Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
На фоне строгого и даже мрачного леса она, пусть и ненамеренно, выглядела чрезвычайно живописно и совершенно неуместно. Гораздо более гармонично она смотрелась бы на фоне моря, облаков, мачт и пикирующих чаек. В ее больших глазах отражался цвет морской волны. В этом, впрочем, не было ничего удивительного, поскольку женщину звали Валерия из Красного Братства, о подвигах которого распевают все моряки, стоит им собраться вместе.
Она запрокинула голову, силясь разглядеть сквозь путаницу ветвей небо, которому полагалось там быть, но, потерпев неудачу, вновь негромко выругалась.
Оставив лошадь привязанной, она направилась на восток, время от времени оглядываясь на озеро, чтобы не заблудиться и запомнить направление. Лесная тишина угнетала ее. На высоких ветвях не распевали птицы, и в кустах не было слышно привычного шуршания мелкого зверья. Она проделала много миль в гнетущем молчании, нарушаемом только звуками ее собственного дыхания.
Женщина утолила жажду водой из озера, но, ощутив первые признаки подступающего голода, принялась озираться по сторонам в поисках каких-нибудь фруктов: ими она и питалась после того, как иссякли запасы провизии, которые она везла с собой в седельных сумках.
Наконец она разглядела впереди какую-то темную массу. Это оказалась скала из темной породы, похожей на огневик, вздымавшаяся над обступившими ее деревьями. Вершину скалы скрывал от глаз сплошной покров листьев. Похоже, что она возносилась над кронами деревьев, и, забравшись на нее, женщина сможет оглядеться по-настоящему – если предположить, что этот густой и непроходимый лес, по которому она ехала много дней, вообще где-нибудь кончается.
Узкий гребень, похожий на каменную насыпь, вел на самый верх скалы. Поднявшись футов на пятьдесят, она подошла к нижнему краю лиственного купола. Деревья росли не вплотную к скале, но их ветви с густой листвой тянулись к ней. Девушка полезла внутрь этого зеленого царства, ничего не видя ни под, ни над собой. Впрочем, совсем скоро взору ее открылось голубое небо, и мгновением позже она вышла на яркий солнечный свет и увидела простирающийся под ногами зеленый покров. Она стояла на широком уступе, протянувшемся на одном уровне с макушками деревьев, в центре которого торчал острый шпиль, похожий на каменный клык. Но в следующий миг ее внимание привлекло нечто совсем другое. Ногой она зацепила что-то под ковром опавших листьев. Она разгребла их и увидела человеческий скелет. Опытным взглядом женщина окинула пожелтевший костяк, но не увидела ни сломанных костей, ни каких-либо еще следов насилия. Должно быть, человек этот умер естественной смертью, хотя она не могла себе представить, зачем ему понадобилось лезть на скалу, чтобы умереть здесь.
Она вскарабкалась на остроконечную верхушку и огляделась. Лесной покров – который с того места, где она стояла, напоминал зеленый ковер – выглядел отсюда таким же непроницаемым, как и снизу. Она даже не смогла разглядеть озерцо, у которого оставила свою лошадь. Валерия посмотрела на север, в ту сторону, откуда пришла, но увидела лишь ровные волны зеленого океана, уходящие вдаль, и лишь на самом горизонте виднелась голубая полоска гор, которые она пересекла несколько дней назад, прежде чем углубиться в лесную чащу.
Вид на запад и восток был точно таким же, хотя там отсутствовала даже полоска гор на горизонте. Но, повернувшись на юг, она замерла, и у нее перехватило дыхание. Примерно в миле от нее лес редел и резко обрывался, переходя в усеянную кактусами равнину. Посреди этой равнины вздымались стены и башни города. Валерия даже выругалась от изумления. Это было невозможно. Она ничуть не удивилась бы, если бы разглядела следы обитания человека – глиняные хижины чернокожих, похожие на пчелиные ульи, или горные пещеры загадочного народа с коричневой кожей, который, если верить легендам, обитал в этих диких краях. Но наткнуться на обнесенный стеной город здесь, во многих неделях пути от ближайшего форпоста цивилизации, было очень неожиданно.
Руки у Валерии заныли, она устала цепляться за верхушку скалы и соскользнула вниз, на уступ, недовольно хмурясь. Она забралась очень уж далеко от лагеря наемников, разбитого в саванне на самой границе с Сухметом, где отчаянные искатели приключений самых разных рас и народов охраняли стигийские рубежи от опустошительных набегов со стороны Дарфара. Она бежала куда глаза глядят и оказалась в стране, о которой не знала ровным счетом ничего. И сейчас она испытывала непреодолимое стремление прямиком направиться к этому городу на равнине, хотя инстинкт самосохранения настойчиво советовал ей обойти его стороной и продолжить дальнейший путь в одиночестве.
Шелест листьев внизу вывел ее из задумчивости. Она развернулась с кошачьей ловкостью, потянулась к мечу и застыла на месте, широко раскрытыми от удивления глазами глядя на возникшего перед ней мужчину.
Он был настоящим гигантом, и мускулы перекатывались под его загорелой кожей. Одежда его не отличалась от той, что носила она, за исключением широкого кожаного пояса вместо кушака. С пояса свисали широкий меч и короткий кинжал.
– Конан Киммериец! – воскликнула женщина. – Ты что, следишь за мной?
Он широко улыбнулся, и его синие глаза вспыхнули огнем, понятным любой женщине, когда он окинул жадным взглядом ее ладную фигурку, задержавшись на роскошной груди под тонкой рубашкой и полоске белой кожи между штанами и верхом сапог.
– А то ты не знала! – рассмеялся он. – Или я недостаточно откровенно выражал свое восхищение с тех пор, как впервые увидел тебя?
– Жеребец и то не смог бы выразиться откровеннее, – с презрением отозвалась она. – Но я никак не рассчитывала встретить тебя так далеко от Сухмета с его бочонками эля и горшками с мясом. Неужели ты и впрямь последовал за мной из лагеря Заралло или тебя попросту выгнали оттуда за мошенничество?
Он рассмеялся, ничуть не обидевшись на ее грубость, и поиграл мощными бицепсами.
– Тебе прекрасно известно, что у Заралло кишка тонка выгнать меня из лагеря, – ухмыльнулся он. – Разумеется, я последовал за тобой. И, должен заметить, тебе очень повезло, девочка! Проткнув ножом того стигийского офицеришку, ты лишилась благосклонности и защиты Заралло, а стигийцы объявили тебя вне закона.
– Знаю, – мрачно ответила она. – Но что мне оставалось делать? Ты же прекрасно понимаешь, что меня подставили.
– Естественно, – согласился он. – На твоем месте я бы сам пощекотал его ножом. Но если женщина собирается жить в военном лагере с мужчинами, она должна быть готова к подобным вещам.
Валерия в сердцах топнула ногой и выругалась.
– Почему мужчины не позволяют мне жить мужской жизнью?
– Это же очевидно! – И он вновь окинул ее жадным взглядом. – Но ты правильно сделала, что сбежала. Стигийцы готовы были содрать с тебя шкуру живьем. Брат того офицера помчался за тобой следом; держу пари, он оказался проворнее, чем ты думала. Он отстал от тебя совсем ненамного, когда я догнал его. Да и лошадь у него была получше твоей. Он настиг бы тебя через несколько миль и перерезал бы тебе горло.
– И? – пожелала узнать она.
– Что «и»? – Он, похоже, опешил.
– Что сталось с тем стигийцем?
– А что еще могло с ним случиться, как, по-твоему? – нетерпеливо воскликнул Конан. – Я убил его, естественно, и бросил труп на съедение стервятникам. Это заставило меня задержаться, и я почти потерял твой след на камнях, когда ты въехала в предгорья. В противном случае я бы уже давно догнал тебя.
– А теперь ты намерен силой отвезти меня обратно в лагерь Заралло? – злобно оскалилась она.
– Не говори глупостей, – фыркнул он. – Перестань, девочка, не будь такой злючкой. Я не похож на стигийца, которого ты угостила ножом, и ты прекрасно знаешь об этом.
– Бродяга без гроша за душой, – насмешливо бросила она.
Конан опять рассмеялся.
– А себя ты как называешь? У тебя даже не хватило денег на заплатку для своих штанов. Твое презрение меня не обманет. Ты знаешь, что я командовал такими кораблями и столькими людьми, что тебе и не снилось. Что же касается, как ты выразилась, того, что я «без гроша», – то разве это не удел любого бродяги? В портах по всему миру я оставил столько золота, что его хватит, чтобы забить трюмы целого галеона. Впрочем, и это ты тоже знаешь.
– И куда же подевались те большие корабли и храбрые парни, которыми ты командовал, а? – с издевкой поинтересовалась она.
– По большей части они на дне моря, – жизнерадостно откликнулся он. – Мой последний корабль потопили зингарийцы у побережья Шема – вот почему я присоединился к вольным наемникам Заралло. Но, когда мы пошли маршем к границе Дарфара, я понял, что меня обманули. Жалованье смешное, вино – прокисшее, да и чернокожие женщины мне не нравятся. А других в нашем лагере в Сухмете не бывает: с кольцами в ноздрях и с подпиленными зубами – ба! А ты почему присоединилась к Заралло? От соленой воды до Сухмета далековато.
