Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Не спросишь — не узнаешь.
Но чтобы у королевы и косметики не было? Зато молитвенники роскошные, на каждом по полпуда драгоценных камней. Отодрать обложку, так год на нее прожить можно. Это не считая самих книг, шикарных и иллюстрированных!
Но тяжелые, заразы!
К огромному счастью Марии, читать по-местному она умела. Хоть что-то ей осталось от предшественницы. И память тела — тоже.
Она ловила себя на движениях, которые несвойственны Машке Белкиной. То изящный жест кистью, то наклон головы, то рассеянная улыбка, которая почему-то заиграла на губах…
Но кажется, для сопровождающих все было в порядке.
Маше еще и повезло. Эрра Розабелла еще когда проговорилась, что духовник ее величества был стар. Он приехал с ней из родного Картена, дожил до восьмидесяти лет и упокоился честь по чести, а святой отец Роман, который приехал к ней из Картена, только третий месяц как при ее величестве. Приехать не успел — попал в самый водоворот.
То король и королева ругаются, то фаворитка интригует, то придворные шипят гадами…
Не было у мужчины времени как следует присмотреться к подопечной.
А эрра Розабелла была действительно эталонной беспримесной дурой. Вот клинической.
Такой с утра скажешь: «дважды два равно четыре», а к вечеру услышишь, что с неба спустились сорок огнедышащих драконов, сожрали всех, до кого дотянулись, и, распевая песни, улетели в небеса. Сама придумает, сама поверит, сама забудет, сама удивляться будет. Да-да, и такие бывают.
Правда, иногда их лечат, а это вот оказался редкий случай. Как ее королева терпела?
А она особенно и не терпела, потому как у короля при одном виде эрры Розабеллы желчь разливаться начинала от ушей до пяток. Супруга о здоровье мужа заботилась, и сплавляла верную даму с глаз долой куда подальше. А уж когда все от королевы отвернулись, та и начала рядом крутиться, что та юла…
Не надо думать про эрру слишком хорошо. Она осталась не из преданности или верности. Просто дура такая, что не сообразила: надо удирать. Действительно дура.
Как поняла Мария, обострение у короля началось последние полгода, аккурат на Новогодье, и продолжалось и по сей день, так что психиатры точно неправы. Какое там весеннее обострение? Некоторых и по зиме накрывает! Покрыть бы такого муженька или матом, или асфальтом, очень хочется. Хотя сама себе Мария признавалась, что ей просто повезло.
Будь рядом кто-то, кто хорошо ее знает… да что там! Даже если бы ей пришлось в постель с мужем ложиться! Уже попалилась бы вчистую!
Уж простите, и она с этим боровом в постель не легла бы, разве что под общим наркозом (литр водки не предлагать — стошнит), и в постели себя все ведут по-разному. Кто-то активный, кто-то нет… да и кто его знает, какая тут степень сексуальной просвещенности? Мария догадывалась, что в средние века все знали, откуда дети появляются, и место это во всех подробностях видели, но… ах, я и не знала, что Пьер такой непросвещенный и не знает 148-ю позу из Камасутры. Может, и у короля с королевой что-то такое принято было? Там, он двигался, она молилась? Или наоборот?
Это священника морочить можно, но мужика, который это тело двадцать лет имел в своей постели? И точно знает, как оно себя ведет?
Да, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
* * *Если бы не карета, дорога Марии даже понравилась бы.
Рощи, апельсиновые и лимонные, деревни, небольшие таверны, виноградники и коптильни.
Эрланд очень удачно устроился. «Сапог» выдается в море и омывается теплым течением. Так что и зимы у них мягкие, и рыбы в достатке, и плодовые деревья они выращивают. С земледелием у них не очень, чернозема нету, а вот сады шикарные. И вино вкусное.
Цветы, опять же, розовое масло, наверняка и еще что-то есть. Но это уж Мария не знала, королевы бухгалтерией не интересуются. Ладно, ее предшественница, не интересовалась. А зря.
Шахт точно нету, серьезной промышленности тоже. Все кустарное. Хотя тут все на натуральном хозяйстве держится, не пришла еще пора фабрик и заводов. Гильдии есть, цеха, зародыши мануфактур, но этого мало. Это еще развивать и растить не одну сотню лет.
А еще страна очень солнечная. Отсюда, надо полагать, и мода на белокожих. Крестьяне-то здесь достаточно смуглые, загорелые, они же целый день на воздухе. Вот и Мария тоже… она не на воздухе, но кожа у нее смуглая.
Такая, золотисто-матовая, оттенок красивый, но с ним тоже надо уметь работать. Подчеркивать его яркими тонами в одежде, драгоценностями, может, и косметикой чуть-чуть. А если пытаться сделать из себя эталон моды… ой, мама, не надо! Такую кожу не отбелить, а Мария, похоже, пыталась.
Зря.
Маша надеялась только, что ей не достанется тело со ртутным отравлением, или с язвой.
Или… чего уж там!
С просвещенным сифилисом, который во времена оны гулял по Европе так, что Призраку Коммунизма и не снилось. Ежели муж греб под себя все, что двигается, мог и ЭТО загрести себе на ценное место. Очень даже запросто!
Только вот проверить и вылечить не получится, не те у нее возможности. И вообще в эти времена сифилис ртутью лечили, так что… выбирайте, дама, от чего вам помереть комфортнее!
Оставалось только молиться и надеяться.
* * *— Мой король…
Диана присела в глубоком поклоне. Иоанн привычно обшарил взглядом шикарное декольте и облизнулся.
Ах, хороша!
И его! Только его! Если б вы знали, как это воодушевляет, когда на тебя такими восхищенными глазами смотрит молодая и прекрасная женщина! А Диана по праву считалась самой прекрасной девушкой Эрланда.
Шикарные огненно-рыжие волосы заплетены в причудливые косы, и украшены нитями с изумрудами, прекрасное лицо, громадные зеленые глаза, пухлые розовые губки, нежная, почти прозрачная белая кожа…
А фигура!
Там одна грудь чего стоит… уж на что у Иоанна руки крупные, но она в его ладонях не помещается. Уже примерялся…
Жаль, дальше никак зайти не получается, но Дианочку тоже понять можно. Она девушка чистая, честная, невинная, для нее любые отношения до брака просто немыслимы.
А он… он с ума сходит!
И Мария… неужели она не может понять? Ему необходим наследник! Он же не лишает ее своего расположения или дружбы… ну пусть уедет куда-нибудь в провинцию, в тихий замок, и живет там спокойно, доживает… Иоанн мысленно поставил Марию рядом с Дианой, и едва не скривился. Ну как, как можно сравнивать сушеную селедку и восхитительный нежный персик?
Да никак!
— Мое сокровище, — тихо отозвался Иоанн, приглашая любимую на танец, и страстно обнимая тонкую талию.
Ах, какие формы! Так руки сами и тянутся скользить чуть пониже талии, и еще пониже… кожа у Дианочки молочно-белая, так и облизал бы всю, словно кот — сливки.
Придворные внимали происходящему. Всем было понятно, звезда королевы закатывается, Мария обречена. Рано или поздно, так или иначе…
Если король решил поменять ее на новую очаровательную супругу, он своего добьется. Вопрос только, какой вариант он примет. Мягкий или жесткий?
Развод, смерть, высылка, или, к примеру, королеву поймают на измене и казнят? Да мало ли, что может быть?
Вот, о последнем и беседовали двое вельмож, стоя у окна.
Стояли, смотрели, как его величество кружит в страстном танце очаровательную рыженькую девушку, и в глазах их стыл смертный холод.
Эрр Виталис Эрсон племянницу оценивал здраво. Глупа, как блоха, и то — у насекомого, может, и побольше мозгов. Блоха-то жизнью каждый раз рискует, а Диана чем? Да ничем!
Трясет себе сиськами перед королем, намекает и завлекает. А у мужчины от видов и красот все мозги вниз стекли… что и надо. Если Дианка правильно игру поведет, король на ней и женится, рано или поздно, бывало уж такое. Раньше короли вообще предпочитали на своих эррах жениться, это уж потом начали между собой родниться. Ну, повязались вот, с Картеном. И что? Торговля хорошая, конечно, да кто ж ее рвать-то будет из-за бабы? Никто.
