Александр Рыбалка - Разделение вод
– Надо пойти поговорить с де Северой, – сказал Вейцман.
– В конце концов, он лучше нас знает местную обстановку, и втроем мы сможем прийти к какому-нибудь выводу.
Они прошли по устланному мягкой ковровой дорожкой гостиничному коридору до номера де Северы. На дверях висела табличка:
«Не беспокоить!»
Пришлось долго стучать, пока заспанный де Севера не открыл им дверь.
– Извините, господа, – сказал он, с трудом сдерживая зевоту, – события последних нескольких дней изрядно меня утомили.
– У нас есть срочный разговор, – сказал Шарон, проходя в комнату. – Я боюсь, как бы все наше предприятие не оказалось под угрозой.
И жестом он предложил аспиранту начать свой рассказ.
Де Севера с самого начала слушал скептически, а где-то посередине рассказа начал корчить уморительные рожи, отчего история с «бывшим советским разведчиком», тайной организацией эсэсовцев и ангелом моря стала выглядеть совершеннейшим бредом.
По окончании рассказа повисла тишина – это де Севера, от которого ждали ответной реакции, беззвучно зевал, прикрывая рот обеими ладонями.
– Хотите знать, что я думаю обо всем этом? – наконец сказал он. – Это история из дешевого американского триллера. Знаете, продают такие книжечки в цветных мягких обложках… Нас считают за полных идиотов. Причина этого проста: очевидно, за нами следит банда торговцев антиквариатом. Они нашли у меня на столе бумажку с координатами клада индейцев майя, и теперь опасаются, что мы их опередим. Справедливо опасаются, кстати говоря.
– Так что конкретно вы предлагаете делать? – спросил Шарон.
– Сегодня ночью я подойду к моим друзьям и запасусь кое-каким дополнительным снаряжением для нашей экспедиции. Только вот что мне скажите – вы с винтовкой М-16 справитесь? Потому что боюсь, «Узи» на острове за один день достать будет сложновато.
– Я бы хотел покопаться в Интернете – может быть, найдутся какие-нибудь подтверждения рассказу старика. Мне кажется, что если бы нас хотели обмануть, то можно было бы выдумать более правдоподобную историю.
– Сейчас для нас наилучший вариант – это как можно скорее отплыть на Тихий океан, к месту, указанному в записке капитана Микаэло, – решительно сказал профессор. – Пока там кто-нибудь не оказался раньше нас. А тебе я скажу, – обратился он к аспиранту, – нечего еще раз встречаться со стариком. Это вполне может быть ловушкой. Де Севера, скажите, когда мы сможем отплыть из Бриджтауна?
– Самое раннее – завтра вечером.
– Хорошо. Постарайтесь, чтобы мы не задерживались на Барбадосе ни одного лишнего часа.
– Ладно, – да Севера встал с кресла, потянулся, и обратился к Вейцману. – Ну что, пойдем, залезем в Интернет?
На тропических островах жизнь располагает к беспечности. Приятель де Северы, которого они застали на работе в последнюю минуту, просто оставил им ключ от кабинета, показав, где его спрятать после ухода.
Вейцман легко пробежался по клавишам компьютера. В Тель-авивском университете, слава Богу, есть постоянный круглосуточный доступ к Интернету, и все свободное время аспирант проводил, путешествуя по его сайтам. Итак, что там рассказывал старик? Он работал в «Анэнербе»?
Де Севера удобно устроился в кресле у раскрытого окна, закурил огромную сигару, достал из кармана плоскую фляжечку с чем-то спиртным:
– Работай спокойно, – сказал он Вейцману. – Попытайся разобраться в этом деле. Хотя я согласен с профессором – с этого острова надо поскорее сматывать удочки.
Вейцман, как колибри, перескакивал с сайта на сайт. Довольно скоро он обнаружил, что и в самом деле при гитлеровском Институте Наследия Предков существовал отдел по розыску секретных книг. Так что же, старик говорил правду? Или ему тоже кто-то нашел эту информацию в Интернете? Заколдованный круг какой-то…
Надо действовать по-другому. И Вейцман начал просматривать сайты, связанные с именем Натана из Газы, лжепророка лжемессии.
Нет, не только безумному пророку открылись тайны бездн. «Книга Карнака», хранящая мрачные измышления египетских жрецов, «Культы гулей», записанные в самые темные периоды европейского средневековья… Наконец, «Китаб ал-Азиф» – или, попросту говоря, «Некрономикон», книга мертвых имен. Что это было – плод больного воображения «безумного араба» Абдула аль-Хазреда? Уж очень все подходило одно к другому – рассказ подозрительного старика к «Культам червей», а последняя записка капитана «Кровавого меча» – к «Книге мертвых имен».
В этом мире должны существовать силы «клипот» – скорлупы, иначе говоря. Скорлупы, которые не дают Божественной сущности каждой вещи слиться с Сотворившим ее. Каждая вещь, которая есть в нашем материальном мире, имеет свой прообраз в высших духовных мирах – и так вплоть до самого Света Бесконечного, Благословен Он, где все существует только как мысли Бога.
И для того, чтобы преобразовать бесконечные и чистые Божественные Мысли в грубые материальные предметы, нужна огромная сжимающая сила…
«А теперь вопрос», – этот внутренний монолог произносил Вейцман, сидя перед экраном компьютера. – «Существуют ли многократно описанные в Талмуде ангелы и „князья“ различных предметов и явлений как онтологические сущности? То есть вне зависимости от нашего сознания? Если нет, то вся эта древняя и средневековая мистическая литература, за которой гонялись гитлеровцы, и которая сегодня так легко доступна через Интернет – не более, чем бумажный и электронный мусор. Ну а если ангелы существуют в действительности… тогда надо пойти и поговорить со стариком».
Однако за окном уже сгустилась тропическая тьма. Полный туристов Барбадос зажег огни ночных баров и дискотек. Де Севера, давно скуривший длиннейшую сигару до бандероли, задремал в своем кресле, свесив набок голову с начинающей седеть шевелюрой и шкиперской бородкой. Вейцман взглянул на него с пониманием. Сам он тоже обладал способностью засыпать в любых условиях, не то что на лекциях, но даже на семинарах, а еще раньше – в синагоге во время уроков по Талмуду.
– Мистер де Севера!
– А? – директор музея обтер лицо рукой, потряс головой, сгоняя сон… – Ты что-то решил?
– Нет, ничего, – Вейцман встал и сгреб со стола пачку распечатанных текстов (ему хотелось показать их Шарону). – Но очень многое из того, что рассказал мне старик, находит свое подтверждение в Интернете.
– А ты не думаешь, что там же он нашел свою историю?
Слушай, парень, я вырос в тропиках, на острове, и рассказы о «морском дьяволе» слышал вот с таких лет, – де Севера показал рукой «от горшка два вершка». – В любом портовом кабаке Карибского бассейна поставь какому-нибудь старому боцману бутылочку хорошего рома – и ты услышишь такие истории, что твой таинственный старик просто побледнеет. Я решил – завтра днем мы выходим в Тихий океан. Ты сам-то найдешь дорогу до отеля?
– А вы разве не вернетесь со мной?
– Нет, – сказал де Севера, запирая кабинет. – Чтобы ты знал, что я серьезно отнесся к твоему рассказу – ночью на нашу яхту будут доставлены несколько автоматов и патроны. Так, на всякий случай. И еще я хотел спросить – вы с профессором нырять с аквалангами умеете?
– Насчет профессора не знаю, а мне приходилось.
Аспирант умолчал о том, что весь его опыт подводного плавания ограничен двумя получасовыми погружениями на Дельфиньем пляже в Эйлате.
Выйдя из ратуши, Вейцман заботливо сделал крюк, чтобы не проходить мимо того кафе, где сегодня днем состоялась эта непонятная встреча. В баре гостиницы он заказал себе стаканчик пива, и еще раз проглядел распечатанные листы. В светлом помещении, наполненном гуляющим народом, страшные тексты смотрелись совсем иначе, чем в тесном кабинете ратуши.
– О, фантастику читаешь? – через плечо Вейцмана заглянула наглая белобрысая рожа подвыпившего американского студента. – Я тоже люблю фантастику, у меня даже свой сайт есть в Интернете…
«Ну точно», – подумал Вейцман. – «Человечество с самого своего зарождения пишет фантастику. И один автор ссылается на другого. Уже пуды этой самой фантастики написаны за тысячи лет… а мы все пытаемся найти в ней какой-то скрытый смысл».
В номере профессор Шарон с трудом поднял на аспиранта глаза, красные, как два запрещающих сигнала светофора.
– Насколько я смог разобраться в этих досках, – с трудом начал он на иврите (видно, думал Шарон по-французски), но дальше пошло легче, – здесь рассказана история этого морского божества. Когда-то давно – вот видишь, этот знак обозначает цолькин…
– Что?
– У древних майя было два годовых периода. Один повседневный, равный 365 дней, а второй ритуальный, именуемый «цолькин» – это 260 дней, кстати, до сих пор неизвестно, какому природному циклу он соответствует – так вот, 52 года «хаак» соответствуют 73-м «цолькинам». Вот этот знак соответствует 73 цолькинам, а здесь я насчитал 73 таких знака…
– То есть 52 умножить на 73… – начал подсчет Вейцман.
