Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Знаю, заправлюсь в Монтесано и Олимпии. И в Такоме, если понадобится.

– Совсем один едешь?

– Ага.

– Сиэтл – большой город, смотри не заблудись, – предостерег он.

– Пап, Финикс в пять раз больше Сиэтла, а я умею ориентироваться по карте, так что не бойся за меня.

– Хочешь, я поеду с тобой?

Интересно, он и в самом деле волнуется? Или просто чувствует себя виноватым за то, что бросает меня в одиночестве каждую субботу? Наверное, все-таки беспокоится. Он все время забывает, что мне уже не пять лет.

– Да ничего. Особых развлечений не предвидится.

– А на бал успеешь?

Я только молча смотрел на Чарли, пока до него не дошло.

Много времени ему не понадобилось.

– А-а, ну да.

– Вот-вот, – подхватил я. Проблемы с равновесием я унаследовал вовсе не от матери.

На следующее утро, свернув на стоянку, я нарочно выбрал место как можно дальше от серебристого «вольво». Буду держать дистанцию. Вообще перестану замечать ее. Так что ей будет не на что жаловаться.

Захлопывая дверцу пикапа, я выронил ключи, и они плюхнулись в лужу под моими ногами. Я наклонился, чтобы поднять их, но тонкая бледная рука мелькнула в воздухе, опередив меня. Чуть не ударив незваную помощницу головой в подбородок, я рывком выпрямился. Эдит Каллен стояла рядом, небрежно прислонившись к моему пикапу.

– Как тебе это удается? – изумился я.

– Удается что? – Мои ключи по-прежнему были у нее. Я потянулся за ними, она уронила их мне на ладонь.

– Возникать из ниоткуда.

– Бо, я не виновата, что ты такой невнимательный, – ее голос был обычным – негромким, мелодичным, а на губах играла зарождающаяся улыбка. Как будто она потешалась надо мной.

Ну и как я должен игнорировать ее, если она и не думает игнорировать меня? Она ведь этого хотела, так? Чтобы я не обращал никакого внимания на ее длинные бронзовые волосы? Вчера она так и сказала: держись от меня подальше. Зачем же тогда снова заговорила со мной? Может, она садистка? Или просто развлекается, мучая кретинов, до которых ей в любом случае нет дела?

Я в досаде уставился на нее. Сегодня ее глаза опять посветлели, приобрели глубокий золотистый оттенок меда. У меня спутались мысли, пришлось отвести взгляд. Ее ступни, неподвижные и повернутые в мою сторону, находились на расстоянии всего полушага от моих. Она как будто ждала ответа.

Направляясь к школьному корпусу, я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Зачем ты вчера вечером устроила пробку? Я думал, ты решила не замечать меня, а не изводить.

– А-а, это. Так я же ради Тейлор. За такой шанс она была готова продать душу.

Я заморгал.

– Что?.. – В голосе прозвучало вчерашнее раздражение. Вот уж не думал, что Эдит и Тейлор подруги. Неужели Тейлор попросила ее? Да нет, не может быть.

– И кстати, не замечать тебя я и не собиралась, – продолжила она.

Я снова посмотрел на нее, стараясь не растерять мысли, какими бы золотистыми ни казались ее глаза, какими бы длинными ни выглядели ресницы на фоне бледно-сиреневых век.

– Не понимаю, чего тебе от меня надо, – сказал я.

Меня злило, что рядом с ней я не в состоянии думать, что говорю, – слова вырываются сами, как будто я говорю все, что думаю. Ни с одной другой девчонкой я еще никогда так не общался.

Насмешливая полуулыбка исчезла, лицо Эдит вдруг стало настороженным.

– Ничего, – ответила она слишком быстро, словно соврала.

– Тогда надо было дать тому фургону переехать меня. Было бы легче.

Секунду она смотрела мне в глаза, а когда наконец ответила, ее голос звучал холодно:

– Бо, ты бредишь.

Наверное, насчет садизма я прав. И я для нее – просто способ скоротать время в этом скучном городишке. Легкая добыча.

Одним длинным шагом я оторвался от нее.

– Подожди! – окликнула она, но я заставил себя идти дальше, не оглядываясь.

– Извини, я сказала грубость. – Она сумела догнать меня и подстроиться к моему шагу, хотя мои ноги были, наверное, вдвое длиннее, чем у нее. – Это не значит, что это неправда, но в любом случае не стоило так грубить.

– Может, просто оставишь меня в покое?

– Я хотела задать тебе вопрос, а ты сбил меня с мысли.

Вздохнув, я замедлил шаг, хотя ей, похоже, не составляло труда угнаться за мной.

– Ладно. – Тряпка я все-таки. – Какой вопрос?

– Знаешь, я тут подумала, через неделю в субботу… ну, знаешь, весенний бал…

Я остановился, повернулся и глянул на нее сверху вниз.

– По-твоему, это смешно?

Она смотрела на меня, не обращая внимания на начавшийся мелкий дождь. Наверное, она вообще не красилась – от дождя ничего у нее на лице не размазалось и не потекло. Да, ее лицо идеально от природы. На миг я здорово разозлился – на то, что она такая красивая. И на то, что красота сделала ее жестокой. И на то, что ее жестокость направлена на меня, а я, хоть и понимаю это, не могу просто взять и уйти от нее.

Выражение ее лица снова стало насмешливым, на щеках появился намек на ямочки.

– Можно мне закончить? – спросила она.

«Уходи», – велел я себе.

Но не шевельнулся.

– Я слышала, что в день весеннего бала ты собираешься в Сиэтл, вот и подумала: может, тебя подвезти?

Этого я не ожидал.

– Что?..

– Как насчет того, чтобы поехать в Сиэтл вместе?

Я никак не мог понять, к чему она клонит.

– С кем? – озадачился я.

– Со мной, разумеется, – она отчеканила каждый слог, как будто считала, что английский мне не родной.

– Зачем?

Ну и в чем соль этой шутки?

– Да просто я тоже собиралась смотаться в Сиэтл, да и, честно говоря, не годится твой пикап для такой поездки.

От обиды за свой пикап я наконец сдвинулся с места, снова зашагав к корпусу.

– Надо мной можешь потешаться сколько угодно, а пикап оставь в покое, – предупредил я.

Она опять легко догнала меня.

– С чего ты взял, что я над тобой потешаюсь? – спросила она. – Я серьезно приглашаю тебя поехать вместе.

– Мой пикап в полном порядке, спасибо за заботу.

– Твоего бака хватит на всю поездку до Сиэтла?

Пока у меня не появился пикап, я относился к машинам довольно спокойно, но вот сейчас у меня вдруг появилось предубеждение против «вольво».

– Не понимаю, как это касается тебя.

– Бесполезное расходование невозобновляемых ресурсов касается каждого гражданина, – назидательным тоном заявила она.

– Слушай, Эдит, – я назвал ее по имени, и меня словно пронзило током. Час от часу не легче. – Тебя не поймешь. Ты же вроде сама говорила, чтобы я держался от тебя подальше.

– Я сказала, что так было бы лучше, но я не говорила, что я этого хочу.

– Ну, спасибо! Вот все и прояснилось.

Сплошной сарказм. Только тут я заметил, что опять остановился. Я посмотрел в ее лицо, чистое и совершенное, и в мыслях снова возникла заминка.

– Гораздо… благоразумнее с твоей стороны было бы не водить дружбу со мной, – растолковала она. – Но я устала сторониться тебя, Бо.

Теперь на ее лице не было и тени насмешки. Взгляд стал томным, она прищурилась, длинные линии ресниц четко выделялись на фоне кожи. В голосе вдруг зазвенела страсть. Я совсем забыл, что надо дышать.

– Ты поедешь со мной в Сиэтл? – тем же обжигающим голосом спросила она.

Не в силах выговорить ни слова, я только кивнул.

Она сверкнула улыбкой и снова посерьезнела.

– Но ты должен держаться от меня подальше, – предостерегла она. – Увидимся на уроке.

Она повернулась и быстрым шагом направилась в ту сторону, откуда мы пришли.

5. Группа крови

На английский я шел, словно в трансе. И только войдя в класс, понял, что урок уже начался.

– Спасибо, что соизволили почтить нас присутствием, мистер Свон, – съехидничала мисс Мейсон.

Я покрылся красными пятнами и поспешил на свое место.

Лишь в конце урока я заметил, что Маккайла пересела со своего прежнего места рядом со мной, и вспомнил, что я ее обидел. Но и она, и Эрика дождались меня у двери, как обычно – наверное, в конце концов меня все-таки простят. Пока мы шли на урок, Маккайла снова разговорилась: прогноз погоды на выходные внушал оптимизм. В череде дождей намечался краткий перерыв, так что, возможно, поездка на побережье все-таки состоится. В попытке загладить обиду, которую нанес ей вчера, я изображал воодушевление, но обмануть девчонок не сумел. И даже если дождя не будет, можно считать, что нам повезло, если температура поднимется хотя бы до плюс десяти. Как по мне, совсем не пляжная погода.

Остаток утра прошел как в тумане. Мне уже казалось, что я все выдумал – и слова Эдит, и ее взгляд. Что-то в ней не укладывалось в мои представления о реальности. Сначала мне показалось, что она способна остановить фургон голыми руками, а теперь еще вот это. Даже первое мое заблуждение выглядело правдоподобнее второго – что я сумел хоть чем-то заинтересовать ее. Как бы там ни было, я дал втянуть себя в эту историю в здравом уме и твердой памяти, и ни на минуту не задумался о том, что это розыгрыш. Мне даже казалось, что сделка честная: ее обидный смех потом в обмен на блеск ее глаз сейчас.