Джо Аберкромби - Полмира
Люди толпились у дальней стены и под балконом из серого эльфийского металла, зависшего на высоте в десять человеческих ростов. Над тем балконом виднелся еще один, с него в зал вглядывались крошечные лица.
Колючка разглядела ванстерцев с заплетенными в длинные косы волосами, тровенцев, чьи руки снизу доверху унизывали серебряные браслеты, ходившие вместо денег в их землях. Она увидела островитян с выдубленными непогодой лицами, широкоплечих жителей Нижних земель и инглингов со всклокоченными бородами. Шендские стройные женщины стояли здесь рядом с пухлыми купцами из Сагенмарка. А вот и смуглолицие послы Каталии. Или Южной Империи. Или еще каких-нибудь невозможно далеких земель.
И все эти люди собрались со всего мира с одной-единственной целью – лизнуть Верховному королю милостиво подставленную задницу.
– Величайший из мужей! – воскликнул отец Ярви. – Стоящий между богами и владыками земными! Земно кланяюсь тебе!
И он действительно уткнулся лицом в пол, а эхо его голоса запрыгало по верхним галереям и рассыпалось на тысячи шепотков, давших залу свое имя.
Слухи, как оказалось, вовсе не отдавали должного величайшему из мужей. Он оказался еще дряхлее, чем рассказывали: трон был ему явно великоват – король смотрелся на нем сущим огрызком с обвислым костлявым лицом и реденькой седой бороденкой. Только глаза оставались живыми и яркими, и взгляд их, обращенный на служителя Гетланда, не обещал ничего хорошего.
– На колени, дурища! – зашипел с пола Ральф и дернул Колючку за пояс – давай, мол, чего стоишь столбом!
И вовремя – потому что к ним через пустой зал направлялась… старушка.
Вся такая круглолицая, ни дать ни взять веселая смешливая бабушка с морщинками вокруг блестящих глаз, седенькая и коротко стриженная. Подол грубого серого платья волочился по полу и оттого истрепался. На шее поблескивала тоненькая цепочка, на ней шелестели полоски бумаги, испещренные рунами.
– До нас дошли вести, что королева Лайтлин носит под сердцем ребенка.
Вид у бабули был совсем не геройский, а вот голос – о, таким голосом могли говорить в легендах. Глубокий, мягкий – и очень звучный. Хотя старушка вовсе его не повышала. Голос, к которому хотелось прислушаться. Голос, которому хотелось повиноваться.
Отец Ярви уже стоял на коленях, однако при виде старушки умудрился склониться еще ниже.
– Боги благословили ее чрево, праматерь Вексен.
– Ждете наследника, который сядет на Черный престол вслед за королем?
– Надеемся, что так и случится.
– Передайте мои искренние поздравления королю Атилю, – проскрипел Верховный король.
Впрочем, судя по голосу и гримасе на иссохшем лице, ничего искреннего в поздравлениях не было.
– Я с удовольствием передам их королю, уверен, он безмерно им обрадуется. Могу я встать?
Первая из служителей тепло улыбнулась и подняла ладошку. Колючка заметила, что та покрыта тонкими линиями татуировок – круги в кругах из крохотных буковок.
– Нет. Постой еще чуток на коленях, – проворковала она.
– С севера до нас дошли тревожные известия, – прокаркал Верховный король, ощерился и провел языком по беззубым деснам. – Нам говорят, что король Атиль желает пойти в поход против островитян.
– Поход, мой государь? – Ярви казался искренне изумленным – словно бы впервые услышал то, о чем знала в Торлбю каждая собака. – В поход против наших любезных братьев с Островов моря Осколков?
И он решительно отмахнулся скрюченной однопалой рукой:
– Заверяю вас: король Атиль, конечно, прирожденный воин и любит поговорить о том, как хорошо бы пойти в поход туда или сюда… Но, поверьте, все эти пустые разговоры ни к чему не приводят – ибо я стою у престола и направляю его путями Отче Мира, как учила меня мать Гундринг.
Праматерь Вексен рассмеялась – громко и весело. От такого смеха теплело в груди. По залу снова покатилось эхо – теперь казалось, что в нем хихикает целая армия призраков.
– Ох, Ярви, любишь ты меня повеселить…
Она ударила быстро, как нападающая гадюка. Наотмашь и с недюжинной силой, Ярви аж на бок завалился. Звук удара эхом отразился от балконов – словно хлыстом щелкнули.
Оказалось, она вскочила на ноги – во всяком случае, попыталась. Ее поймал за мокрую рубаху Ральф и с силой дернул вниз. Проклятие захлебнулось, из горла вырвался противный писк.
– Не смей, – страшным шепотом приказал кормчий.
Колючка разом почувствовала себя очень неуютно и одиноко посреди этого огромного пустого зала. А ведь вокруг полно вооруженных людей, вдруг поняла она. Во рту разом пересохло. И очень захотелось до ветру. Прямо очень сильно.
Праматерь Вексен стояла и смотрела на нее. Ни страха, ни гнева не было в ее взгляде. Только слабое любопытство – так смотрят на муравья, вид которого никак не получается опознать.
– Кто эта… мгм. Кто это с тобой?
– Недалекая дурочка. Вот, служит мне.
Ярви снова принял коленопреклоненное положение. Здоровая ладонь прикрывала окровавленный рот.
– Простите ее за дерзость. Она и так страдает от собственной глупости и избытка верности…
Праматерь Вексен улыбнулась тепло-тепло, прямо как Матерь Солнце, однако голос ее вмораживал в пол. Колючка чувствовала, что продрогла до костей.
– Помни, дитя, что верность может обернуться великой милостью. А может – страшным проклятием. Все зависит от того, кому ты хранишь верность. Во всем должен быть порядок. И порядок этот – нерушим. А вы, гетландцы, забыли свое место. Верховный король запретил обнажать мечи.
– Я запретил, да… – эхом отозвался Верховный король, сипло и тихо, так что голос его едва слышался под темной громадой свода.
– Пойдя войной на островитян, пойдете войной на Верховного короля и первую из служителей, – отчеканила праматерь Вексен. – Война с островитянами – это война с инглингами и жителями Нижней страны, с тровенцами и ванстерцами. Да, это война с Гром-гиль-Гормом, Крушителем Мечей, которому не суждено погибнуть от руки мужа.
И она указала на убийцу отца Колючки. Тот маялся у дверей, неловко преклонив одно колено.
– Более того, это война с Императрицей Юга, которая совсем недавно заключила с нами союз.
И праматерь Вексен широким жестом обвела огромный зал и всех, кто в нем находился, и перед лицом их отец Ярви со своей командой голодранцев воистину были подобны слабому стаду.
– Пойдете ли вы войной на полмира, гетландцы?
Отец Ярви заулыбался как деревенский дурачок:
– Мы верные слуги Верховного короля, заключенные им союзы вселяют в нас радость и доверие!
– Вот и скажи своему дяде: хватит бряцать оружием. А если он обнажит меч без благословения Верховного короля…
– …сталь будет моим ответом, – проскрипел Верховный король, злобно выпучив слезящиеся глаза.
Голос праматери Вексен зазвенел железом – да так, что каждый волосок на шее Колючки встал дыбом:
– Помни: со времен Божьего Разрушения мир не видел расплаты, подобной той, что обрушится на вас!
Ярви нырнул в такой низкий поклон, что его нос почти коснулся пола:
– О величайшая, о милостивая! Кто же решится навлечь на себя твой гнев? Могу ли я подняться?
– Еще одно маленькое дельце, – тихо и внятно сказал кто-то за их спинами.
И между ними быстро просеменила молоденькая женщина. Худая, светловолосая, неестественно улыбающаяся.
– Думаю, вы знакомы с сестрой Исриун? – усмехнулась праматерь Вексен.
Отец Ярви, похоже, потерял дар речи. Таким его Колючка еще не видела.
– Ты… ты что же, приняла обеты служительницы?..
– Куда же еще податься лишенному наследства и чести? Вспомни себя, о брат…
Исриун вытащила платок и промокнула кровь в уголке рта Ярви. Нежненько так. Вот только глаза ее смотрели совсем не нежно. А так, что кровь в жилах стыла.
– Теперь мы снова одна семья, как когда-то.
– Она прошла испытания три месяца назад. Ни одного неправильного ответа, – проговорила праматерь Вексен. – Более того, она весьма сведуща в делах, касающихся эльфийских реликвий.
Ярви сглотнул:
– Ничего себе!
– Наш священный долг – охранять их, – сообщила Исриун. – Дабы не допустить нового Разрушения.
Она нервно сплетала и расплетала тоненькие пальцы.
– Слышал ли ты о воровке и убийце по имени Скифр?
Ярви растерянно поморгал:
– Не припоминаю такого, хотя…
– Община разыскивает эту женщину.
Исриун хищно улыбнулась и зло прищурилась.
– Она осмелилась войти в эльфийские развалины Строкома. И вынесла оттуда… разные предметы.
По залу пронесся вздох ужаса, эхо его тысячью шепотков разошлось по балконам. Люди совершали знамения, отвращающие зло, бормотали молитвы и мрачно покачивали головами.
– Что за времена настали? – горестно прошептал отец Ярви. – Честное благородное слово: если я хоть краем уха услышу об этой Скифр, немедленно вышлю голубя!
– Как мило с твоей стороны, – улыбнулась в ответ Исриун. – Знай: всякий, кто заключит с ней сделку, повинен смерти на костре.
