Василий Сахаров - Северная война
«Странный венед, – подумал Зальх, – никогда таких не видел. Может, прусс или дикарь с востока? Да, скорее всего так и есть».
– Взять его! – услышал Седрик окрик Уттенхайма, и передовой десяток германцев понёсся на одинокого славянина.
Тот остался совершенно спокоен. Он ловко развернул коня, гикнул и, пересекая поляну, понёсся в ближайший лес.
«Уйдёт!» – промелькнула в голове Седрика мысль, и он оказался прав. Славянин, более быстрый и юркий, легко оторвался от погони и скрылся в зелёной листве. Германцы за ним не последовали и вскоре вернулись на тракт.
– Продолжаем движение! – отдал новый приказ Людвиг фон Уттенхайм. – Всем смотреть по сторонам! Впереди немало лесов и дикари могут устроить нам засаду! Прикрывать святых отцов! От строя не отрываться! Всем держаться кучно!
Снова кони германцев и тамплиеров рысью устремились на север. Многие надеялись, что венед случайно возник на пути отряда и они смогут благополучно добраться до места назначения. Но нет, вскоре, преграждая путь, перед католиками снова возник всё тот же всадник. Только на этот раз не один, а с товарищами, которых было пятеро. По команде два десятка конных воинов архиепископа Адальберта опять помчались на врагов, и тут славяне преподнесли германцам неприятный сюрприз. Они достали готовые к бою луки и пустили в наступающих католиков стрелы. Первый же залп достал двух воинов и одну лошадь. Следом второй залп – и ещё три воина на полном скаку вылетели из сёдел. А затем, когда казалось, что католики вот-вот нанижут наглых лучников на свои копья, те рассыпались в стороны и продолжили стрельбу. Стрелы, летучая смерть с гусиным оперением, одна за другой летели в крестоносцев. И прежде, чем язычники, которые не понесли потерь, вновь скрылись в лесах, отряд Уттенхайма лишился ещё троих воинов, и это не считая четверых раненых.
– Дьявол! – подъезжая к Седрику, прорычал командир. – Короткая стычка, а у меня потерян десяток! Хитрые твари эти язычники!
– Точно, – надевая на голову шлем, подтвердил Зальх. – Что будем делать, командир?
– Уйти нам не дадут. Скорее всего, эти стрелки – только застрельщики, которые нас задерживали, и прямого боя противник не примет. Значит, необходимо где-то закрепиться. Рядом, в миле от нас, за лесом есть замок, я там в прошлом году гостил, когда отвозил письмо архиепископа одному из датских священнослужителей. Попробуем за стенами отсидеться, а то нас всех перестреляют.
– А как же наши убитые и лошади?
– К чёрту! Возни много, а враг рядом! Вперёд, Зальх, иначе пропадём!
Седрик пришпорил своего жеребчика из конюшни архиепископа и помчался вслед за Уттенхаймом. Отряд последовал за командирами, и одновременно с началом их скачки над лесом разнёсся клич язычников:
– Гойда!!!
Если судить по голосам, вражеских всадников было несколько десятков, и Зальх понял, что Людвиг был прав, когда говорил, что оставаться на месте нельзя. Седрик прижался к гриве своего коня и сосредоточился только на скачке. Крупное тело жеребца вздрагивало, летя по дороге. Рядом с рыцарем находился его оруженосец, который постоянно оглядывался назад, и Зальх, ловя его испуганный взгляд, даже не оборачиваясь, понимал, что их догоняют. Острые шпоры на его сапогах впивались в бока животного, и конь ускорял бег. Надолго сил жеребца не хватит, но милю он должен промчаться, и Седрик молил Бога, чтобы четвероногий друг не споткнулся и не упал.
Видимо, небесные ангелы продолжали присматривать за молодым рыцарем, которому уже было не привыкать к тому, что он бегает от язычников, и конь под Зальхом хороший. Поэтому вскоре, выскочив из леса, он увидел отличный каменный замок. На донжоне висел рыцарский стяг с неразборчивым гербом, а ворота укрепления были закрыты. Это значило, что замок всё ещё за католиками, и в душе рыцаря появилась надежда на спасение.
– Быстрее! – дёргая за поводья, прокричал он.
Над его головой пролетела стрела. Она вонзилась в спину одного из передовых всадников, и наёмник, раскинув руки, упал. Следом за первой полетели новые стрелы. Их было много, и Зальх боялся оглядываться. Однако он всё же пересилил себя, бросил быстрый взгляд назад и увидел, что германцев преследует полная сотня врагов.
«Не соврал Бомм, – машинально отметил Седрик. – Врагов действительно много».
Конь Зальха, приближая своего хозяина к спасительным стенам, продолжал мчаться. До ворот, которые по-прежнему были закрыты, оставалось всего ничего, один рывок, и тут враги сменили тактику. Обстрел прекратился, а воины, которые скакали справа и слева от Зальха, вдруг стали вылетать из седла. Рыцарь снова обернулся и обнаружил нечто странное. Славяне в чёрных шапках, которые были совсем рядом, на скаку раскручивали над головой верёвки и метали их вслед германцам. Некоторые из них не долетали до католиков и падали наземь, другие разворачивались в воздухе, и петля, имеющаяся на конце каждой, захватывала тело германца. Затем вражеский конник резко останавливался, разворачивался и скакал в обратную сторону, а воин архиепископа вылетал из седла и волочился по земле вслед за противником.
Впрочем, это было мимолётное впечатление. Седрик гнал дальше своего жеребца, который уже устал и едва не валился с ног, и тут Зальх обнаружил, что коварное и нечестное оружие дикарей свалило его оруженосца, за которого рыцарь нёс определённую ответственность.
Стена замка, на которой появились защитники с луками, была уже рядом, и Зальх решил рискнуть. Он резко повернул своего коня вправо, одновременно выхватил меч и, проносясь над Танкредом, перегнулся с седла и разрубил натянутую волосяную верёвку, которая утаскивала того в плен. Тут же язычники пустили в него стрелы, три штуки, и все они попали в рыцаря. Но его защита была хороша. Два метательных снаряда клюнули Седрика в шлем и отскочили, а одна ударила в грудь, но под углом и только слегка порвала кольчугу. Затем в воздух взвились сразу две петли, которых рыцарь не видел. Однако в этот момент он вновь повернул коня, и петли его не схватили. И тут защитники замка стали стрелять во вражеских всадников и ранили двоих. Славяне, видя это, с диким посвистом, подхватили своих товарищей и унеслись обратно к лесу, а Зальх спешился и, с трудом переставляя подрагивающие ноги, подошёл к оруженосцу. Он помог оглушённому Танкреду встать и повёл его к открывающимся воротам, которые распахнулись лишь после того, как хозяин укрепления узнал Уттенхайма.
Спустя несколько минут рыцари оказались в безопасности. Ворота замка отсекли людей от мира, и пришла пора подсчитать потери. Всего отряд Уттенхайма потерял двадцать семь человек: восемь во время первой стычки с язычниками и девятнадцать во время бегства. У тамплиеров, которые имели гораздо лучших лошадей, чем наёмники, в убитых числился только один человек и священник, в лошадь коего на излёте попала стрела, и он при падении сломал себе шею, хотя была вероятность, что цистерцианец попал в плен.
Замок, приютивший католиков, назывался Дунборг, его хозяином являлся богатый барон Хитц. В его дружине – три десятка воинов и сорок крестьян, которые при первом же намёке на появление язычников вместе с семьями укрылись за стенами. Германцы были готовы к обороне, тем более что в замке имелись луки и даже запрещённые церковью арбалеты. Но язычники, находившиеся в лесу, не торопились штурмовать замок, ждали темноты.
В первых сумерках Зальх и Уттенхайм поднялись на стену и услышали, что в лесу стучат топоры. Наверняка враги сколачивали штурмовые лестницы, и Людвиг медленно покачал головой:
– Да, Седрик, для нас с тобой Крестовый поход начинается неудачно. Один день – и половины отряда как не бывало. А сегодня ночью, как мне кажется, нам придёт конец.
Зальх, успевший помыться, поесть, выпить немного вина и помолиться в замковой часовне, в этот раз со своим командиром не согласился:
– Нет, язычникам нас не взять, Людвиг. Им не помогут нечестные уловки, потому что мы в замке, и я уверен, святая Дева Мария не оставит нас.
– Эх, – вздохнул Уттенхайм, – хорошо бы.
Вскоре на землю опустилась кромешная тьма. Укрывшиеся в замке люди дружно молили Бога спасти их от богомерзких дьяволопоклонников, и гарнизон Дунборга был готов отразить нападение врага. Однако наступил рассвет, а язычники так и не появились. Посланные в лес разведчики обнаружили, что венеды, которых явно было не менее тысячи человек, и половина из них конники, бросив на месте стоянки несколько десятков осадных лестниц, ушли в сторону Гамбурга. Католиками это было расценено как Божий промысел, и, стараясь не вспоминать о погибших и многочисленных раненых, которых оставили в Дунборге, архиепископский отряд, наёмники, тамплиеры и священники снова направились в сторону Дании. Война только начиналась, они выжили, и все основные битвы долгой и кровавой эпопеи под названием Крестовый поход были у них впереди.
