Крестовый поход - Посняков Андрей

Ксанфия с Лешкой снимали последний этаж трехэтажного дома, располагавшегося совсем недалеко от места службы, ближе к Амастридскому форуму. Дом, конечно же, был доходным, но вполне ухоженным и приличным, куда не стыдно было бы пригласить даже самых высокопоставленных гостей, если бы вдруг подобные решились ни с того ни с сего навестить старшего тавуллярия Пафлагона. Облику дома – и внешнему и внутреннему – а так же его месторасположению – почти центр – увы, соответствовала и цена. Недешево, конечно, оказалось снимать – но все же куда дешевле, чем даже самый захудалый особняк. Тем более, к особняку нужны еще и слуги – привратник, кухарка, уборщица – и всем плати! А в доходном доме слуги имелись свои, хозяйские. И весьма, весьма расторопные!

Деньги пока были – Ксанфия как-то очень умело вложилась в городскую недвижимость, а старый друг семьи, рыжий пройдоха и коммерсант Владос – на часть общих денег даже приобрел торговый корабль, который, к большому удивлению Лешки, вовсе не потонул в первый же шторм и не попался пиратам, а приносил верный, и не сказать, чтоб малый, доход. Так и жили. Ну, еще Лешкино жалованье. Одно жалованье – взяток он не брал принципиально, уж больно не хотелось пасть в собственных глазах ниже некуда, примерно на один уровень с пресловутым Хрисанфием Злотосом.

– Ну, вот, – подходя к дому, Алексей кивнул на ворота. – Пришли.

– Это ваш дом, господин? – удивился напарник. – Очень красивый. И какой большой!

– Я снимаю лишь третий этаж, Аргир. И вот еще что… не надо звать меня господином. Зови – Алексей или Лекса.

Напарник с улыбкой кивнул:

– Хорошо.

Вежливо поздоровавшись, привратник с поклоном распахнул ворота.

Перед домом был разбит сад, небольшой, но очень уютный – яблони, сирень, акации. У самых ворот – скамеечки и большая клумба. За цветами следил привратник, самолично высаживая и выхаживая каждый цветочек. И добивался успеха – от клумбы нельзя было оторвать глаз, даже соседи посмотреть приходили.

У Ксанфии когда-то тоже был сад. И особняк и шикарная прогулочная коляска, покрытая сверкающим лаком. И много чего другого было. Увы, все осталось в прошлом! Давно уехали в Геную подруги детства – две смуглявые сестрички – а особняк и все имущество переписал на себя опекун Ксанфии Андроник Калла – очень влиятельный господин, оказавшийся на поверку турецким шпионом. Дом и все имущество шпиона, естественно, пошли в городскую казну, хотя Ксанфия никогда не теряла надежды отсудить все это. Вот только нужно было отыскать опытного адвоката из тех, кто не боялся бы связываться с государством. Увы, в этот-то и была вся загвоздка. Умных юристов хватало, но вот, что касается тяжбы с государственным ведомством – никто не соглашался. Как же – все умные!

Поднявшись по широкой лестнице на третий этаж, Алексей вошел в гостевую залу и, пригласив гостя садиться, громко позвал жену.

– Да, милый?

Ксанфия слово бы впорхнула в залу, в невесомом бледно-розовом платье из полупрозрачного шелка, красивая, как юная богиня! Пышные волосы ее – безо всякой прически – разлились по плечам нежно-золотистыми волнами, синие – с неким изумрудным оттенком – глаза сияли, молодая женщина явно радовалась возвращению своего жениха.

– Ой! – увидев незнакомого парня, она сконфузилась – платье-то было вольным, слишком вольным. Пожалуй, более уместное в каких-нибудь языческих Афинах или же в древнем Риме, но уж никак не в ортодоксально-христиансокм Константинополе, оно ничуть не скрывало ни соблазнительных форм, ни всего прочего. Даже соски на высокой груди были хорошо заметны. Этакий домашний пеньюар, а не предмет одежды. Впрочем, Лешке очень понравилось – тем более, что раньше он такого платья не видел. Видать, ждала его любимая женщина… ждала! Женщина… А ведь ей всего восемнадцать!

– Это мой новый напарник, Аргир, – Алексей представил гостя.

А тот уже сидел пунцовый, словно вареный рак, и большие уши его багровели варенниками.

– А я ждала только тебя, – ничуть не стесняясь, Ксанфия быстро чмокнула жениха в щеку и унеслась в спальню – верно, переодеваться. Нет, не переоделась, лишь накинула на плечи накидку из плотной, щедро вышитой золотом, ткани. Вышла с серебряным подносом в руках – кувшинчик вина, жареная холодная рыба, маринованные оливки, еще какие-то заедки, сыр.

– Думаю, вы не откажетесь перекусить?

– И выпить! – улыбаясь, Лешка уселся на мягкую скамеечку. – Какое красивое у тебя платье, милая. Что-то я раньше такого не видел.

– Заказала у одной портнихи, – Ксанфия явно была польщена. – Специально для тебя… А вам, уважаемый Аргип, вам – нравиться?

– Что? – не отрывая от Ксанфии взгляда, еле выдавил из себя тот.

– Да платье же, одежда! Как вам – красивое?

– Н-да…

– Смею заверить – то, что под платьем, еще красивее! – приобняв невесту, захохотал Лешка, чем окончательно поверг в полное смущение впечатлительного провинциала.

Дальше выпили вина, смеялись. Узнав, что гость из Мореи, Ксанфия перевела беседу еще в более оживленное русло – ведь именно в Морее она и прожила несколько месяцев в прошлом году. И имела все шансы остаться там навсегда – живой или мертвой – ежели б Алексей ее тогда не выручил. Сначала разыскал, а потом – выручил, и то и другое сделать было не очень-то легко.

Ужин затянулся далеко за полночь. В бронзовых подсвечниках горели восковые свечи, сквозь приоткрытое окно теплый ветер приносил волшебное благоуханье сада и были слышно, как невдалеке, у рынка, лаяли выпущенные на ночь псы.

– Хорошо как! – Ксанфия подошла к окну, закрывая ставни. – И все же, уже давно пора спать. Я постелю вам в гостевой комнате, Аргип, не возражаете?

– Нет, – Аргип поедал глазами хозяйку, да так, что Лешка даже несколько взревновал.

– Я зажгла в гостевой свечи… Если захотите пить – там на столе, в бокале – вино.

– Благодарю вас, прекрасная госпожа.

– Покойной вам ночи, дорогой гость.

– И вам…

Лешка и Ксанфия, наконец, остались одни. Быстро разделись… И словно электрическая искра, словно молния вдруг вспыхнула от соприкосновения двух обнаженных тел! И все тревоги дня забылись, и накопившуюся за целый день усталость вдруг сняло, как рукой, и, кажется, в небе за окном погасли звезды. И вообще никогда не стало, а мир сузился для двоих…

Глава 2

Лето 1443 г. Константинополь. Песня

Благозаконье же всюду являет порядок и стройность,

В силах оно наложить цепь на неправых людей…

…юноша по имени Аргипарий. Напарник.

Которого так и не удалось по быстрому внедрить в банду, пришлось повозиться, чтобы все выглядело естественно, слонов бы само собой. В этом деле людям эпарха неожиданно помог некий юноша по имени Тимофей, бывший член шайки старика Леонидаса Щуки, а ныне – подмастерье в керамической мастерской г-на Николая Малиса, располагавшейся у форума Тавра. Алексей года полтора назад спас парня от лап гнусного старика Леонидаса, и юноша не забыл сделанного ему добра.

Старший тавуллярий Алексей Пафлагон сам разыскал Тимофея, ближе к вечеру подождав его на выходе из мастерской – благо идти было недалеко. Со времен обретания в шайке парень вытянулся, повзрослел, но прическу носил прежнюю – если это вообще можно было назвать прической: темно-русые спутанные волосы падали на лицо, почти закрывая глаза. Сколь же ему сейчас лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Да, где-то так…

Попрощавшись у ворот мастерской с какими-то людьми, судя по одежде – мастерами, Тимофей пригладил волосы пятерней и, негромко насвистывая, направился в сторону Амастридского форума.

Алексей окликнул его через пару кварталов – убеждался, что за парнем никто не следит. Хотя, спрашивается, кому нужно следить за каким-то там подмастерьем? И, тем не менее… Что поделать – привычка.

– Алексей?! – Тимофей обернулся, узнал, и широкая улыбка осветила его смуглое лицо, а в светлых, еле заметных под спутанной челкой, глазах вспыхнула самая искренняя радость. – Вот славно, что мы с тобой встретились! Мы как раз закончили сегодня пораньше, в честь праздника.