Дженнифер Ли Арментроут - Искушение
Вода окрасилась в густо-розовый цвет, потом стекла: я смыла засохшую кровь. Дважды вымыла голову и, стоя под душем, медленно припоминала все, что случилось прошлой ночью.
Я шлепнула себя по щекам, но в душе моей росла горечь, и в горле стоял ком. Крепко зажмурилась, так что заболели глаза, я старалась не расплакаться.
Я не плакала с той ночи, когда убили моих приемных родителей, с той самой ночи, когда убили Шона. Тогда я пролила столько слез, что, наверно, на всю жизнь хватило бы. А этот выстрел будто бы вскрыл тупым ножом мои старые раны. Уж не знаю, почему так, разве что как напоминание о том, что человек смертен. Но я снова видела, точно наяву, мертвые глаза Холли и Эдриана, так ясно, словно стояла над их телами. И как покрывается мертвенной бледностью лицо Шона…
Я коснулась символа свободы, вытатуированного у левого бедра, повернулась к струе воды спиной и заставила себя дышать ровно и глубоко, пока ком в горле не исчез и не поблекли образы той черной ночи.
Когда я вылезла из душа и вытерлась, боль в животе почти утихла, но тревога, сопровождавшая воспоминания о том, что случилось в ту ночь, никуда не делась и лишь окрепла. Меня терзало дурное предчувствие. Я вышла в прохладную спальню. По городу шастает старейшина и черт знает что творит, а я спать улягусь?
Еще не было и шести, но кровать так и манила к себе. Я покосилась на комод и оглядела ножи, аккуратно выложенные рядком. Они мало чем отличались от железных прутьев. У ножа лезвие тоньше, а благодаря рукоятке он удобнее лежит в руке.
Вцепившись в края полотенца, я раздраженно вздохнула. Я прекрасно понимала, чего мне хочется, но Дэвид задаст мне взбучку: он ведь до среды снял меня с дежурств.
Однако он не говорил, что я должна сидеть дома.
Я расплылась в улыбке и пошла к шкафу. Формально я работать не буду. Я просто выйду прогуляться вечерком, а если мне встретится эльф или даже старейшина, мало ли, что ж, я не виновата.
С этой мыслью я надела чистые джинсы и свободную футболку, которую Динь заказал для меня несколько месяцев назад. Футболка была черная, с пьяной феечкой. О чем Динь только думал, когда искал ее в Сети… и покупал за мои деньги.
В ботинок я сунула нож и сверху прикрыла джинсами. Волосы собрала в пучок и заколола толстой невидимкой. Потом пошла на кухню, вынула из рюкзака учебники, чтобы не таскать с собой лишнее. Диня нигде не было видно.
Я подошла к закрытой двери спальни и постучала.
– Динь!
– Я занят! – тут же крикнул он в ответ.
Я вспомнила куклу-тролля, которую Динь тащил к себе в комнату, и поспешно отогнала этот образ.
– Я ухожу, слышишь?
Спустя мгновение дверь приоткрылась, Динь высунул голову в щель и спросил, прищурив светло-голубые глаза:
– Ты же не собираешься работать?
Я покачала головой.
– Просто хочу прогуляться. – Что, в общем-то, отчасти было правдой. – Я ненадолго.
Брауни поджал губки.
– Я тебе не верю. Наверняка ты что-то задумала. Я же вижу!
– Хочешь, я тебе пончиков куплю?
Динь широко распахнул глаза, и лицо его озарил детский восторг.
– Правда? Купишь? Целую коробку? Все мне? И не надо делиться с тобой?
Я закатила глаза.
– Да.
– Из «Кафе Дю Монд»?
– Да, – вздохнула я.
– Тогда вали отсюда и неси скорее пончики! – Динь захлопнул дверь.
– Всегда пожалуйста, – пробурчала я и покачала головой.
Экономя силы, я доехала до Канал-стрит на трамвае и вышла на остановке под пальмой, надеясь, что не наткнусь на Дэвида. Никто, как он, так не умел заставить тебя почувствовать себя нашкодившим подростком. Я перешла через дорогу и направилась к Ройал-стрит. Небо затянули тучи, и в воздухе стояла сырость. Скорей бы уже похолодало.
Шагая к Французскому кварталу, я вспомнила про Зеленоглазого. Там ли он сейчас? И кто он такой? Как там, Дэвид говорил, его зовут?
И почему я вообще о нем думаю?
Хотя бьюсь об заклад: стоит Вэл его увидеть, как она тут же на него глаз положит (а дай ей волю – и кое-что еще).
Для вечера четверга в Квартале было оживленно, но время шло, а эльфы все не показывались. Похоже, зря я это затеяла, но, с другой стороны, это ведь хорошо, верно?
Но… как-то странно.
Наверно, виновата окутавшая город темнота, но мне казалось, что вокруг сгущается атмосфера, которую нельзя назвать безмятежной. Причем уже недели две, как я это заметила. И не только я, но и другие члены Ордена. Не далее как пару дней назад Вэл обмолвилась, что у нее такое ощущение, будто на город надвигается страшная буря. Я понятия не имела, чем на самом деле было вызвано это чувство, но не могла не думать о том, что оно как-то связано с эльфом, с которым я столкнулась вчера ночью.
Я бродила туда-сюда по Бурбон-стрит, где обычно тусовались эльфы. Раньше за это время я бы уже встретила минимум троих. Странно это все. И тревога только нарастала, холодила мои вены, точно ледяной дождь, который я так ненавидела на севере.
Тут я вспомнила про бар, на выходе из которого вчера заметила эльфа, направилась туда и едва не врезалась в старика.
– Ой, извините! – пробормотала я, обошла его, хотя он, по-моему, даже не заметил, что я чуть не сбила его с ног.
Завидев бар, я замедлила шаг. Снаружи он ничем не отличался от прочих баров на Бурбон-стрит – стремноватый, с обшарпанной мебелью, кишмя кишевший народом в разной степени опьянения. Обычно я в такие места стараюсь не заглядывать: терпения не хватает. Но сейчас глубоко вдохнула и зашла в открытую дверь.
И тут же об этом пожалела.
В нос мне ударил запах плесени и прокисшего пива. Фу. Стараясь не делать глубоких вдохов, я аккуратно обошла толпившихся вдоль барной стойки посетителей. По свисавшему с потолка телевизору показывали бейсбол. Публика то и дело издавала вопль и размахивала руками, расплескивая пиво. Я отошла подальше, чтобы на меня не попало.
– Айви.
Я вцепилась в лямки рюкзака. Я узнала этот голос. Черт. Я обернулась и увидела Трента Фроста, члена Ордена и записного жополиза.
– Привет, – проговорила я с натянутой улыбкой, от которой сводило челюсти.
Трент пристально посмотрел мне в глаза, после чего перевел взгляд на мои сиськи. Как водится.
– Тебя же вроде подстрелили?
Радостно слышать, что уже весь Орден знает о том, что случилось прошлой ночью.
– Ага. Но пуля прошла навылет. – Я обернулась и посмотрела на барную стойку. Чтобы пробиться к бармену, мне пришлось бы расшвыривать народ пинками. – Ничего страшного.
– Я думал, тебя до среды сняли с дежурств, – не унимался Трент.
– Правильно. Я не работаю.
Трент походил на волка, который загнал в угол крольчонка.
– Тогда что ты здесь делаешь?
Я пожала плечами.
– А ты?
– Бейсбол смотрю.
Я приподняла бровь.
– Правда?
Трент снова опустил глаза и уставился на мою грудь – еле удержалась, чтобы не вмазать ему кулаком по морде.
– Нет, конечно. На этой неделе я видел минимум двух эльфов, которые выходили из этого бара. Вот решил зайти проверить.
Елки-палки, получается, их заметила не только я. Трент, конечно, тот еще извращенец и вечно пялится, куда не надо, но дело свое знает. Глубокий шрам под его губой говорил о том, что ему не раз приходилось драться с эльфами.
– Я вот тоже вчера тут одного видела, так что решила проверить. Чисто из любопытства.
– Я думал, ты не на работе.
Я бросила на Трента раздраженный взгляд.
– Если я решила что-то проверить, это вовсе не значит, что я на работе.
– Ну-ну, – усмехнулся Трент и кивнул на барную стойку. – Бармены сегодня нормальные. Уж не знаю, всегда ли так или кто-то из них работает на эльфов. – Трент скрестил на груди мускулистые руки. Ростом он, может, и не вышел, зато в ширину наверстал. С такими мышцами, пожалуй, можно запросто разломать какой-нибудь домишко. – В общем, я тут потусуюсь, посмотрю, вдруг кого поймаю.
– Да, на улицах что-то пусто, – ответила я, когда на меня налетел какой-то парень.
Трент кивнул.
– Я слышал, ты говорила, что в тебя стрелял эльф, – произнес он, и я выругалась про себя. Наверно, Харрис проболтался. Дэвид бы точно никому ничего не сказал. Что толку мне молчать о случившемся, если кто-то уже проговорился? Я бы хотела выполнить приказ Дэвида держать язык за зубами, но считала, что это нечестно и ставит членов Ордена под удар.
А, да пошло оно все.
Я повернулась к Тренту.
– Да, в меня стрелял эльф. Тебе наверняка рассказали, что пистолет у него в руке появился словно из ниоткуда. Это был необычный эльф. Я пырнула его прутом, и ничего.
Трент, скривив губы, таращился поверх моей головы на экран телевизора.
– Бред какой-то. Похоже на байки чокнутой Мерль.
Я окостенела, словно меня облили цементом. Мерль я любила и очень жалела. Я и сама во многом… в общем, я понимала ее, и мне не нравилось, когда о ней так говорили.
– Как тебе не стыдно, – спокойно произнесла я, хотя меня так и подмывало дать Тренту по морде. – Она была членом Ордена, и ты должен уважать ее за все, чем ей пришлось пожертвовать.
