вслед за ней, стонал. Он был очень крупным, и там, где женщины могли двигаться на четвереньках, ему приходилось ползти на животе.
По туннелю вниз стекала вода, и Тола с удивлением отметила, что ее вес несоизмерим с шириной потока. Туннель сужался, потолок опустился ниже. Она поползла по-пластунски.
— Я не могу ползти дальше, — сказал Дири.
— Тогда жди наверху. Убей любого, кто попытается спуститься сюда. Убей ее, если она появится без меня.
— Да, леди.
Дири двинулся назад.
Тола вспомнила слова окровавленного дьявола. Она должна убить эту женщину. Но она не знала, сможет ли двигаться дальше, не говоря уже об убийстве. Стилиана была врагом, Тола ясно ощущала это, но ее собственная природа заставляла уклоняться от убийства. Исамар говорил, что ее что-то ждет в Йорке, и она чувствовала, что он говорил правду, по крайней мере одну из правд, даже если и думал, что лжет. Здесь, под плитами церкви, было что-то очень важное для нее.
