Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Злые взгляды, поджатые губы и аура недовольства, от которой в радиусе километра листы в трубочку сворачивались и флешки форматировались.
Вот, флешек здесь не было, а все остальное было. Интересно, это она просто власть не любит, или ей чем-то лично Мария не угодила? Впрочем, вдаваться в детали Мария не собиралась, вместо этого одарив настоятельницу легким кивком.
— Ваше величество, — протянула та.
Мария чуточку шевельнула рукой.
— Мы устали, преподобная мать. Прикажите позаботиться о наших людях и прочем.
— Слушаюсь… ваше величество. Будут ли у вас какие-то особые пожелания?
Настоятельница явственно скрипнула зубами. А, нет. Личной неприязни к Марии у нее нет, есть злость, направленная на статус королевы. Не на человека, на титул.
Кажется, ей просто не нравилось, что на территорию монастыря явился кто-то выше рангом. Так-то она здесь самая крупная жаба на лопухе, а сейчас ей придется этим лопушком накрыться и не квакать. И слушаться, и кланяться, а что там еще королеве придет в голову? Да кто ж ее знает? И надо улыбаться и кланяться, молчать и терпеть… зубы сами скалятся при таком раскладе, и кулаки стискиваются. Ничего, матушка Евгения не дура, быстро поймет, что Мария не стерва и не самодурка, так что общий язык они найдут. Но пару дней потерпеть придется, увы.
— У меня нет никаких пожеланий, преподобная мать. Мне просто хочется покоя и тишины.
И меня вполне устроит все, что вы предложите. Вслух об этом говорить Мария не стала, но мать-настоятельница и сама дурой не была, так что склонила голову.
— Ваше величество, ваш визит честь для нашего скромного монастыря…
— Долго он не продлится, — Мария поспешила утешить несчастную. — Его величество не отпустит меня надолго, но я надеюсь на несколько дней отдыха в тишине и спокойствии.
Настоятельница выдохнула.
А, ну если так…
Если просто приехали передохнуть, а не приглядываются к ее монастырю, как к жилищу для ее величества после развода, если не собираются наводить здесь свои порядки и трепать нервы, тогда и потерпеть можно… немного.
Тогда — проходите.
— Сестра Юфимия, покажите ее величеству покои. Полагаю, ваше величество, и ваше высочество желают отдохнуть с дороги.
— Желаем, — согласилась Маша, опуская руку на плечо дочки, и притягивая Анну к себе. — Надеюсь, наши с дочерью покои соединены дверями? Если нет, мы готовы делить одну спальню на двоих, все же это монастырь, и умеренность здесь в почете.
— У нас есть подходящие покои, ваше величество. И для вас, и для ваших эрр, но вашим гвардейцам придется остаться за стенами монастыря. Вы понимаете, так принято…
Мария не стала спорить и требовать для себя привилегий. Посмотрела на эрра Леонидаса, и тот понятливо кивнул.
— У нас все есть, ваше величество. Палатки и прочее, мы тут хорошо устроимся.
— Полагаю, преподобная мать, ваши люди знают, где тут можно купить провиант для мужчин? — мило уточнила Мария. И вложила в руку женщины небольшой кошель с золотом. Потом еще один вручит. Муж ради отъезда едва не помершей супруги расщедрился.
Евгения улыбнулась. Привлекательнее ее это не сделало, но сама попытка уже заслуживала уважения. Мать-настоятельница поняла, что проблем, которых женщина сильно опасалась, не будет, и чуточку расслабилась.
— Мои люди все устроят. Ваше величество, прошу вас…
Настоятельница повела рукой, и рядом, словно из воздуха, соткалась хрупкая, почти бестелесная монахиня. Ишь ты, какая дрессировка! Один жест — и тут же человек прискакал! Интересно, что тут с ними Евгения делает, чтобы так бегали?
— Прошу вас, ваше величество.
Серая ткань рясы была измята внизу, как если бы монахиня ее заправляла за пояс и что-то делала, а потом расправила.
Может, так и было? Мало ли в монастыре работ? Явно скотным двором потягивает, когда ветер слева дует, да и огород тут свой, надо полагать, и мастерская…
Мария последовала за монахиней, стараясь не морщиться. Все же запах скотного двора, он… своеобразный. Воняет не по-детски. Да и вообще… здесь, конечно, не слишком типичное средневековье, моются здесь не слишком часто, но вот влажными полотенцами обтираются хотя бы раз в день, так что воняет умеренно. От людей. А вот скотину тут не моют, и этот запах Марию раздражал. Кто не верит — сходите, понюхайте свинарник. Есть от чего зафыркать.*
*- реально есть. Сельское хозяйство далеко не розами пахнет. Прим. авт.
Анна робко взяла мать за руку.
Да, не принято здесь такое. Вот в ее родном мире внуки постоянно бабушку за руку куда-то тащили, а тут… бедный ребенок. Совсем она не привыкла к ласке.
Мария погладила девочку по светлым волосам и подмигнула так, чтобы никто не видел. Анна улыбнулась в ответ. Теперь надо выяснить, где они будут жить.
* * *Жилье — порадовало.
Мать Евгения отлично понимала, что паломники — это деньги. А если кто-то несет тебе деньги, то его лучше обеспечить удобствами. Тогда и попросить можно больше.
Так что для паломников в монастыре было отведено целое крыло, которое и заняла королева со свитой. Кельи, конечно, но достаточно большие, светлые и благоустроенные. И никаких соломенных тюфяков, сомнительных лавок вместо кроватей или, упаси Предмать — полена под голову. Все достаточно просто и скромно, но уютно.
Непритязательная мебель из светлого дерева, хоть и без украшений, но удобная. Тюфяки достаточно тощие, но они есть. Да и с собой Мария привезла… оказывается, оно нужно. Но арфу все равно надо было потерять по дороге. Просто так.
Может, подсказать матушке новый способ дохода? Пусть делает «стеганки» с кармашками и набивает перины гречневой шелухой? К примеру?
Гречневая шелуха, немного ароматных трав, грамотная реклама, и мать-настоятельница еще и деньги на этом поднимет. Правда, небольшие и ненадолго, патентного права тут не выдумали, так что идея быстро разойдется по миру. Ну и пусть, все поменьше бельевых клещей будет.
Для Марии, как для королевы, были подготовлена апартаменты аж из четырех комнат. Спальня с большой кроватью, на которой отлично поместимся мы вдвоем с дочкой, кабинет, в котором будет удобно посидеть и что-то почитать, комната для платьев и комнатка для прислуги. Маленькая, но с топчаном. Мало ли, понадобится мне что-то ночью…
Мария спорить с чужим уставом не стала, попросила все разложить, а сама прихватила Анну и отправилась в храм. Кто бы сомневался, что матушка-предстоятельница окажется рядом?
— Ваше величество, если вы дозволите составить вам компанию?
— Я буду рада, преподобная мать, — вежливо ответила Мария. Чего сразу-то свАриться? — Анна, ты не против?
— Я тоже буду рада, — согласилась принцесса.
Мария поймала себя на мысли, что у Анны это получается лучше.
Дрессировка, что поделать. Когда ребенок с рождения привыкает к мысли, что выше него только звезды, когда он элита уже в утробе матери, это сказывается. Что хочешь можно говорить, но есть вещи, которые видны издали.
Вот про себя Мария точно знала, она — Манька Белкина, Белка или Стрелка, за другие прозвища она мальчишек колотила нещадно. И выживала она сама, и пробивалась в жизни сама, и ее уважали. Мария может спокойно общаться хоть с кем, хоть с английской королевой, хоть с испанской герцогиней, и уважать себя она от этого меньше не будет, но есть вещи, которые ей просто недоступны.
Потому что Маше будут кланяться за ее заслуги, а английской королеве за то, что она вылезла на этот свет из нужного отверстия. Титулованного. И преотлично об этом знает. Даже если она ничего из себя представлять не будет, ей будут кланяться по праву рождения. А она будет знать о своем праве. И принимать это как должное. *
Просто — разные два слоя, как вода и масло. И они не смешиваются.
*- ИМХО, последней приличной династией в той же Англии были Плантагенеты. Потом — фу. Но я не настаиваю, мало ли, кто и кому нравится. Прим. авт.
Некоторое время две женщины и девочка шли молча, потом мать-настоятельница заговорила.
